Световое видение Бога имеет определенную степень напряженности, и, когда оно не является полным откровением, пр. Симеон испытывает огорчение: «Однако как солнце вижу, — говорит он, — и как звезду смотрю на Тебя, и в лоне ношу Тебя, как жемчуг, и как светильник вижу Тебя, зажженный внутри сосуда. Но потому что Ты не расширяешься, что Ты не соделываешь всего меня светом и не весь показываешь Себя мне, каков Ты и как велик, мне кажется, что совсем Тебя не имею, мою жизнь, но рыдаю, как некий, ставший бедняком из богатых и из славных бесчестным, и как не имеющий надежды» [714]. Пр. Симеон умоляет Бога пролить над ним Его свет: «О Боже любожалостливый, мой Творец, более воссияй мне Твой неприступный свет, дабы наполнить радостью мое сердце! Да не прогневайся, да не оставь меня, но озари мою душу Твоим светом, ибо Твой свет — это Ты, о Боже мой» [715]. Пр. Симеон рассказывает, что Бог дал ему до сытости наслаждаться красотой Божественного света: «Ты удостоил быть с Тобою и с Тобою радоваться, и видеть несравненную славу Твоего лица, и наслаждаться досыта Твоим неприступным светом, и радоваться и веселиться неизреченным веселием, соединением, Владыка, с Твоим невыразимым сиянием. А услаждаясь этим неизреченным светом, я ликовал, радовался вместе с Тобою, Творцом и Создателем, постигая недоуменную красоту Твоего лица» [716]. Можно сказать, что здесь сосредоточены все особенности видения света: радость, красота, невыразимость, близость к Богу, ибо Он Сам открывается в свете, в Своей славе. В 51–ом Гимне пр. Симеон говорит о живительных и освобождающих от зол действиях света, этой энергии Христа и Духа Святого: «Свет Твой, облистая меня, оживотворяет меня, Христос мой, потому что видеть Тебя есть оживление, является воскресением. Я не в состоянии высказать энергии Твоего света, но я узнал это на деле и знаю, Боже мой, что даже если я содержим в узах или в голоде, или в темнице, и нахожусь в еще более ужасных страданиях, Христос мой, Твой воссиявший свет прогоняет все, как тьму, и Дух Твой Божественный внезапно делает, что я нахожусь в отдохновении и свете и в наслаждении света» [717]. Он продолжает: «И Ты освободил меня от них, Ты вырвал меня некогда от них, понемногу воссияв во мне Твой Божественный свет; и теперь меня, находящегося посреди них, Христе Боже мой, Ты сохраняешь нераненым, покрывая меня Твоим светом» [718]. Пр. Симеон всегда чувствует покровительство Божественного света. И напротив — когда свет исчезает, пр. Симеон в отчаянии умоляет Христа, чтобы Он бросил Свой взор на его уничижение. Тогда он обращается ко Христу так: «Ты виден издалека, как восходящая звезда, Ты расширяешься понемногу, не Сам испытывая это, но открывая ум Твоего раба, чтобы он видел. Постепенно Ты становишься видимым больше, чем солнце, потому что, когда тьма убегает и исчезает, я думаю, что Ты приходишь, везде присутствующий. Когда же Ты всего, как ранее, окружишь, Спасе, когда Ты всего меня покроешь, всего меня охватишь, я освобождаюсь от зол, искупляюсь и от тьмы, и от искушений, и от страстей и всяких мыслей, потому что наполняюсь благостью, наполняюсь веселием и преисполняюсь радостью, несказанным счастьем» [719]. Это ужасающее чудо, что Творец солнца становится Божественным Солнцем в нас: «Внезапная перемена, странное изменение, то, что во мне совершается, невыразимо. Ибо если это солнце, которое все видят, кто–нибудь увидел снисшедшим внутрь, в сердце, и все вселившимся и сияющим также, не был бы он мертвым от удивления и безгласным, и все не поразились бы, увидевшие его? А видящий Творца, сияющего наподобие светила, внутри себя, действующего, говорящего, как не поразится, как не ужаснется, как не возлюбит дающего жизнь?» [720]

