Из текста Краткой редакции можно извлечь некоторые данные о времени ее составления. Автор сообщает, что мощи святого Евфимия «многа чюдеса и исцелениа безчислена подавая и до сего дни с теплою вѣрою къ честнѣи его рацѣ притекающимъ». Но из Пространной редакции мы узнаем, что гроб с телом Евфимия был случайно обнаружен при копании рвов, когда в начале XVI в. перестраивался монастырский Спасо–Преображенский собор. Каменная рака над мощами святого была устроена в 1507 г., а новый храм освящен в 1511 г. Очевидно, именно с этими событиями было связано написание Жития Евфимия. Составитель Пространной редакции особо подчеркивает роль архимандрита Кирилла и Суздальского епископа Симеона в прославлении святого Евфимия. Но Кирилл являлся Спасским архимандритом с 1511 г., а в 1526 г. поставлен в Ростовские архиепископы, Суздальский же епископ Симеон хиротонисан 21 августа 1509 г., скончался 21 ноября 1515 г.[639] Можно предполагать поэтому, что к созданию Краткой редакции Жития Евфимия имели отношение архимандрит Кирилл и епископ Симеон, а написание Жития в таком случае следует датировать временем около 1511 г. Заметим, кстати, что епископ Симеон Стремоухов являлся постриженником Иосифо–Волоколамского монастыря, где в конце XV — начале XVI в. проводилось переустройство монашеского быта на принципах общежительства и личного нестяжания[640]. Аналогичные идеи пропагандируются в Житии Евфимия, где говорится, что суздальский Спасский монастырь был задуман как общежительный, в котором утверждались жесткие правила нестяжания: «Никто же имать что свое, но все опщее о Христѣ; аще кто брат вражьим навождением что держить таи, сего блаженныи в опитемию влагааше».

Без учета времени и обстоятельств создания Краткой редакции Жития Евфимия нельзя правильно оценить степень достоверности заключенных в ней исторических данных[641]. Главная тенденция, проявляющаяся в тексте памятника и направленная на прославление Спасо–Евфимьева монастыря, заключается в том, что основание монастыря связывается с инициативой и щедростью великого князя Суздальского и Нижегородского Бориса Константиновича и благословением «блаженного чудотворца» Суздальского епископа Иоанна, сам же Евфимий называется учеником преподобного и блаженного Дионисия, знаменитого и весьма почитаемого архимандрита Печерского Вознесенского монастыря.

Однако, исторические построения автора Краткой редакции Жития Евфимия не согласуются с реальным ходом событий в XIV веке. Основание Спасо–Евфимьева монастыря, по Житию Евфимия, происходило при игумене Дионисии Печерском — следовательно, до 1374 г. (так как в этом году Дионисий был поставлен епископом Нижегородско–Суздальским). До этого года Борис Константинович только однажды на короткое время захватил стол великого княжения Нижегородского — в 1363—1364 гг.[642]; но, во–первых, Суздальским владыкой тогда был Алексей, а не Иоанн, а во–вторых, Борис Константинович не мог ходить в Суздаль и основывать монастырь в вотчине своего политического соперника и старшего брата Дмитрия Константиновича, с которым он вел в те годы борьбу за Нижегородское великое княжение.

Еще одно противоречие возникает при прочтении пророчества Дионисия накануне возникновения Спасо–Евфимьева монастыря: «в послѣдняа времена, по нашему к Богу отшествие, будет запустѣние граду сему и святымъ Божиимъ церквамъ и монастыремъ разорение от поганых и безбожныихъ агарянъ». Разорения Нижнего Новгорода от татар происходили в 1377 и 1378 г., сам же Дионисий скончался в 1385 г. Нижегородско–Суздальским князем в то время был Дмитрий Константинович, который в 1377 г. бежал из Нижнего и укрылся в своем отчинном Суздале.

Отдельной темой является вопрос о личности святого епископа Иоанна, действовавшего, по Житию Евфимия, будто бы во времена князя Бориса Константиновича и того же игумена Дионисия Печерского. Существует, однако, более ранний источник, сообщающий иные сведения о жизни епископа Иоанна. Речь идет о вводных статьях к Симеоновской летописи, содержащих перечни иерархов Русской церкви. Существующий список Симеоновской летописи (БАН, 16.8.25) датируется началом 40–х годов XVI в. и писан в Иосифо–Волоколамском монастыре упоминавшимся выше дьяком Дмитрием Лапшиным, но недавно найдены фрагменты летописи в рукописях конца XV — начала XVI в.[643] Кроме того, текст Симеоновской летописи со всеми вступительными статьями вошел в состав митрополичьей Никоновской летописи, создававшейся в конце 20–х годов XVI в. Среди вступительных статей Симеоновской летописи нас в первую очередь привлекает каталог Суздальских епископов. Перечень доведен до Нифонта, занимавшего Суздальскую кафедру в 1484—1508 гг., следовательно, составлен ранее Краткой редакции Жития Евфимия[644]. Но открывается (!) перечень именами Иоанна «чудотворца» и Симеона, и такое сочетание позволяет идентифицировать названных святителей с упомянутыми под 1314 г. в Симеоновской летописи епископами: «Преставися Иван епископ Суждалскыи … Того же лета преставися Симеон, старый епископ Володимерскый и Ростовскый, в Суждале, ту и положен бысть»[645]. Поскольку других Иоаннов ни каталогом Суздальских епископов, ни какими–либо другими источниками не зафиксировано, то под епископом Иоанном «чудотворцем Суздальским» следует понимать Суздальского епископа Иоанна, скончавшегося в 1314 г. Факт его почитания в Суздале, таким образом, подтверждается документом конца XV в. (следовательно, при епископе Нифонте).

