«Где сердце? — спрашивает епископ Феофан и отвечает: — Где отзывается и чувствуется печаль, радость, гнев и прочее, там сердце. Сердце телесное есть мускулистый серчак — мясо, но чувствует не мясо, а душа, для чувства которой мясное сердце служит только орудием, как мозг служит орудием для ума» [139, с. 165].

Однако в этом положении сердце «не то же, что сцена для действующих на ней лиц, а само принимает живое участие в их движениях. Они отражаются своею деятельностью в сердце, и обратно сердце отражает себя в них» [118, с. 297].

Сердце человека считается центром жизни, корнем его существа, фокусом всех его духовных, душевных и телесных сил. Выполняя такую роль во внутренней жизни человека, оно имеет исключительное значение в отношениях человека ко всему окружающему, ибо именно сердцем он входит в связь со всем существующим.

На сердце откладывается все, что входит в душу извне и что вырабатывается ее мыслительной и деятельной стороной. В сердце отражаются своей деятельностью все силы существа человеческого во всех их степенях. «Следовательно, и в нем должны быть чувства духовные, душевные и животно–чувственные» [118, с. 304].

Дело сердца — чувствовать все, что касается нашей личности. Оно постоянно и неотступно чувствует состояние души и тела.

Сердце чувствует и «разнообразные впечатления от частных действий душевных и телесных, от окружающих и встречаемых предметов, от внешнего положения и вообще от течения жизни, понуждая человека доставлять ему во всем этом приятное и отвращать неприятное… Здоровье и нездоровье тела, живость его и вялость, утомление и крепость, бодрость и дремота; затем что увидено, услышано, осязано, воспринято обонянием, вкушено, что вспомянуто и воображено, что обдумано и обдумывается, что сделано и предлежит сделать, что добыто и добывается, что благоприятствует нам и не благоприятствует — лица ли то или стечение обстоятельств, — все это отражается в сердце и раздражает его приятно ИЛИ неприятно» [82, с. 26–27].

Всякое воздействие на сердце производит в нем особое чувство, но для различения их на человеческом языке нет достаточных слов, а те, которые есть, слишком общи: приятно — неприятно, нравится — не нравится, весело — скучно, радость — горе, удовольствие — скорбь, покой — беспокойство, удовлетворение — досада, надежда — страх, симпатия — антипатия.

Как вкус различает яства, так сердце человека способно различать духовные вещи.

У человека есть чувство истины, которое является удивительной способностью сердца без посторонней помощи узнавать истинный порядок вещей, истинные их свойства.

У грешника чувство истины заглушено совершенно, у христианина же оно постоянно оживает и усиливается. «Так, по одному чутью узнают брата, врага, друга, сыновей, нужное лицо и то, как в каком случае поступить» [118, с. 309].

Другим свойством сердца является способность ощущать сладость добра не только очевидного, но и узнавать без какой‑либо помощи доброту сокровенную. Эти качества в совершенстве могут быть только в чистом сердце, а у грешника они проявляются очень слабо.

У совершенного христианина эти способности являются во всей силе. «Кто лучше его может осязать красоту добродетели? Доброту же и худобу поступков и сердец других он узнает нередко по непосредственному осязанию духовному» [118, с. 311].

Такой христианин иногда может безошибочно определить родственность души другого человека без каких‑либо предварительных сношений с ними.

Эстетические чувства — это тоже движения сердца, и происходят они от знакомства и соприкосновения с особого рода предметами, называемыми изящными или прекрасными. Сила, лежащая в основании этих чувств, называется вкусом. У всякого человека свой вкус, и зависит он «от естественного предрасположения, от первых впечатлений воспитания и случайностей жизни» [82, с. 28).