Пр. Симеон говорит о видении «внутреннего солнца»: «Он восходит во мне внутри моего бедного сердца как солнце или как диск солнца, показывая себя круговидным, световидным, как пламя» [721]. Вся душа преобразуется божественною светлостью: «Как Ты просветляешь мою душу, всю загрязненную, и соделываешь ее чистой и Божественной? Как соделываешь светоносными мои жалкие руки, которые я осквернил сквернами греха?» [722] Однако свет, давая душе радость, может породить в ней опасение, что эта временная радость лишит ее вечной радости. «Таинственно воссиявший мне свет, — говорит пр. Симеон, — Твоего лица прогнал мысли, упразднил страдание и ввел вместо него радость моей смиренной душе. Я хочу быть скорбным, Христе, и скорбь не пристает ко мне, и я скорблю, как бы из–за этого мне не погибнуть и не лишиться будущей радости» [723]. Он просит не оставить его ни теперь, ни в грядущем веке той радостью, которая есть созерцание лица Божия [724]. Пр. Симеон слышит, как Христос говорит ему, что «свет, который ты тогда видел летающим в тебе и окружающим тебя, вошел весь в тебя, будучи неприступным по природе, и изменил тебя странно добрым изменением» [725]. Но этому свету «не свойственно пребывать (в тебе), ибо Он есть Дух Божий, сосуществующий со Мною и с Отцом, как единосущный Мне, но Он внезапно тайно отлетает, как закатившееся солнце, и скрывшийся, как в мгновение ока, бывает невидим» [726]. Свет отождествляется здесь со Святым Духом.

В Блаженствах пр. Симеона (Десятое Нравственное Слово), вдохновленных евангельскими Блаженствами, высоким поэтическим подражанием которым они являются, виден божественный свет, открывающий нам Христа, свет, который есть Его слава. «Блаженны, — пишет пр. Симеон, — принявшие Христа, пришедшего как свет во тьме, потому что они стали сыновьями света и дня. Блаженны облекшиеся ныне в Его свет, потому что они уже оделись в брачную одежду. Они не будут связаны руками или ногами и не будут брошены в огонь вечный…» [727] «Блаженны вкушающие ежечасно неизреченный свет устами их ума, потому что они будут благообразно ходить, как во дне, и будут проводить все время в веселии. Блаженны познавшие свет Господень уже в этой жизни, как Его Самого, потому что они непостыдно предстанут пред Ним в будущем веке. Блаженны всегда живущие во свете Христовом, потому они и ныне и в веках суть и будут вечно Его братьями и сонаследниками. Блаженны зажегшие теперь свет в своих сердцах и сохранившие его неугасимым, потому что они светло встретят Жениха в исходе жизни и вместе с Ним войдут в брачный чертог, как носители факелов» [728]. «…Блаженны озаряемые Божественным светом и видящие свою немощь и понимающие безобразие их душевного одеяния, потому что они будут постоянно плакать и омоются потоками слез. Блаженны приблизившиеся к Божественному свету и вовнутрь его вошедшие, и все ставшие светом, сорастворившись с ним, потому что они совершенно совлекли грязную одежду и больше не будут плакать горькими слезами» [729]. «… Блажен видевший свет мира, принявший образ в нем, потому что он, имея в себе Христа младенца, будет считаться Его матерью, как Он, неложный, обещал: «Мать Моя, — говоря, — и братья и друзья, вот они!» Кто? «Слышащие слово Божие и творящие его». Так что не соблюдающие заповедей добровольно лишают себя такой благодати, так как это возможная вещь и была, и есть, и будет, и случалась, и случается, и случится во всех, исполняющих Его повеления» [730].