Иоанн совершенно справедливо значится первым Суздальским епископом: до 1299 г. Суздаль входил во Владимирскую епархию, но с переездом митрополита Максима в Северо–Восточную Русь Владимирский епископ Симеон был отправлен на Ростовскую кафедру, а сам Владимир поступил в непосредственное владение митрополита. Тогда же, очевидно (или в ближайшем времени), Суздаль был выделен в самостоятельную епархию, а Иоанн стал таким образом первым Суздальским епископом.

Под пером составителей первоначальной редакции Жития Евфимия Суздальского, стремившихся прославить Спасскую обитель и окружить ее ореолом святости, произошла трансформация историографической традиции: деятельность святого Иоанна, епископа начала XIV в., была перенесена в неопределенные времена великого князя Бориса Константиновича и в период основания Спасо–Евфимьева монастыря. Учитывая все это, можно заключить, что для выяснения обстоятельств и времени возникновения Спасо–Евфимьева монастыря житие его основателя представляет достаточно поздний и тенденциозный исторический источник. Возможен еще путь скрупулезного исследования актового материала, но для XIV в. он весьма скуден и его изучение еще предстоит выполнить. Может ли что–то прояснить обращение к датам жизни самого Евфимия? По житию, Евфимий стал настоятелем Спасского монастыря в 36 лет, а всего прожил 88 лет и скончался 1 апреля. Но существует более ранний источник — Троицкая летопись начала XV в., в которой кончина Евфимия записана в конце мартовского 6912 года, «тое же зимы», причем ей предшествовало событие от 13 февраля[646]. Следовательно, Троицкая летопись относила смерть Евфимия к времени между 13 февраля и 1 марта 1405 г. Тем самым фиксируется существование по крайней мере двух версий о дате смерти Евфимия, при этом Троицкая летопись несомненно древнее Краткой редакции Жития Евфимия. Если говорить о реальном времени возникновения Спасо–Евфимьева монастыря и связывать его с личностью Бориса Константиновича, то наиболее подходящим оказывается 1383 г., когда князь Борис получил великое княжение Нижегородское. В этом случае приходится допустить, что в определении количества лет жизни Евфимия переписчики спутали буквенное написание чисел 50 и 80, в действительности очень похожих, и тогда Евфимий прожил не 88 лет, а 58, родился в 1347 г. и основал монастырь в 36 лет, т. е. в 1383 г. Хотя Суздаль в тот момент не принадлежал Борису Константиновичу, но умер князь Борис в 1394 г. уже в «своей отчине» — в Суздале, и поэтому благодеяния, оказанные князем Спасо–Евфимьеву монастырю даже в этот период, могли в сознании последующих поколений связываться с начальным этапом существования Спасского монастыря.

Местное почитание Евфимия Суздальского началось тогда же, когда было написано его Житие (1511 г.); Служба Евфимию существовала уже в конце 10–х — начале 20–х годов XVI в. (Нижегородский список). Труднее определить, когда было установлено общерусское почитание Евфимия Суздальского. История церковных соборов конца 1540–х годов по–настоящему еще не разработана. Определенно известно о соборе, состоявшемся 26 февраля 1547 г.[647], но списки канонизированных на соборе святых разнятся между собой, и их происхождение не выяснено. О соборе 1549 г. и его решениях известно еще меньше[648]: о времени заседания канонизационного собора можно говорить лишь условно, так как, по воспоминаниям царя на Стоглавом соборе, он состоялся в «19–е лето возраста моего», т. е. в 7057 г., а последний формально охватывал период с 1 сентября 1548 г. до 31 августа 1549 г. В этом промежутке иерархи собирались в Москве в середине ноября 1548 г. и 24 февраля 1549 г.[649] О канонизационных решениях указанных соборов точно ничего не известно, лишь в 3–й редакции Жития митрополита Ионы помещен суммарный список прославленных святых, приуроченный к собору 1547 г., однако превышающий реальный объем постановлений этого собора. По традиции, получаемый «излишек» и соотносится с решениями «собора 1549 г.» Следует, однако, заметить, что время составления 3–й редакции Жития митрополита Ионы не выяснено, а списки не проанализированы.

