Это истинное событіе да предостережетъ нѣкоторыхъ изъ насъ: не всегда полагаться на свой разумъ и смышленіе, но открывать свою мысленную брань тѣмъ лицамъ, къ которымъ имѣемъ довѣріе. Не вѣрить своимъ подозрѣніямъ и догадкамъ, а также помня слова Священного Писанія: «Спасеніе состоитъ во мнозѣ совѣтѣ».

Въ заключеніе сего скажемъ, воистину Всеблагій Господь, ежедневно творящій съ нами по Своему неизреченному милосердію великая же и неизслѣ-дованная, славная же и ужасная, ихъ же нѣстъ числа, спасаетъ насъ, какъ любящій Отецъ малыхъ дѣтей, а посему какъ намъ не воскликнуть къ Нему въ чувствѣ глубочайшей благодарности, словами Василія Великаго: «Велій еси Господи, и чудна дѣла Твоя, и не едино же слово довольно будетъ къ пѣнію чудесъ Твоихъ». Ты, глубиною Своея премудрости, «Человѣколюбно вся строяй и полезное всѣмъ подаваяй», человѣколюбно всѣхъ насъ направляешь и влечешь къ вѣчному спасенію.

33. ЯВЛЕНІЕ СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ

Монахъ О. А., придя послѣ всенощной на Николинъ день 5-го Декабря въ свою келлію, вздумалъ, не снимая клобука съ головы и мантіи, прочитать акаѳистъ Святителю Николаю. «Началъ я читать, — говорилъ онъ, — сначала бодро, а потомъ или по немощи, или по лѣности моей, не знаю отчего, напалъ на меня непреодолимый сонъ. Какъ я ни боролся съ нимъ, какъ ни силился, а все-таки сонъ меня одолѣлъ. И вотъ, хорошо не помню, какъ я опустился на стулъ, и въ это время книжечка съ акаѳистомъ выпала изъ моихъ рукъ на полъ, и я погрузился въ глубокій сонъ. Вдругъ слышу очень ясно голосъ: «Что же ты спишь? Вѣдь надо бодрствовать и молиться». Это было сказано мнѣ такъ сильно и строго, что я, моментально проснувшись, открылъ глаза и вотъ вижу ясно, что въ моей келліи стоитъ Святитель Христовъ Николай въ фелони; въ правой рукѣ у него крестъ, и этой же рукою выше локтя, прижимая къ груди, держитъ Св. Евангеліе, а въ лѣвой рукѣ какая-то трость или посохъ; я даже нс успѣлъ хорошенько разсмотрѣть. Видъ его такой же, какъ его изображаютъ на иконахъ: сѣденькій, маленькій, лысенькій. Въ душѣ моей въ эту минуту не было ни малѣйшаго страха, но только почувствовалъ я себя какъ бы виноватымъ. Святитель Христовъ Николай, строго посмотрѣвъ на меня нѣсколько времени, изчезъ изъ моихъ глазъ какимъ-то необъяснимымъ образомъ. Я вскочилъ на ноги; на сердцѣ у меня была тихая духовная радость. Сна какъ не бывало. Молитва легко шла изъ сердца, и я въ эту ночь уже не спалъ вплоть до ранней литургіи. Даже весь этотъ день у меня на душѣ было какое-то особенное духовное и молитвенное настроеніе и сердечная тихая радость».

34. ЧУДЕСНОЕ УДЕРЖАНІЕ ВЪ МОНАСТЫРѢ ЮНОШИ, ВПОСЛѢДСТВІИ ИНОКА.