Как можно заметить, пр. Симеон имеет в виду вещи на первый взгляд довольно далекие, но для него они сводятся к одному источнику, когда он говорит о божественном свете. Свет — это прежде всего Бог, Пресвятая Троица, простой и несказанный свет. Бог даже сверх–свет, как превосходящий всякий свет. Это, далее, Христос и Дух Святой. Здесь личный опыт преподобного точно соответствует Св. Писанию и опирается на него. Это также слава и энергии Божий, или Логоса и Духа, благодать, отождествляемая иногда со Святым Духом. Это также все явления Божий, Его харизматические дары и сама благодатная жизнь, которую Он дарует тем, кто соблюдает Его заповеди. Но простое соблюдение заповедей, подвижнические добродетели не являются светом в себе, но потухшими угольями, зажигаемыми благодатью. Доброта и милосердие Божие, как все, что Ему принадлежит, также являются светом. Божественный свет открывается людям, он говорит с теми, кому бывает виден. Его нужно видеть еще в этой жизни, чтобы увидеть в будущем веке, и тот, кто не видел его здесь, не увидит Христа в вечности. Это утверждение, однако, иногда смягчается пр. Симеоном, который говорит, что желание видеть свет здесь до известной степени позволит его видеть в Царстве Божием. Это духовный свет, невещественный, отличный и несравнимо более сильный, чем свет солнца и звезд, или чем свет светильничный. В последний день Христос воссияет светом, который своим блеском затмит свет солнца, но только праведные его увидят. Он одновременно внешний и внутренний для тех, кто его видит, и он видим двойными очами, духовными и телесными. Христос бывает видим сначала издали, как большое солнце, потом Он приближается и входит в сердце человека, где это солнце сияет. Иногда озарение света сравнивается с сиянием луны. Он принимает вид локализованного света и освещает место, где пр. Симеон находится. Так, Он приближается к нему, останавливается около его головы, принимает вид светового облака. Пр. Симеон хочет схватить его пястью своих рук, сжимая их, но свет исчезает [731]. Нераскрытый в первых явлениях, свет открывается в дальнейшем, как Сам Бог, Христос и Его Святой Дух. Но это по преимуществу свет Христа. Он дает чувствовать громадную радость и невыразимую сладость, душа наполнена им до сытости, все члены тела становятся светящимися, человек преобразуется, но уход или даже удаление света, потому что видение продолжается обыкновенно недолго, производит невыразимую и невыносимую боль и печаль, повергающую человека на землю, по которой он катается [732]. Однако, в своих первоначальных проявлениях особенно, свет вызывает потерю сознания, человек не знает, где он находится, и в теле ли он или нет. Нужно ревностно бороться, чтобы получить опять свет, если кто его потерял, это постоянная драматическая борьба. Пр. Симеон непрестанно молит Бога, дабы Он соблаговолил вновь осиять его этим божественным светом.

2. ХРИСТОС

Трудно написать отдельную главу о том, что есть Христос в духовности и богословии пр. Симеона. Христос для него все, и нужно было бы воспроизвести все его творения, чтобы дать об этом полное представление. Христос для пр. Симеона — полнота и совокупность всех благ: «Таким образом Христос, став всем для нас, ведением, мудростью, словом, светом, осиянием, подобием, созерцанием, познанием, дает наслаждаться Его благами частью и в настоящей жизни, и любящим Его понимать и слышать в тайне сокрытые от многих неизреченные глаголы» [733]. Он добавляет: «Ибо если Христос не станет для нас всем сразу, то недостающим будет некогда царство небесное и наслаждение в царстве» [734]. Уже само имя Христа обладает всей славою Божества. «Действительно … награды выше слова, Христос… будет всем вместо всего», — восклицает пр. Симеон. «А слыша «Христос», не обращай внимания на простоту слова или на краткость выражения, но приими в ум славу Божества, высшую ума и помышления, невыразимую Его державу, безмерную милость, непостижимое богатство, которое Он щедро дает и обильно. И все это бывает достаточно вместо всего, ибо приемлют Его Самого в себя, причину и подателя всякого блага» [735]. Его красота порождает желание Его видеть: «Ибо удостоившийся Его Самого видеть и созерцать не пожелает чего–нибудь другого, как наполненный любовью к Богу не потерпит более полюбить кого–нибудь на земле» [736]. «Поэтому постараемся, — продолжает пр. Симеон, — … найти Христа и увидеть Его, каков Он есть по красоте и приятности» [737]. Он Царь, ради которого охотно жертвуют жизнью: «И если ради временных и тленных вещей некоторые из людей всячески борются и полагают самое душу, то мы ради Царя царствующих и Господа господствующих и Создателя и Властителя всего разве не предадим на смерть наши души и тела?» [738] Видение Христа — цель христианской жизни, оно дает бессмертие: «Убежим из мира, — увещевает пр. Симеон своих монахов, — … убежим обмана жизни и ее мнимого веселия, и прибегнем ко единому душеспасителю Христу. Его, везде присутствующего, постараемся найти и, найдя Его, ухватимся за Него, припав к Его ногам, и обнимем их в теплоте душевной. Да, прошу, постараемся еще при жизни увидеть Его и созерцать, потому что если мы удостоимся увидеть Его здесь ощутительно (αισθητώς), то мы не умрем, смерть не овладеет нами. Не будем ждать будущего, чтобы Его увидеть, но будем подвизаться теперь, чтобы созерцать Его» [739].

Христос во славе, Спаситель мира, Его созерцание наполняет пр. Симеона восхищением. Он — вечный источник для всякого человека, жаждущего душевного спасения, «Спаситель Христос, Бог наш» [740]. «Что такое наше спасение?» — спрашивает себя пр. Симеон. И отвечает: «Иисус Христос» [741]. Это всегдашний Христос: «Он Тот же тогда и теперь, говорящий во всем мире. Потому что если некогда и теперь говорящий не есть Тот же, таким же образом сущий по всему Бог, будь то в действиях, будь то в чудесах, то как Отец всегда является говорящим это в Сыне и Сын в Отце через Духа: «Отец Мой доныне работает и Я работаю?» [742] Самое важное — облечься во Христа: «Нам должно выйти из этой жизни и тела одетыми и облаченными, если только мы хотим совозлечь с друзьями царя на царском браке. А что такое, во что мы должны, я и все, облечься, дабы не быть найденными нагими? Христос, братья, и Бог» [743]. Христос есть Царство Небесное, и Дух Святой Его семя. «Что я сделаю, чтобы не отпасть от него (Царства Небесного)? — спрашивает себя пр. Симеон. — (Не отпаду), если я, соделав все вышесказанное, получу Духа Святого, потому что Он есть семя Христа, посредством которого мы становимся Его сродниками, мы, бедные и смертные; если оно упадет на добрую землю, то приносит плод в тридцать, и в шестьдесят, и во сто крат. И это самое есть Царство Небесное, а все остальное без него не приносит никакой пользы» [744]. Здесь Дух Святой соединяет со Христом. И пр. Симеон просит Христа быть его путеводителем: «Сам, о Боже, истинная Премудрость, соблаговоливший стать нашим, грешных, учителем, Сам научи меня сказать себе самому и сослужителям и братьям моим то, что для спасения души, ибо Ты путеводитель и освещение наших душ» [745]. Простой свет Христа просвещает наш ум: «Простой свет есть Христос. Поэтому об имеющем Его свет, сияющий в помышлении, говорят, что он имеет ум Христов» [746].

Пр. Симеон, в обоих Благодарениях говоря о явлениях Христа на его пути к очищению, дважды называет Его именем, почти единственным в святоотеческом языке — «негордый Бог» (ό άνυπερήφανος Θεός) [747]. В этом отражается христоцентрическая духовность пр. Симеона и ее своеобразие. «Однако я не знал еще, — рассказывает он, — что это Ты, создавший меня из персти и даровавший мне все эти блага. Я еще не узнал, что это был Ты Сам, мой негордый Бог и Господь. Ибо я еще не был удостоен услышать Твой голос, чтобы я мог узнать Тебя, еще не сказал Ты мне тайно: «Это Я» [748]. Или: «С тех пор чаще, и когда я стоял у самого источника, Ты, негордый, не считал недостойным Себя снисходить, но, приходя и держа меня сначала за голову, Ты погружал ее в воды и давал мне видеть свет Твоего лица» [749].