Имя Евфимия Суздальского читается в 3–й редакции Жития митрополита Ионы[650], поэтому считается, что Евфимий канонизирован «собором 1549 г.»[651]

Тем не менее, существует целый комплекс источников середины XVI в., содержащих информацию по интересующему нас вопросу (Прологи, Церковные уставы и т. п.); весь этот материал еще предстоит систематизировать и ввести в научный оборот. Но об одном памятнике имеет смысл поговорить сейчас. Речь пойдет об Уставе ГИМ, Синодальное собр., № 336, в месяцеслове которого читаются как раз Евфимий Суздальский (под 1 апреля) и Евфросиния Суздальская (под 25 сентября). Е. Е. Голубинский датировал рукопись неопределенно первой половиной XVI в.[652] (Р. П. Дмитриева — определенно началом XVI в.[653]), но предположил, что имена святых внесены самим писцом «произвольным образом». Между тем рукопись Син., № 336 несет следы официального происхождения.

Устав церковный Син., № 336 — рукопись в 10, на 383 листах. По филиграням датируется второй четвертью XVI в.; основной знак: Двойной крест — типа Брике, № 5755 (1516—1540 гг.). Однако написана она после 1547 г., так как большинство русских святых, отмеченных в месяцеслове, канонизировано в 1547 г. Перечислим памяти русских святых Синодального устава (оставляем пока в стороне памяти южнославянских святых и праздники, связанные с чудотворными иконами):

19 сентября — Федора, Давыда и Константина Ярославских, 20 сентября — Михаила Черниговского и боярина Федора, 25 сентября — Сергия Радонежского; Евфросинии Суздальской, 29 октября — Авраамия Богоявленского, 6 ноября — Варлаама Хутынского, 11 ноября — Максима юродивого Московского, 17 ноября — Никона Радонежского, 27 ноября — Иакова Ростовского, 28 ноября — Федора Ростовского, 21 декабря — митрополита Петра, 10 января — Павла Обнорского, 17 января — Антония Римлянина, 11 февраля — Дмитрия Вологодского, 12 февраля — митрополита Алексия, 5 марта — перенесение мощей Федора, Давыда (сына) и Константина (внука!) Ярославских, 11 марта — Евфимия Новгородского, 31 марта — митрополита Ионы, 1 апреля — Евфимия Суздальского, 14 апреля — Антония, Иоанна, Евстафия Литовских, 18 апреля — Зосимы Соловецкого, 26 апреля — Стефана Пермского, 30 апреля — Пафнутия Боровского (!), 2 мая — перенесение мощей Бориса и Глеба, 3 мая — Феодосия Печерского, 7 мая — Антония Печерского, 14 мая — Исидора юродивого Ростовского, 15 мая — Исайи Ростовского, 16 мая — перенесение мощей Ефрема Перекомского, 20 мая — обретение мощей митрополита Алексия, 21 мая — Константина, Михаила и Федора Муромских, 23 мая — Леонтия Ростовского; Никиты Столпника Переяславского, 27 мая — перенесение мощей митрополитов Киприана, Фотия и Ионы, 28 мая — Игнатия Ростовского, 1 июня — Дионисия Глушицкого, 9 июня — Кирилла Белозерского, 25 июня — Петра и Февронии Муромских, 5 июля — перенесение мощей Сергия Радонежского, 8 июля — Прокопия юродивого Устюжского, 11 июля — княгини Ольги, 15 июля — князя Владимира, 24 июля — Бориса и Глеба, 27 июля — Николы Кочанова юродивого Новгородского 21 августа — Авраамия и Ефрема Смоленских.

По сравнению с сонмом святых, канонизированных собором 1547 г., месяцеслов Син., № 336 содержит дополнительные памяти святых, прославление которых обычно относят к 1549 г. Но рукопись Син., № 336 написана во всяком случае до августа 1548 г., так как на л. 7 содержит вкладную запись, помеченную 7056 г.: «Лѣта 7050 шестаго при осподари цари великомъ князи Иванѣ Васильевичи всея Руси и при митрополитѣ Мокарьи и при свещенномъ епискупѣ Феодосии Коломенскомъ и Коширьскомъ положил сию книгу Устав Успению в дом Пречистаи на Коломънѣ в соборъ неподвижнои архимандрит Феодосеи Спаскои по своеи души и по своимъ родителемъ. И вы бы, отци и братие, в сии Устав смотрили, исправливоя, а мою бы есте душю поминали».

Создание рукописи Син., № 336 вряд ли можно приписать целиком частной инициативе: богослужебный Устав вложен в главный храм города Коломны, где отправлял службу сам владыка Феодосий, кстати, непременный участник всех архиерейских соборов конца 40–х — начала 50–х годов XVI в. и потому обязанный быть в курсе всех канонизационных мероприятий. Несомненно, вклад был сделан по благословению Коломенского владыки Феодосия (во вкладной записи он назван «священным епископом»). Поэтому более полный перечень памятей святых Устава Син., № 336 по сравнению с материалами февральского собора 1547 г. можно объяснить только существованием еще одного канонизационного собора в период между мартом 1547 г. и августом 1548 г.