Повѣдалъ намъ молодой инокъ М. о томъ, какъ онъ остался жить на Валаамѣ. «Съ дѣтскихъ дней я имѣлъ сильную любовь къ монашеству. Если когда-либо приходилось мнѣ увидѣть монаха, то я этому очень радовался. Имѣлъ и я самъ большое желаніе уйти изъ міра въ монастырь, но никакъ этого нельзя было сдѣлать. Мать моя не соглашалась ни за что меня отпустить. Долго мнѣ не удавалось исполнить свою завѣтную мечту и покинуть родительскій домъ. Однажды наши знакомые собрались съѣздить для богомоленія на Валаамъ. Попросился и я у матери съѣздизъ съ ними, и она отпустила меня только на недѣлю посмотрѣть и помолиться. Когда я пріѣхалъ во святую обитель, то у меня съ сердца какъ бы тяжелый камень упалъ и стало мнѣ такъ пріятно и радостно, что и сказать не могу, словно я попалъ въ какой-то другой лучшій міръ. Быстро, какъ одинъ день, промелькнула недѣля и когда мои спутники сказали мнѣ, что пора намъ уже и домой собираться, то я такъ горько заплакалъ, что никакъ не могъ удержать своихъ слезъ, которыя ручьемъ лились у меня изъ глазъ. На гостиницѣ окружающіе утѣшали меня какъ молодого еще юношу, доказывая мнѣ, что съ такихъ молодыхъ лѣтъ очень даже неразумно оставаться въ монастырѣ и что надо ещё сначала дома потрудиться, а монастырь, дескать, отъ меня никогда не уйдетъ и т.п. Но я на все подобныя вѣщанія ещё болѣе сокрушался и плакалъ ещё сильнѣе. Даже нѣкоторые изъ братій, узнавъ причину моихъ слезъ, меня уговаривали, чтобы я не плакалъ; однако при всемъ моемъ желаніи я никакъ не могъ успокоиться. Но вотъ раздался свистокъ парохода — надо было идти на пристань, и я сзади всѣхъ, плача, вышелъ изъ гостиницы и потихоньку началъ двигаться къ пристани. Но только что я отошелъ нѣсколько шаговъ отъ гостиницы, какъ ясно услышалъ около себя голосъ: «Иди назадъ!» Я оглянулся. Но никого около меня нѣтъ. «Что за диво!» — подумалъ я и снова пошелъ впередъ. Но немного пройдя, вторично этотъ же голосъ ещё сильнѣе и повелительнѣе сказалъ мнѣ: «Иди назадъ!» Я съ удивленіемъ посмотрѣлъ на всѣ стороны и опять смотрю: нѣтъ ни души около меня. Въ это время раздался второй пароходный свистокъ. Я, подошедши къ каменной лѣстницѣ, ведущей къ пристани, только что хотѣлъ спускаться по ней внизъ, какъ сильный повелительный голосъ трижды произнесъ тѣ же слова: «Иди назадъ! Иди назадъ! Иди назадъ!» И послѣ этого бывшая на мнѣ накидка безъ рукавовъ (какія прежде носили офицеры) была невидимой силой сорвана съ плечъ съ крючка. Тутъ на меня напалъ такой сильный страхъ, что я, забывъ всё, побѣжалъ изо всѣхъ силъ обратно на гостиницу. Прибѣжавъ туда, я скоро успокоился. Пароходъ ушелъ, а я остался въ монастырѣ жить и сталъ послушникомъ. Моя матушка, хотя и не сразу, но все-таки вскорѣ благословила меня навсегда жить въ монастырѣ. Конечно, этому я былъ очень радъ. Пріѣхалъ я въ обитель въ 1916 году, а менѣе чѣмъ черезъ годъ вспыхнула въ Россіи революція, и вся наша дорогая родина закружилась, замутилась и застонала милліонами воплей. Всемилостивый же Господь укрылъ меня въ стѣнахъ тихой и святой обители на Валаамѣ, гдѣ я и по сіе время, по милости Божіей, живу духовно утѣшаясь и всегда благодарю Господа за Его великую ко мнѣ, грѣшному, явленную милость».

35. МОНАХЪ ѲАДДЕЙ: МАТЕРЬ БОЖІЯ СПАСЛА ОТЪ СМЕРТИ

Не вы Мене избрасте, но Азъ избрахъ васъ. — сказалъ Господь Своимъ ученикамъ (Ін.15, 16). И ешё сказалъ: Призва, ихже хотяше Самъ (Мк. 3, 13). Изъ сихъ словъ можно заключить, что и въ монашескую жизнь безъ воли Божіей нельзя вступить. Вотъ и въ наши дни часто приходится слышать, что человѣкъ. ешё жившій въ міру и не помышлявшій о монашествѣ, полу-аетъ въ видѣніи указаніе о будущемъ своемъ монашескомъ званіи.

