1. Это внешнее свидетельство Мураториева фрагмента: Пастырь написан в Риме. Но и внутренние данные это косвенно подтверждают. Как бы ни относиться к литературному замыслу этого памятника и как бы критически ни расценивать автобиографическую его ценность, из нескольких мест его явствуют подробности, подтверждающие слова Мураториева Фрагмента.

2. Действие первой части книги, т. е. записанных в ней «видений," имело место, вероятно, в окрестностях Рима. «Кумы," куда шел Ерм (Вид. 11, 3) в раннем латинском тексте означено: apud civitatem Ostiorum, т. е. города Остии. Дибелиус видит здесь «древнейшую греческую колонию в Италии, в Кампании, западнее Путеола.» Это же географическое название «Кумы» повторяется и в начале II видения.

3. В начале IV Видения прямо сказано: «Шел я полем по дороге Кампанской.»

4. Если упомянутый в конце II Видения Климент, который «отошлет книгу во внешние города," тождествен с епископом Римским Климентом, то и это может служить косвенным подтверждением слов Мураториева фрагмента.

5. Барденхевер (I 564) подчеркивает наличие многочисленных латинских слов и латинизмов, означающих, что Пастырь написан в среде, в которой, наряду с греческим языком, говорили и по–латыни. Вот несколько примеров:

• συμψέλλιον (скамейка) — по–латыни: subsellium,

• κερδικάριον (подушка) — " cervical,

• στατιων (постный день) — " statio,

• οδός καμπανή (полевая дорога) от: via campana и ряд других латинизмов синтаксического характера.

Не следует, однако, закрывать глаза и на другую сторону в лексике Пастыря. Его греческий язык оставляет желать много лучшего в смысле своей несвободы от известных гебраизмов:

а) не различение предлогов εν и είς;

б) всевозможные глаголы и прилагательные связуются с греческим από для обозначения отрицательного выражения;

в) чисто ветхозаветные еврейские выражения, как «ходить в заповедях," «хранить заповеди," «хранить пост," «ходить во зле," и т. д.

Из библейских книг нет буквальных цитат, но намек на известные новозаветные писания, как например Евангелия, деяния, послания ап. Павла и ап. Иакова, легко могут быть обнаружены. Во II Видении есть даже ссылка на апокрифическую книгу Елдада и Модада.

Все это служит характеристике христианских настроений в середине II века, когда Церковь несколько уже почувствовала ослабление первохристианских эсхатологических чаяний, скорбела об известном падении нравов и видела перед собой зачинающиеся монтанистические увлечения ригоризмом.

Общее содержание памятника.

Разбираемое раннехристианское произведение получило в общем почти единогласную оценку и характеристику. Мнение архиеп. Филарета о том, что Пастырь есть «окружное послание» с содержанием «исторически–нравственным» (I 32) может, кажется, почитаться совершенно одиноким в науке. Все наиболее видные исследователи древнехристианской письменности сходятся в том, что это — памятник апокалиптической письменности. То же мнение разделяют и православные патрологи И. В. Попов и Баланос.

О возможных влияниях на автора этого произведения будет сказано в своем месте.

Содержание этого документа естественно распадается на три слоя, а именно 5 видений, 12 заповедей и 10 подобий. Это, как в свое время было уже указано, дало повод некоторым ученым строить предположения о нескольких авторах и, следовательно, о неодновременности его составления.

Кроме этого деления на Видения, Заповеди и Подобия, можно в Пастыре усмотреть две части: с I по IV Видения» данные старицею или Церковью откровения, и от V Видения до конца — сообщенное ангелом покаяния учение о нравственной жизни.

Более частным образом содержание Пастыря может быть сведено к нижеследующему: