Между тем, завершая книжку, автор обращает внимание на то, что необходимо избегать встречающегося у героев Достоевского смешения веры в народ и веры во Христа. Она пишет, что у Шатова"все время как бы конкурируют равносильные боги великих народов, и лишь на основании личной симпатии и любви к русскому народу он отдает преимущество и Богу его. Этим он перемещает порядок ценности"[213]. Сам же Достоевский, по мнению Скобцовой,"придерживался до конца правильного… взаимоотношения ценностей, для него Христос несравненно выше всего в мире"[214].

Е. Скобцова не доказывает этого положения, но нас здесь интересует не столько верность суждения о Достоевском, сколько ее собственное понимание соотношения ценностей. К этой проблеме примыкает и другая, связанная со знаменитым образом Ф. Достоевского – "матери сырой земли". Этот образ послужил для Е. Скобцовой отправной точкой в ее первом религиозно–философском очерке"Святая земля"(1927) и является ключевым для понимания развития ее собственной мысли.

Так же, как и для Достоевского, единство с землею для Е. Скобцовой означает, в первую очередь, смирение. Об этом говорят слова аввы Пимена из книги житий"Жатва Духа":"От земли мы, – от плоти земной. Итак, вспомним нашу родину. И смирим себя, потому что праху нельзя возноситься"[215]. Все люди едины в своем происхождении – из того праха земного, из которого Бог создал человека. Тем не менее, с соединением с"землей"дело обстоит не так просто и у самого Достоевского, и у Е. Скобцовой. В"Святой земле"святой землею Е. Скобцова называет, в первую очередь, Богородицу:"Богоматерь… святая земля… И искуплена Она страданиями Сына"[216]. Именно Дева Мария зовется"землей", а в своем искупленном состоянии (по Е. Скобцовой, Христос искупает и Ее, не только грешное человечество) – "святой землей". Эти имена ("земля"и"святая земля"), очевидно, имеют для Е. Скобцовой два источника. Во–первых, – православную традицию, где Богородицу называют"землею", во–вторых, они восходят к знаменитому месту из романа Достоевского"Бесы", которое широко обсуждалось среди русских религиозных философов. Хромоножка – персонаж этого романа – произносит одну из самых загадочных фраз в русской литературе:"Богородица – великая мать сыра земля есть"[217]. Эти слова таинственны и двусмысленны (то ли земля является Богородицей, то ли Богородица именуется землею, русский язык в принципе допускает оба толкования). Но к Достоевскому мы обратимся позднее. Пока же заметим, что Е. Скобцова старается избавить эти слова писателя от всякой двусмысленности.

В статье"О почитании Богоматери"она толкует слова Достоевского во втором смысле, ссылаясь на свв. Иринея Лионского и Иоанна Златоуста, называвших Деву Марию девственной землею[218]. В то же время вслед за другими религиозными мыслителями, Е. Скобцова в книге"Достоевский и современность"уделяет большое внимание отношению Достоевского к"матери–земле". Она приводит слова героев Достоевского (Алеши и старца Зосимы), прославляющих землю и свидетельствующих о духовной силе, обретаемой через единство с землей. Говорится о припадании к матери–земле, о прикосновении к ней, которое дает силы, и в очерке"Святая земля".

"Земля"для Достоевского и для Е. Скобцовой имеет несколько значений. Одно из них – земля как символ материального творения. Гордыня как источник всякого греха может быть упразднена только через единство с"землею", когда мы не превозносимся над творением. Кроме того,"земля" – это символ материнского начала, плоти. Но"земля"у Е. Скобцовой отличается от"святой земли". Она называет"святой землей"Богородицу. Помимо"земли"как символа материи и плоти, есть еще"святая земля" – Божия Матерь.

Божия Матерь являет собой то же самое начало, но уже спасенное от последствий грехопадения. Она – святая земля, земля благословленная и освященная Христом. В своем смирении Пресвятая Дева не просто"материя", для Е. Скобцовой, как и для всей церковной традиции, образ Девы Марии связан с принятием человеком Божией воли в момент Боговоплощения, в чем и выразилось Ее подлинное смирение. Следуя за Христом вплоть до Голгофы, Богородица, согласно Е. Скобцовой, принимает и человеческую волю Своего Сына умереть ради нашего спасения. Таким образом, Ее смирение раскрылось и в отношении к Богу, и в отношении к Богочеловеку Христу."Земля"была не только благословлена в Воплощении (см. Лк. 1, 42), но искуплена на Кресте и спасена в Воскресении. Как говорит Е. Скобцова:"Богоматерь – преображенная плоть, святая земля. И защищена Она, и обожена, и искуплена Она страданиями Сына. Для искупления Ее – а в Ней всех – Он пришел в мир"[219].

Различение"земли", понимаемой как родовой принцип,"материя", творение, и"святой земли", как имени Божией Матери, очень важно. Е. Скобцова проводит это различие со всей определенностью:"Преображение и обожение земли, плоти, матери, – это Богоматерь"."В исходной точке земля – это мрак. В приближении к Богу, земля – святая земля, преображенная плоть"[220]. Как мы показали в первой главе[221], символ–понятие"земли"испытал у Кузьминой–Караваевой определенную эволюцию. В"Дороге"(1912) она поэтизирует и воспевает мать–землю, в"Руфи"начинает отталкиваться от"земли", говорит об этом материнском, родовом начале как о связанном с неумолимыми законами природы, необходимости, и в этом смысле"враждебном". Она называет"землю"врагом и матерью ("Ты можешь быть неумолима, / Моя земля, – и враг, и мать"(101)). В другом, уже парижском стихотворении Е. Скобцова отождествляет себя с хаосом и мраком (а значит, с землею, которая есть мрак), но над ним распростерт Покров Божией Матери:

Вижу зорче зорких снов,

Птиц неведомых крылатее, –

Хаос, – и над ним покров,

Распростертый Девой Матерью.

Тайна, – хаос – это я,

И Покровом жизнь исчислена.

Нет иного бытия –