§ 1. Епифаниевская редакция

В Повести о Темир–Аксаке рассказывается о нашествии на Русь азиатского завоевателя Тимура (Темир–Аксака русских источников) в 1395 г. и о чудесном спасении страны после принесения в Москву Владимирской иконы Богоматери.

Повесть о Темир–Аксаке сохранилась в множестве списков, выявление и классификация которых еще не завершены. Но основные редакции определены уже давно, это: 1) Повесть в составе Московского свода 1479 г.; 2) Повесть, читающаяся в Софийской II летописи; 3) Рассказ о Темир–Аксаке Типографской летописи. О происхождении редакций высказаны различные мнения. А. А. Шахматов предполагал, что Повесть создавалась в рамках Полихрона 1418—1423 гг.[117] Л. В. Черепнин считал ранней версией рассказ Ермолинской летописи и относил его к концу XIV в. (в современной литературе признается, что Ермолинская летопись передает в сокращении Свод 1477 г. — см. Главу I), версию же Софийской II и Типографской летописей исследователь датировал второй половиной XV в.[118] Впервые к изучению Повести о Темир–Аксаке широко привлек рукописный материал В. П. Гребенюк[119]. По его мнению, старшей является редакция Софийской II летописи, созданная между 1402—1408 гг.; редакция, отразившаяся в Московском своде 1479 г., возникла до 1408 г.; вариант Типографской летописи является соединением текстов первых двух редакций. Однако отсутствие прочной базы для текстологических сопоставлений и игнорирование исторических реалий привели исследователя к ошибочным выводам. В итоге редакция (Софийской II летописи), занесенная в летописи церковного происхождения, оказалась «княжеской», а редакция, содержавшаяся в великокняжеском своде 1479 г., — «митрополичьей»; версия, осложненная вставками из дополнительных источников (из Повести о Хоздрое), почему–то признана «старшей» по сравнению с теми видами Повести, которые этих вставок не содержали (Типографская и Свод 1479 г.).

Указанные слабости в работе В. П. Гребенюка подметила (в определенной мере) И. Л. Жучкова. По ее заключению, основные редакции памятника создаются в 70—80–х годах XV в.: сначала в рамках Свода 1479 г. (на самом деле — Свода 1477 г.), на его основе — Типографская редакция, которая, в свою очередь, перерабатывается составителями редакции, отразившейся в Софийской II летописи[120]. Но получить правильный результат исследовательнице помешали крайняя субъективность в трактовке текстологических связей и не совсем верное понимание этапов истории летописания в XV в. Тем не менее, заслуги И. Л. Жучковой в выявлении рукописной традиции Повести велики; к сожалению, только часть ее открытий опубликована (списки Типографского варианта и перечень древнейших рукописей редакции типа Софийской II летописи).

В зарубежной историографии Повесть о Темир–Аксаке привлекла внимание немецкого исследователя А. Эббингхауса и американского ученого Д. Миллера — в обоих случаях с точки зрения истории московской идеологии. А. Эббингхаус считает, что Повесть составлена после 1480 г.[121] (но рукописную традицию в полной мере не исследует). Д. Миллер выдвинул гипотезу, что Повесть создана в Кирилло–Белозерском монастыре в 1470–е годы и что старшая версия текста содержится в Погодинской летописи и списке Царского Софийской I летописи[122] (однако, по современным представлениям, эта версия является производной от Свода 1479 г.).

В другой своей работе я привел данные в пользу того, что вариант Типографской летописи Повести о Темир–Аксаке по своему стилю близок к произведениям Епифания Премудрого и, следовательно, может быть признан его сочинением[123]. В таком случае наличие в той или иной редакции Повести о Темир–Аксаке стилистической системы, свойственной Епифанию Премудрому, может служить признаком первичности текста и является опорой для текстологических исследований.

Помимо Типографского варианта, в XV в. существовали две основных редакции Повести, с которыми Типографскую летопись и следует сравнить. Редакция типа Софийской II летописи отличается от Типографской вставками из Повести о нашествии Хоздроя на Царьград и уже поэтому является вторичной по отношению к Типографской; кроме того, текст редакции подвергся распространению и тенденциозной переделке с целью возвеличить роль в событиях 1395 г. великого князя Василия Дмитриевича. Другая редакция легла в основу Московского свода 1479 г. и более краткого варианта, представленного Ермолинской и сходными с ней летописями. При сравнении с Типографской выясняется, что текст здесь, с одной стороны, сокращен, в результате чего выпала биографическая справка о Темир–Аксаке с соответствующей частью характерной лексики Епифания Премудрого, с другой стороны, подвергся дополнению из другого источника: эмоциональная характеристика завоевателя Тимура заимствована из Западнорусских летописей. Указанная выписка в Прилуцкой и Уваровской летописях и Летописце из собрания Н. П. Лихачева, № 365 помещена перед основным текстом, дублируя сообщение о приходе царя от «восточныя страны», в Ермолинской летописи снята вообще, а в Московском своде 1479 г. включена в основной текст — при известии уже об уходе царя из Руси. Из текста Свода 1479 г., передающего источник более подробно, видно, что каждое упоминание Темир–Аксака или «агарян» сопровождается добавлением слов «безбожный» (или «безбожные»), причем этот эпитет присутствует и в редакционных распространениях текста. В тех случаях, когда речь идет о Владимирской иконе Богоматери, вставляются слова «чудный образ», «чудотворная икона», при названиях Москвы или Владимира добавляется слово «славный». В таком случае предположить обратное — происхождение текста Типографской редакции из Свода 1479 г. — означает признать парадоксальную ситуацию: умаление Владимирской иконы Богоматери, принижение Москвы и Владимира как центров Православия и, наоборот, затушевывание облика завоевателей как врагов веры.

