При Отцѣ Игуменѣ Пафнутіи однажды было такое событіе. 11-го Ноября 1906 года скончался еше не старый 48-лѣтній монахъ Іуліанъ. Прошло нѣсколько дней послѣ его смерти. И вотъ какъ-то дежурившій по ночамъ въ нижнемъ соборѣ 70-лѣтній старецъ, монахъ Адамъ, человѣкъ твердой воли и мужественной души, въ міру Николаевскій солдатъ, много кое-чего видавшій на своемъ вѣку, вообше человѣкъ небоязливый и спокойный, среди глубокой ночи, часовъ около 2-хъ зажегъ свѣчку, взялъ поминальный синодикъ и, ставъ на правомъ клиросѣ. по обычаю своему началъ поминать братію о упокоеніи. «Вдругъ я слышу, —говорилъ намъ О. Адамъ, — позади себя голосъ: «Помолись и за меня — монаха Іуліана». Я оглянулся назадъ и вижу -посреди церкви, въ длинной бѣлой рубашкѣ и клобукѣ стоитъ монахъ Іуліанъ, умершій 9 дней тому назадъ, и горько-горько плачетъ; причемъ рукавомъ своей рубашки вытираетъ свои льющіяся изъ глазъ слезы. Съ лѣвой стороны церкви ярко горѣли дрова. и огонь изъ камина ясно освѣщалъ всю его фигуру. У меня, продолжалъ О. Адамъ, — при полномъ сознаніи, что это человѣкъ «не отъ міра сего», какъ уже умершій, въ душѣ не обнаружилось ни малѣйшаго страха или смущенія, но я спокойно смотрѣлъ на него и говорилъ съ нимъ, какъ будто съ живымъ человѣкомъ. «Скажи отцу Игумену и братіи, — произнесъ явившійся, — чтобы они помолились за меня, мнѣ очень худо, я не раскаялся въ одномъ грѣхѣ и за это попалъ въ бездну». «Скажи братіи, чтобы они раскаявались непременно во всѣхъ своихъ грѣхахъ; нераскаявшимся здѣсь очень бываетъ худо». Говоря это, монахъ Іуліанъ горько плакалъ и утиралъ слезы рукавомъ рубашки. У меня же въ это время не было ни малѣйшаго страха. «Ахъ ты, бѣдный Іуліанъ! сказалъ я ему сочувственно, значитъ, твое положеніе неважное». —«Да! — подтвердилъ онъ.

— Я попалъ въ бездну. Охъ, какъ плохо тому, кто нераскаяннымъ отойдетъ отъ сей земной жизни! Скажи, непременно скажи братіи, чтобы не таили предъ духовникомъ своихъ грѣховъ, но спѣшили бы сокрушенно исповѣдовать ихъ на исповѣди». «Послѣ этого, говорилъ О. Адамъ, я посмотрѣлъ на иконостасъ и положилъ три земныхъ поклона о упокоеніи монаха Іуліана. Потомъ я взглянулъ на то мѣсто, гдѣ онъ стоялъ, а его уже не было. Видно, подумалъ я, онъ ушелъ за колонну съ лѣвой стороны храма. Взявъ въ руки свѣчку, я пошелъ въ обходъ всего храма и, пройдя половину храма, не видя явившагося тутъ, внезапно какъ бы пришелъ въ себя и съ ужасомъ понялъ, что я разговаривалъ съ человѣкомъ изъ другого міра — съ покойникомъ. Напалъ на меня тогда такой сильный и непонятный страхъ, что я буквально задрожалъ всѣмъ тѣломъ, руки и ноги у меня затряслись и свѣчка выпала изъ моихъ рукъ. Потомъ, хотя этотъ страхъ скоро прошелъ, но руки-то тряслись дня три. О всемъ видѣнномъ мною, я разсказалъ братіи. Нѣкоторые мнѣ повѣрили, а другіе съ насмѣшкой и недовѣріемъ отнеслись къ моему видѣнію. Но я не лгу, что мнѣ за интересъ лгать, 70-лѣтнему старику!» — говорилъ О. Адамъ. Послѣ онъ все это событіе собственноручно записалъ въ тетрадь и отдалъ на храненіе въ монастырскую библіотеку, для памяти и на пользу братіи.

28. ЧУДО ОТЪ МОЩЕЙ ПРЕПОДОБНЫХЪ СЕРГІЯ И ГЕРМАНА

Повѣдалъ намъ Іеромонахъ О. А. слѣдующее событіе о исцѣленіи своей руки. «Когда я жилъ ещё въ новоначаліи, будучи ещё рясофорнымъ монахомъ, то, часто работая на холоду, я сильно простудилъ правую руку, сначала ещё не такъ сильно она болѣла, а потомъ чѣмъ дальше, тѣмъ сильнѣе болѣть стала. Наконецъ болѣзнь до того усилилась, что я былъ не въ состояніи даже поднять руку, чтобы сдѣлать крестное знаменіе. Наступилъ Великій постъ. Помню, въ Понедѣльникъ вечеромъ пошелъ я съ великимъ трудомъ въ церковь. Читали положенный на повечеріи канонъ св. Андрея Критскаго. Забрался я на хоры въ сторонку, чтобы меныие меня люди видѣли; но и на хорахъ пришлось встать между двумя старцами, первый -- Іеромонахъ Августинъ, впослѣдствіи Іеросхимонахъ Алексій, а второй — монахъ Филаретъ -- столяръ. Старцы, видя, что я стою и не дѣлаю, какъ положено по уставу на каждый стихъ по три поясныхъ поклона, стали меня, не зная того, что я болѣнъ, укорять какъ лѣниваго и нерадиваго. Сначала я всё молчалъ, но потомъ, когда они стали меня больше журить, я не вытерпѣлъ, сказалъ имъ слезно: «Отцы, повѣрьте мнѣ, я руки не могу поднять, настолько она у меня отъ простуды

сильно болитъ, что я не въ состояніи её поднять, чтобы перекреститься. Что же мнѣ дѣлать? Вѣдь я и самъ не радъ этому и сильно объ этомъ скорблю!» Тогда они, узнавъ мое положеніе, пожалѣли меня и посочувствовали моей скорби. Я же, въ скорби сердца моего помолясь усердно Богу, сошелъ съ хоръ и, подойдя къ ракѣ мощей Преподобныхъ Отцевъ нашихъ Сергія и Германа, попросилъ ихъ какъ могъ о помощи и исцѣленіи моей руки, и когда сталъ прикладываться къ нимъ, то ощутилъ, что рука моя по-прежнему свободно поднимается безъ всякой боли, и я легко положилъ на себѣ крестное знаменіе. Отъ радости я и самъ себѣ не вѣрилъ: былъ сильно изумленъ и не могъ понять, какъ это такъ быстро окончилась моя лютая и мучительная болѣзнь по молитвамъ Предивныхъ Угодниковъ нашихъ Преподобныхъ Сергія и Германа. Отойдя отъ раки и крестясь безъ всякой боли, свободно, я отъ всего своего сердца возблагодарилъ Угодниковъ Божіихъ за ихъ скорую помощь. Съ тѣхъ поръ даже до сего времени я не ощущаю совершенно никакой боли въ своей рукѣ».

29. СПАСЕНІЕ ОТЪ СМЕРТИ ПОМОЩІЮ СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ

Не такъ давно повѣдалъ намъ монахъ О. П. событіе, случившееся съ нимъ годъ тому назадъ. «Любилъ я, — разсказывалъ онъ, — въ свободное отъ послушанія время пройтись и подышать свѣжимъ воздухомъ. Вотъ прошлой зимой и понравилось мнѣ ходить по льду до Никольскаго скита, находящагося, какъ извѣстно, отъ монастыря на разстояніи одной версты. Главнымъ образомъ, меня привлекалъ храмъ во имя Святителя Николая, къ которому я издавна имѣлъ любовь и вѣру въ его благодатную помощь. Вотъ однажды какъ-то пошелъ я, по своему обыкновенію, по льду. Дѣло это было весной, но ледъ былъ довольно ещё крѣпкій. Поэтому шелъ я увѣренно и спокойно; тѣмъ болѣе я былъ спокоенъ, что по этому мѣсту я уже ходилъ раньше: вчера и третьяго дня. Вдругъ неожиданно передъ самымъ скитомъ я почувствовалъ, что ледъ подъ моими ногами опускается, и не успѣлъ ещё я, какъ говорится, глазомъ моргнуть, какъ по самую грудь погрузился въ холодную воду, только руки остались на повѣрхности льда. Попробовалъ было я выскочить навѣрхъ. Но не тутъ-то было! Вижу, ледъ около меня совсѣмъ слабый и я едва только держусь на немъ. Тогда я сообразилъ, что если только начну я барахтаться въ водѣ, то совсѣмъ съ головой уйду подъ ледъ. Такъ какъ задержаться было совершенно не за что, настолько былъ слабъ ледъ. Признаться, сначала я порядочно поиспугался и понялъ, что мнѣ своими силами никакъ не возможно спастись отъ потопленія. И вотъ тутъ-то я и вспомнилъ Великаго Чудотворца Святителя Христова Николая, спасающаго всѣхъ, съ вѣрою къ нему прибѣгающихъ и призывающихъ имя его святое на морѣ и на сушѣ. «Святителю Христовъ! Помоги мнѣ! Отче Николае, спаси меня отъ потопленія и внезапной смерти!» — началъ я сердечно вопіять къ нему. И что же случилось? Воистину чудо преславное! Какъ вѣрно поется въ стихирахъ про Святителя Николая — всюду призываемый быстро предваряеши на помощь! Только что успѣлъ я сказать молитвенно нѣсколько словъ Святителю, какъ вдругъ почувствовалъ подъ ногами что-то твердое, какъ бы камень или скалу; тогда я, собравшись съ силами, какимъ-то непостижимымъ образомъ сдѣлалъ прыжокъ и выскочилъ изъ воды на твердый ледъ. Не помня себя отъ радости, я отъ души возблагодарилъ Господа и Его дивнаго Угодника Святителя Христова Николая, спасшаго меня отъ неминуемой смерти. Зная хорошо это мѣсто, такъ какъ много разъ видѣлъ, какъ здѣсь ходили пароходы, я твердо убѣжденъ, что тамъ глубина не менѣе 2-хъ или 3-хъ саженъ и что никакой скалы или камня тамъ никогда не было. Ясно, что спасся я чудесною помощію Святителя Христова Николая. Воистину, скажемъ мы, «Дивенъ Богъ во Святыхъ Своихъ!». Дивенъ и Угодникъ Божій Святитель Николай, помогающій всѣмъ въ бѣдахъ и напастяхъ и спасающій всѣхъ съ вѣрою Его усердно призывающихъ!»

30. ПРОМЫСЛЪ БОЖІЙ, СПАСАЮЩІЙ РАБОВЪ СВОИХЪ

Очень часто мы какъ бы не замѣчаемъ дивныхъ дѣлъ Божіихъ, а если и замѣчаемъ, то очень мало обращаемъ вниманія на тѣ событія, которыя нерѣдко происходятъ у насъ передъ глазами. Не такъ къ этому относятся внимательные и духовно-проницательные люди, они, видя дивныя событія, не остаются слѣпыми и безчувственными, но въ порывѣ благодарнаго чувства сердечно возсылаютъ Всеправящему Богу благодарную молитву, «творящему съ нами великая же и неизслѣдованная, славная же и ужасная, ихже нѣсть числа!» (Утренняя молитва.) Духовные люди видятъ и убѣждены въ томъ, что, какъ любящая мать охраняетъ своихъ маленькихъ дѣтей отъ всякихъ опасностей, такъ и Господь нашъ блюдетъ и хранитъ своихъ рабовъ отъ различныхъ скорбей и болѣзней. Сколько было бы нечаянныхъ смертей, сколько бы должны остаться калѣками на всю жизнь, если бы Всеблагій Промыслъ Божій не сохранилъ ихъ отъ различныхъ несчастій и опасностей!

Вотъ мы приведемъ нѣсколько примѣровъ и доказательствъ этого:

1. Въ скитѣ Преподобнаго Аврамія Ростовскаго, находящагося въ 7-ми верстахъ отъ монастыря, на островкѣ, память поминаемаго выше святаго празднуется Святою Церковію 29-го Октября. Наканунѣ помянутаго дня въ 1890 году отправился по Ладожскому озеру небольшой монастырскій пароходикъ «Валаамъ», нынѣ переименованный въ «Сергій». Въ то время этотъ пароходикъ былъ ещё безъ палубы, только на кормѣ была небольшая каютка. День былъ воскресный. Погода тихая, а потому желающихъ прокатиться по озеру нашлось немало, набралось пассажировъ человѣкъ 40; въ числѣ которыхъ былъ и пишущій сіи строки. Когда пароходъ выѣхалъ въ озеро, то немного спустя на озерѣ образовался густой туманъ, такъ что берегъ совершенно скрылся изъ нашихъ глазъ. Не доѣзжая верстъ двухъ до скита, неожиданно пароходъ налетѣлъ на подводную скалу и, взобравшись съ разбѣга по ея отлогой плоскости, онъ съ шумомъ упалъ на одинъ бортъ и остановился. Братія въ ужасѣ бросились и ухватились за одинъ высокій край парохода, и когда всѣ они повисли на высокомъ борту, то пароходъ всей своей тяжестію перевѣсился на другой бортъ и упалъ вторично. Толькомилость Божія и Его благое промышленіе сохранили насъ отъ неминуемой смерти. Всего на одинъ вершокъ отъ воды находился бортъ парохода. Къ счастію нашему, на озере было тихо — не было волнъ. Рядомъ-то со скалой была страшная глубина, и одно бы движеніе и пароходикъ нашъ, какъ безпалубный и желѣзный, какъ ковшикъ ушелъ бы на дно озера. Часа два висѣли мы на борту пароходика, пока пріѣхавшія изъ скита лодки не сняли насъ и не увезли на берегъ. По пріѣздѣ же въ монастырь во главѣ съ О. Намѣстникомъ Гаріиломъ, ѣхавшимъ съ нами на пароходикѣ, отслужили молебенъ у раки Преподобныхъ Отцевъ нашихъ Сергія и Германа съ благодареніемъ Всеблагому Господу, спасшему рабовъ Своихъ отъ нечаянныхъ смертей.

2. Монахъ О., будучи ещё послушникомъ, живя на послушаніи въ скиту Всѣхъ Святыхъ, какъ-то при рубкѣ лѣса въ присутствіи хозяина скита О. Ѳеофила и другихъ скитскихъ братій, подпиливъ одну большую сосну и не успѣвъ отбѣжать отъ нея при ея паденіи, попалъ подъ таковую, и сосна придавила голову его къ землѣ. Только чудомъ спасся послушникъ отъ смерти. Оказалось, что голова его была цѣла, но волосы и колпачокъ его (скуфейка) были подъ деревомъ. Кое-какъ, но всё-таки, хотя съ большимъ трудомъ, удалось отнять его отъ дерева; конечно, при этомъ не мало волосъ его осталось подъ сосной; а колпачокъ никакъ не могли достать, только спустя дня два, перепиливъ дерево, достали его оттуда. Такъ онъ, по милости Божіей, ничѣмъ не пострадавъ, отдѣлался одними волосами.

3. Монахъ О. разсказывалъ, что когда ещё онъ жилъ въ новоначаліи, то проходилъ послушаніе помойщика: возилъ изъ монастырской братской кухни на лошади на коровникъ помои. «Однажды, сидя на телѣгѣ впереди большой 40-ведерной бочки, наполненной помоями для коровушекъ, подъѣзжая къ лѣтнему коровнику, спускаясь подъ гору, незамѣтно, — разсказывалъ онъ, — я сползъ съ передка и упалъ между лошадью и телегой; голова моя очутилась въ сторонѣ, а чрезъ мои ноги переѣхала вся тяжесть большой телеги съ наполненной бочкой. Когда я упалъ, то почув-ствовалъ, какъ чрезъ мои ноги проѣхали колеса телѣги, и увидавъ, что моя лошадь быстро отъ меня удаляется, въ это время у меня въ умѣ была только одна мысль: чтобы лошадь-то не ушла отъ меня. А потому, быстро вскочивъ на ноги, я сталъ её догонять, и когда уже догналъ её, то снова сѣлъ на передокъ, и только тогда я пришелъ въ себя, какъ бы опомнился и сообразилъ, что же это такое произошло со мною. Послѣ сего событія я долго дивился: почему же мои ноги не только не поломаны и совершенно цѣлы, но даже не болятъ? Прославилъ я тогда и благодарилъ милосердіе Божіе и Всеблагій Промыслъ, сохранившій меня на дѣлѣ святаго послушанія неврежденнымъ и безболѣзненнымъ».

Очевидно, что Господь Своихъ рабовъ хранитъ, какъ сказано въ Священномъ Писании, «яко зѣницу ока».