В благочестии пр. Симеона значительное место занимает тема подражания Христу, тема участия в Его страданиях, тема следования по стопам Христа. Это необходимое условие причастия Его Божеству. Так, он говорит, что Христос есть «прямой путь», по которому нужно следовать, чтобы не упасть в ров [750]. Нам нужно следовать за Ним, идущим впереди нас, чтобы достичь Его: «Будем и мы молиться от всего произволения и ума … дабы не быть когда–нибудь обманутыми или прельщенными, ни из–за малого или большого нарушения отпасть от пути, ведущего на небо… но, шествуя невозвратно по нему, постараемся достигнуть идущего впереди нас Иисуса. И когда мы ухватимся за Него, припадем к Нему и восплачем перед Его благостью и горячо попросим, чтобы Он никогда не разлучался совсем от нас и не допустил, чтобы мы упали вне пути, который есть Он Сам, сказавший: «Я есмь путь и воскресение и жизнь», Его да взыщем, Его достигнуть постараемся, чтобы удержать Его. И если это произойдет, и мы будем вместе с Ним жить и существовать, то не только при исходе из жизни, но и теперь взойдем с Ним на небо, совознесемся, или, вернее, Он Сам совознесет и сопрославит, и дарует наслаждение вечных благ» [751]. Пр. Симеон постоянно и с настойчивостью убеждает нас подражать Христу в Его смирении, Его страданиях, Его кресте, так как это единственный путь участвовать в Его славе и воскресении. «Подражай Христу Богу, — говорит пр. Симеон, — пострадай и сам для своего собственного спасения, как Он пострадал для тебя» [752]. После длинного патетического рассказа о страданиях Христовых и о жестоком и унизительном обращении с Ним [753], пр. Симеон продолжает: «Все это недостаточно для тебя, брат, и ты стыдишься так пострадать? Но какими другими делами или как ты сопрославишься с Ним?… Но если мы стыдимся подражать Его страданиям, которые Он претерпел ради нас, и пострадать, как Он пострадал, то совершенно ясно, что мы также не будем сопричастниками Его славы, потому что в таком случае мы верны не на деле, а только словом, а когда нет дел, наша вера мертва» [754].

Только соучастием в смерти Христа мы становимся соучастниками Его воскресения: «Поэтому я говорю и говорить не перестану, — настаивает пр. Симеон, — что тот, кто не подражал страстям Христа посредством покаяния и послушания и не стал причастником Его смерти … не будет участником Его духовного воскресения и не получит Духа Святого, потому что через Святого Духа бывает воскресение всех» [755]. Пр. Симеон объясняет, о чем он говорит здесь — «не о воскресении тел в конце (мира) … но о происходящем ежедневно духовно духовном возрождении и воскресении мертвых душ, которое дарует единожды умерший и воскресший … восстающий и совоздвигающий с Собою души умерших с Ним произволением и верою, через Всесвятого Своего Духа, даруя им уже (начиная от) здесь Царство Небесное» [756].

Таким образом, Христос Святым Духом воскрешает тех, кто духовно приобщается к Его смерти. И чтобы объяснить монахам смысл подражания Христу и необходимость мужественно нести Его крест, пр. Симеон говорит: «Вот ты обеднел, брат, и подражал твоему Владыке Христу и Богу. Посмотри поэтому на Него теперь, сопребывающего с тобою и живущего вместе с тобою, высшего всех небес. Вот вы идете оба вместе. Встретился с вами некто на жизненном пути, дал пощечину Владыке, дал подобно и тебе. Владыка не противоречит, а ты восстаешь?.. И как ты будешь общинном Его славы, не согласившись быть общником Его бесчестной смерти? Действительно, напрасно ты оставил богатство, не захотев взять крест… А ты расточил богатство, но, не согласившись взять крест … то есть охотно вынести нападки всяких искушений, был оставлен на жизненном пути и был несчастно (для тебя) разлучен от сладчайшего твоего Владыки и Бога» [757].