Повѣдалъ намъ старичокъ монахъ Ѳаддей слѣдующее событіе, случившееся съ нимъ ешё въ молодости, когда онъ жилъ и трудился въ г. Шлиссельбургѣ простымъ рабочимъ. «Однажды какъ-то въ праздникъ около Покрова, одѣвшись въ праздничную одежду, вышелъ я изъ квартиры съ тѣмъ намѣреніемъ, чтобы купить себѣ карманные часы. Дорогою подошелъ ко мнѣ одинъ высокаго роста рабочій, котораго я мало зналъ, но все-таки отъ другихъ рабочихъ слышалъ, какъ они его называли по фамиліи — Бомбовъ. «Дай мнѣ на хлѣбъ! — сказалъ онъ, — я голоденъ!» «Какъ же это такъ, — отвѣтилъ я ему, -- такой-то молодецъ здоровый и просишь у меня на хлѣбъ, такого же рабочаго, какъ и ты самъ?»

— «А вотъ все же я ѣсть хочу. Дай мнѣ сколько-нибудь денегъ». Я, какъ человѣкъ простой, деревенскій, не привыкшій еще лгать, говорю ему: «Да у меня мелкихъ нѣтъ. Вотъ есть пять рублей, бумажка». — «Ну такъ что же? Пойдемъ размѣняемъ , вонъ въ той лавкѣ, ты дай мнѣ 20 копѣекъ, я куплю себѣ селедку и хлѣба». — «Ну, пойдемъ! — сказалъ я и прибавилъ, — Богъ съ тобой, я дамъ тебѣ 20 копѣекъ». Размѣнявъ пятирублевую бумажку и давъ ему 20 копѣекъ, я вышелъ изъ лавки. Мѣсто было довольно безлюдное, а время уже вечерѣло.

Вижу, подошелъ къ намъ ещё одинъ человѣкъ, какъ впослѣдствіи оказалось, сообщникъ его, караулившій, чтобы ихъ не накрыли.

Бомбовъ, оглядѣвшись и не видя вблизи насъ никого, быстро сдернулъ съ меня пальто и шарфъ и, обвивъ меня шарфомъ вокругъ шѣи, сильно затянулъ мнѣ горло и потащилъ меня по направленію къ Шлиссельбургской канавѣ, очевидно, имѣя намѣреніе совсемъ ограбить меня, лишить жизни и бросить въ канаву. «Братъ! Что это ты дѣлаешь? - могъ я только сказать ему, — вѣдь я же далъ тебѣ на хлѣбъ, чего же ещё ты отъ меня хочешь?» — «А вотъ что: всё что ты имѣешь, я хочу взять отъ тебя!»