Таким образом, Типографский вариант можно признать старшей редакцией Повести о Темир–Аксаке и атрибутировать его Епифанию Премудрому. По указанию Н. М. Карамзина, текст Троицкой летописи под 1395 г. содержал чтение: «место то было тогда на Кучкове поле, близ града Москвы, на самой на велицей дорозе Володимерьской»[124]. Но это означает, что Типографский вариант читался уже в Троицкой летописи, поскольку процитированные слова характерны только для данного варианта Повести о Темир–Аксаке. Составление Троицкой летописи я отнес к 1412—1414 гг. и связал (уже по другим причинам) с именем Епифания Премудрого[125]. Сопоставляя эти факты, приходим к выводу, что Повесть о Темир–Аксаке Епифаний Премудрый написал в 1412—1414 гг. специально для включения в Троицкую летопись.

Епифаниевская редакция Повести о Темир–Аксаке читается не только в Типографской летописи, но сохранилась и вне летописи, в составе различных сборников. Для восстановления первоначального вида Епифаниевской редакции необходимо поэтому сопоставить все известные ее списки.

Типографская летопись известна в нескольких изводах. В составе XXIV тома Полного собрания русских летописей Типографская летопись опубликована по двум спискам: ГИМ, Син., № 789 (далее: С) и РНБ, F.IV.218 (далее: Т). Общий текст обоих списков доходит до 1484 г. (затем в списке С помещены статьи, начиная с 1482 г.). Это обстоятельство позволило А. А. Шахматову высказать мысль, что протограф Типографской летописи представлял Ростовский владычный свод 1484 г., составленный при архиепископе Тихоне[126]. В основание Типографской летописи, по А. А. Шахматову, положен Московский свод 1479 г., но текст его дополнен по летописи, сходной с Лаврентьевской.

А. Н. Насоновым введены в научный оборот новые списки Типографской летописи: РНБ, Собр. Общества любителей древней письменности, Q.202 (далее: Q); БАН, 32.8.3 (далее: А); РГАДА, ф. 201 (собр. М. А. Оболенского), № 40 (далее: О); РГАДА, ф. 196 (Собр. Ф. Ф. Мазурина), оп. 1, № 533 (далее: М); РГБ, ф. 173 III (Собр. по временному каталогу библиотеки Московской Духовной Академии), № 146 (далее: Д). Еще два списка обнаружены Я. С. Лурье: РГБ, ф. 310 (собр. В. М. Ундольского), № 757 (далее: У); СПФИРИ, ф. 11, № 41 (далее: Л). Один список определен нами: ГИМ, собр. Н. П. Вострякова, № 852 (далее: В) (ниже будут указаны еще два неполных списка). Все дошедшие до нас списки Типографской летописи не ранее XVI в.

Древнейшим списком Типографской летописи является Син., № 789. Сборник в 4°, на 340 листах. По нижнему полю первых листов запись XVII в.: «Книга летописная Кирилова монастыря з Бѣлаозера». На внутренней стороне нижней крышки переплета имеется помета XVIII или начала XIX в.: «Из биб. Типограф.» (в XVIII в. рукопись находилась в Типографской библиотеке под № 48). На внутренней стороне верхней доски переплета написан № 57, но зачеркнут и ниже помечено: «По новому каталогу книга сия под № 789».

Сборник состоит из нескольких частей. Первую часть образуют л. 1— 301 об., написанные 1–ым почерком (кроме л. 299—299 об.). 2–ым почерком писан текст на л. 299—299 об. (л. 299, возможно, вставной). Последняя тетрадь (л. 298—301) — укороченная, состоит из 4 листов. Летописный текст доведен до 1502 г. Филиграни: Тиара с литерами АВ (л. 1—149, 250—301 — кроме, может быть, л. 299) — Пиккар, XIII, № 12 (1523 г.); Корона (л. 150—249) — Пиккар, I, № 104 (1508 г.). Эта часть сборника датируется первой четвертью XVI в.

Вторую часть сборника Син., № 789 составляют л. 302—318. Здесь 3- им почерком написаны: на л. 301 об. слова «и люди учали ездити», весь текст на л. 302—318, кончая известием 1528 г. о набеге крымского царевича Ислама. Той же рукой, но другими чернилами вписано известие 1526 г. о женитьбе Василия III на Елене Глинской (л. 317), поправлен текст и восполнен пропуск на л. 311 об., 314. 4–ым почерком написан текст на л. 318—318 об. (известия 1530 г. о рождении у Василия III сына Ивана и посылке воевод на Казань). 5–ым почерком записано на л. 318 об. известие о смерти Василия III. Бумага этой части сборника: Щит с двойной лилией (л. 302—318) — Лихачев, № 3807, 3808 (1531 г.), Лауцявичюс, № 2132 (1533—1534 гг.). Следовательно, вторая часть сборника датируется началом 30–х годов XVI в.