Призыв следовать за Христом относится, как вообще все Огласительные Слова, главным образом к монахам, но в Гимнах, которые являются скорее личною мистическою исповедью, пр. Симеон говорит не менее часто, хотя и в другом тоне, на ту же духовную тему следования и даже «преследования» Христа. Так, он рассказывает о своем драматическом «преследовании» Христа, призвавшего его к покаянию и потом удалившегося от него: «Я сказал, что Христос призвал меня к покаянию, и я немедленно последовал за зовущим Владыкой. Когда Он бежал, я бежал за Ним, когда Он убегал, я преследовал (Его), как собака зайца. Когда же Спаситель удалялся от меня и скрывался, я не впадал в отчаяние и не возвращался вспять, как потерявший Его, но рыдал, сидя на том месте, где находился, и плакал, и в свою очередь звал скрывшегося от меня Владыку. Когда я так катался (по земле) и вопиял, Он делался для меня видимым, близко приблизившись ко мне. Видя Его, я вскакивал и устремлялся схватиться за Него, но Он быстро убегал, а я рьяно бежал (за Ним), достигая до краев Его одежды, Он немного останавливался, и я сильно радовался, а Он отлетал, и снова я гнался за Ним. И таким образом, когда Он уходил и приходил, скрывался, появлялся, я не обратился вспять, и совсем не ослабевал и не прекращал бежать, и не счел Его за обманщика или вообще искушающего меня, но всей моей крепостью, но всей моей силой искал Его, невидимого, оглядывал кругом пути и загородки, (узнать) где Он явится. Я наполнялся слезами и спрашивал всех, некогда видевших Его» [758]. Наконец, после многих исканий, Христос, видя его рвение и самоотречение, «весь стал видим всему мне, весь соединился всему мне, сущий вне мира и носящий мир, и всех, кто в мире, содержащий одной рукой» [759]. В одном гимне, написанном во время изгнания, пр. Симеон благодарит Христа за все, что ему пришлось вынести от гонителей, он видит в этом свое участие в страданиях Христовых и урок смирения. «Благодарю Тебя, Господи, — так молится пр. Симеон, — благодарю Тебя единого, сердцеведче, праведный царь, всемилосердный! Благодарю Тебя, безначальный, всемогущее Слово, сшедший на землю и воплотившийся Боже мой, и ставший, чем Ты не был, человеком, подобным мне, без изменения и тления и всякого греха, чтобы, неправедно пострадав, бесстрастный, от беззаконных, подал бы бесстрастие мне, осужденному, в подражание Твоих страстей, Христос мой» [760]. Это участие во истощании Христа, начиная от воплощения. Христос дает заповедь: «Она есть подражание Твоего смирения, чтобы, как Ты пострадал, Сам будучи безгрешным, так мы, согрешившие всячески, перенесли бы и искушения, и гонения, и бичевания, и скорби, и под конец — смерть — смерть от беззаконников» [761]. Единственное, о чем молится пр. Симеон, — не быть искушаемым свыше сил: «Что для меня великого, если и я тоже постражду, как Ты Сам пострадал, будучи безгрешным, ради мира, Владыка, чтобы спасти мир, для меня, согрешившего очень много от молодого возраста… Что для меня действительно велико, вернее же — выше всякой славы, это то, что общение с Твоими страданиями, подражание Твоим делам делает меня причастником Твоей неизреченной славы, а Твое смирение является причиною Божества тем, кто со знанием подвизается» [762]. Он благодарит Христа: «Благодарю Тебя, Владыка, страдая скорее несправедливо — да будет мне во искупление прегрешений, во очищение моих безмерных, Христе, ошибок, и да не попустишь когда–либо, дабы были наведены на меня, Владыка, сверх силы искушения или скорби, но всегда даруй мне, Боже мой, выход и крепость перенести огорчения!» [763] Сравнивая свои страдания со страданиями Христа, пр. Симеон хорошо сознает, однако, разницу, существующую между страданиями безгрешного Христа, понесенными ради спасения мира, и тем, как он страдает сам ради искупления своих грехов.

