Таинство крещения омывает грехи и скверну (XI 11).

Автора разбираемого послания считают некоторые историки (Тиксерон) хилиастом. Этому можно найти основание в следующем отрывке: «Бог совершил мир в 6 дней. Это означает, что в 6.000 лет совершит Господь все, ибо один день у Него — 1000 лет, так как Он Сам свидетельствует «Нынешний день, как 1000 лет» (Псал. 89:4). Итак, дети, в 6 дней, в 6000 лет все закончится. И почил Господь в день 7–й (Быт. 2:2). Это значит, что когда придет Сын Его, то упразднит время беззаконного и будет судить нечестивых, и изменятся солнце, луна и звезды, и тогда Он прекрасно успокоится в день седьмой … Потом будет восьмой день, начало другого мира; поэтому и мы идем с радостью в день восьмой, в который и Иисус воскрес из мертвых и, явившись, взошел на небеса " (XV).

В нравственном учении, кроме приведенных мест из второй части, можно найти и общие нравоучительные указания о долготерпении и воздержании (II 2), о ненависти к лжи нынешнего века (IV 1), о бегстве от суеты (IV 10), о построении в себе духовного совершенного храма Богу (IV 11), о нелицеприятии и благости, о необходимости страданий и слез, чтобы войти в Царство Божье (VII 11).

Что касается заимствований и влияний, то следует отметить подавляющее число ссылок на Ветхий Завет, что и понятно по основной теме послания. Из него взято 86 цитат, тогда как из Нового только 4, и 6 из неизвестных источников.

Западная историческая наука, католическая, а в особенности протестантская, уделяет повышенное внимание при изучении древних памятников подсчету цитат из Ветхого и Нового Завета. Они делают свои выводы из преимущественного заимствования из Ветхого Завета. Новый обычно представляется еще не сформировавшимся в эпоху раннего христианства. Это вывод односторонний. В свое время проф. Киевской Духовной Академии С. М. Сольский дал иное объяснение этому факту. Он говорит: «Ближайшим апостольским мужам, писавшим наставление для христиан, не было нужды ссылаться на письменное учение Апостолов, совершенно известное их современникам. Им нужно было раскрыть и уяснить это учение, живое в устах их читателей, а для этого самой лучшей почвой были ветхозаветные книги. На них ссылался Иисус Христос; в них искали подтверждения своего учения Его ученики; примеру их следовали их ближайшие последователи. Таким образом, чтобы судить о близости писаний Апостольских мужей к писаниям самих Апостолов, нужно обращать внимание не столько на внешнюю зависимость их от последних, сколько на внутреннее направление, тон, дух и содержание их писаний … О знакомстве Апостольских мужей с писаниями Апостолов можно заключать не по богатству делаемых ими выписей из посланий Апостольских, в чем пока не чувствовалось особенной потребности, а по их языку, по некоторым оборотам в изложении и выражении истин христианского вероучения, по общим мыслям в тех и других. Ближайшие Апостольские мужи, слушая учение своих наставников, читая их писания, могли освоиться с известными оборотами и выражениями в изложении учения, могли привыкнуть к известным образам и представлениям.»

Глава V. Пастырь Εрма.

История памятника.

Это произведение раннехристианской письменности было известно учителям древности, и некоторыми из них, в частности св. Иринеем (Adv. haer. IV 20, 2), Тертуллианом (De orat. 16), Климентом Александрийским (Strom. 117, 29; II1, 9,12,13) и Оригеном (In Matth. 14 21; De princ. IV 11) причислялось к книгам Священного Писания. Упоминает о нем и так называемый Мураториев фрагмент. Св. Афанасий Великий назвал Пастыря «весьма полезной книгой» (De incarnat. verbi). Ориген отозвался о Пастыре так: puto Hermas sit scriptor … Scriptura mihi videtur utilis et utputo divinitus inspirata. Евсевий (НЕ III 3; 25), свидетельствуя о том, что Пастырь читался во время богослужений, причислял его, однако, к книгам подложным (νόθα). Так называемый Синайский кодекс включил Пастыря вместе с посланием псевдо–Варнавы в число книг Нового Завета, а абиссинская традиция приписывала его даже самому апостолу Павлу.

На Западе Тертуллиан сначала причислял эту книгу к св. Писанию, но в свой монтанистический период, несогласный, конечно, с воззрениями Пастыря на покаяние, отверг ее и отнес к апокрифам (De pudicit. II 20). Автор произведения De aleatoribus IV считал Пастыря, подобно многим ранним христианам, книгой Св. Писания. И хотя Liber Pontificalis и Codex Clarmontanus его упоминают и на него ссылаются, произведение это все же было на Западе менее чтимо и к нему относились более осторожно, чем на Востоке.

Однако, несмотря на широкое распространение этого произведения в древности, рукописи его долгое время оставались неизвестными науке. Первое издание латинского перевода было сделано в Париже еще в 1513 г. Лефевр д'Етапл, и вообще, до середины XIX века был известен только этот единственный латинский текст, так называемая versio vulgata, восходящая ко II веку. В 1857 г. Дрессел нашел в одной рукописи (Codex Pala–tinus, nunc Vaticanus) другой латинский перевод, относящийся к XIV веку, но текст коего или Versio palatina, сможет быть возведен к V веку.

В 1847 г. А. д'Абадие нашел в абиссинском монастыре Гундагунди эфиопский текст и напечатал его в 1860 г.

Греческий оригинальный текст содержится только в двух манускриптах: одном афонском и в знаменитом Синайском кодексе Тишендорфа. Следует» впрочем, заметить, что и в синайской рукописи содержится только часть всего произведения, заканчивающаяся на Mand. IV 3, 6. Да и вообще греческий текст, восполняемый по разным манускриптам и папирусным отрывкам, и до днесь не может быть воспроизведен полностью. Он обрывается на Simil. IX 30, 2, а от этого места до конца приходится пользоваться латинским переводом.