Пр. Симеон живо описывает снисхождение Христа, замедляющего Свои шаги, дабы душа, следующая за Ним на путях подвига, самоотречения и подчинения Его воле, могла достичь Его и увидеть: «Тогда Владыка, зашагав медленнее, захочет, чтобы ты достигла Его, жалкая. Увидев Его, сильно возопи и закричи, а Он обернется милостивым взором, и посмотрит, и предоставит тебе немного Его увидеть, и опять оставит тебя, скрывшись из твоих глаз» [764]. Это исчезновение Христа причиняет громадное страдание душе, пока Христос не явится снова: «Тогда ты зарыдаешь, жалкая, тогда заплачешь болезненно, тогда ты взмолишься о смерти, не вынося боли, не терпя разлуки со сладким Владыкой. Но Сам Благой, увидев тебя, пришедшую в недоумение и сильно упорствующую в плаче и скорби, снова внезапно явится, снова озарит тебя, снова укажет тебе неистощимое богатство, неувядаемую славу отцовского лица, и возвеселит тебя, как раньше, и наполнит тебя радостью, и таким образом оставит тебя наполненною радостью» [765]. Сам Христос говорит в другом Гимне, что участие в Его страданиях делает нас причастниками Его Божества: «Я добровольно пострадал для вас, был распят, умер смертью злодеев, и сделанные Мне поношения стали славою мира, жизнью и светлостью, воскресением мертвых и похвалою всех уверовавших в Меня, а безобразная смерть одеянием нетления и истинного обожения стала для всех верных. Поэтому и подражающие Моим поклоняемым страданиям будут также соучастниками Моего Божества, и моего царства станут наследниками, и будут сопричастниками неизреченных и невыразимых благ, и пребудут со Мною в веках» [766]. Поэтому пр. Симеон молится о соучастии в страданиях Христа: «Удостой ничтожного и последнего Твоего раба быть общником Твоих пречистых страданий, дабы … я стал общником Твоей славы и сладости Твоих благ, Слове, теперь — как в загадке, и образе, и зеркале, а тогда — дабы я познал, насколько был познан» [767]. Любовь к врагам и молитва за них — это тоже подражание Христу: «Это сделает тебя, — говорит Христос, — чадо, подражателем Владыки, и покажет тебя истинным образом Создателя, и во всем подражателем Божественного совершенства» [768].

Пр. Симеон говорит также, что те, кто не подражает Христу в Его смирении, останутся во тьме, потому что «если ты отказываешься подражать смирению Создателя, Его страданиям и оскорблениям, и не соглашаешься вынести это… ты оставлен … во мраке и тартаре твоей плоти, а это есть тление, чем бы оно могло быть иным, если не смертью в бессмертном сосуде?» [769] Напротив, те, кто подражает Христу, будут подобны Ему, и их тела будут блистать, как божественный свет [770]. Христос не завидует, если мы становимся подобными Ему Духом Святым, посылаемым Им. «Будучи одной природы со Христом, а также единосущным и единославным Ему, и соединенным с Ним, (Святой Дух) делает их во всем подобными Христу. Потому что Владыка не завидует, что смертные по божественной благодати являются равными Ему, и не считает недостойным Себя, что рабы становятся подобными Ему, но веселится и радуется, видя, что мы из людей стали таковыми по благодати, каким Он был и есть по природе» [771]. Пр. Симеон с пламенной молитвой обращается к Доброму Пастырю, Человеколюбивому Богу, ко Христу: «Да, сочувствующий пастырь, благой и кроткий, желающий всем в Тебя верующим спастись, помилуй, услышь эту мою молитву… Заклинаю Тебя, помилуй, по природе милостивый, и сотвори полезное моей жалкой душе, потому что Ты один человеколюбивый Бог, несозданный, бесконечный, действительно всемогущий, всем жизнь и всем свет Тебя возлюбившим и Тобою, человеколюбче, очень любимых» [772]. Пр. Симеон испытывает большое горе и жалость ко всем, кто не любит Христа: «Увы мне! Ибо я горько стенаю о заблуждении людей! Как мы не веруем Христу, как не следуем за Ним, как не желаем жизни! Как не желаем Его богатства, некрадомого, нетленного, нестареющей славы, сопребывания с Ним? Как, прилежащие к тленным вещам, мы думаем спастись, не любящие Христа более видимых вещей и не надеющиеся быть с Ним после смерти?.. Но, о Христе мой, избави меня от их безумия и научи любить Тебя, жизнь всех верных» [773]. Крест есть слава Христа, и те, кто отказывается его нести, добровольно отделяются от Него: «Славою Христа, — говорит пр. Симеон, — является крест и страдания, которые Он претерпел для нас, чтобы нас прославить. Так они не хотят пострадать, как Он пострадал, и желают более, увы, чести от людей, и добровольно избирают отделение от Бога» [774]. Пр. Симеон заканчивает молитвой: «Но, о мой Христос, избави уповающих на Тебя скверного тщеславия и гордости, и соделай соучастниками Твоих страданий и славы, и удостой нас быть неразделенными от Тебя» [775].