— «Да бери всё, только меня не тронь», отвѣтилъ я. «Нѣтъ! Этого мало. Я тебя убью». — «Не убивай меня, — тогда взмолился я, — вотъ бери деньги и всё, что хочешь, только не убивай меня!» — ты не упрашивай, а я съ тобой прикончу, — ещё настойчивѣе проговорилъ злодѣй, — а то, я знаю вашего брата, ты меня выдашь!» И съ сими словами онъ, ударивъ меня по головѣ, сшибъ съ ногъ и колѣномъ наступилъ мнѣ на грудь. Въ это время я увидѣлъ, что у него въ рукѣ блеснулъ небольшой ножъ. Тогда, не знаю почему, но у меня пропалъ весь страхъ и я, воодушевившись, сказалъ ему: «Нѣтъ, братъ, ты меня не убьешь, потому что есть на небѣ Царица Небесная, Она меня защититъ и не допуститъ, чтобы ты убилъ меня». Эти слова говорилъ я съ живой вѣрой въ силу заступленія и помощи Матери Божіей. Тогда разбойникъ, взглянувъ на меня съ насмѣшливой и злой улыбкой, отвѣтилъ мнѣ: «А вотъ посмотришь, какъ Она тебя избавитъ и защититъ отъ смерти», — и, держа ножъ въ рукѣ, какъ бы издѣвался надъ моею безпомощностію. Вдругъ увидѣлъ я — на небѣ блеснулъ яркій и ослѣпительный свѣтъ, образовался большой свѣтлый кругъ, лучи от этого сіянія падали на землю — именно на то мѣсто, гдѣ я лежалъ придавленный разбойникомъ. И что же? О, дивное чудо! До сего времени не могу я безъ чувства радости вспомнить это небесное видѣніе. Вижу, что среди этого свѣтлаго сіянія стоитъ Царица Небесная съ Ея держимымъ на рукахъ Божественнымъ Младенцемъ и, какъ бы воздѣвши Свои Пречистыя руки, благословила меня. Въ это время напалъ на злодѣя сильный страхъ и ужасъ, онъ задрожалъ, затрясся, какъ осиновый листъ, бросилъ меня и вместѣ со своимъ сообщникомъ что ссть силы пустились I отъ меня бѣжать. А я, вставши на колѣни, съ радостію великою взиралъ на Пречистую Дѣву Богородицу, такъ дивно спасшую меня отъ рукъ злодѣя. На землѣ, куда падалъ свѣтъ съ неба, въ этомъ-то свѣтѣ явился какой-то человѣкъ, неизвѣстный мнѣ, который, какъ я впослѣдствіи узналъ по иконѣ, былъ мой святой, имя котораго я носилъ отъ святаго крещенія — святый Священномученикъ Ѳердотъ, епископъ Киринейскій. Одежды его были такія же, какія изображаютъ на иконахъ. Самъ онъ смуглый съ сѣденькой бородкой. Святый Ѳеодотъ посмотрѣлъ на меня, снялъ съ себя длинную одежду вродѣ монашеской мантіи, положилъ её на свои руки, снова посмотрѣлъ на меня, какъ бы этимъ давая знать, что эта одежда готовится въ будущемъ для меня. Послѣ сего Матерь Божія исчезла изъ моихъ глазъ, а съ нею пропалъ и свѣтъ, а также сталъ невидимъ и Святой. Я, поднявшись на ноги, въ восторгѣ воскликнулъ отъ всей души: «Слава Тебѣ, Царица Небесная, что Ты спасла меня отъ внѣзапной кончины, не давъ мнѣ умерѣть безъ покаянія такой ужасной смертію». Съ этими словами я спокойно пошелъ домой, славя Бога и Пресвятую Богородицу. Придя на квартиру, я никому не сказалъ ни слова о своемъ происшествіи. Почти всю ночь не спалъ. Все думалъ о своемъ спасеніи и благодарилъ Царицу Небесную. Подъ утро заснулъ. Слышу кто-то ясно говоритъ мнѣ: «Иди въ городъ и получи икону Царицы Небесной». Я проснулся. И не обратилъ особеннаго вниманія на эти слова. Слышу, въ легкомъ снѣ опять кто-то повторяетъ эти же слова. Но и опять я не придалъ этимъ словамъ особаго значенія. Снова заснулъ. И вотъ вижу: будто бы я иду по городу Шлиссельбургу. Прихожу на рынокъ и вижу, что какой-то человѣкъ въ сторонѣ отъ всѣхъ продаетъ стоящую на столѣ небольшую икону Царицы Небесной. Вставши отъ сна, я рѣшилъ немедленно идти и купить икону Божіей Матери. Быстро одѣлся и вышелъ изъ дома. Подхожу къ рынку. Было ещё довольно рано, чуть только расвѣтало. Лавокъ ещё мало было открытыхъ. Иду это я по дорогѣ и вдругъ слышу въ сторонѣ голосъ: «Братъ! Подойди-ка сюда!» Я взглянулъ въ ту сторону. Вижу: точь-въ-точь такой же столикъ, какой я видѣлъ во снѣ, и человѣка въ какой-то особенной одеждѣ краснаго цвѣта, стоящаго у стола, на которомъ стояла небольшая иконка Царицы Небесной. «Братъ! — сказалъ онъ, — вотъ возьми эту икону, она твоя; храни её до смерти и никому её не отдавай. Помни, что эта икона называется: «Достойно Милующая». Послѣднія слова онъ сказалъ медленно и выразительно. «А сколько она стоитъ-то?» — спросилъ я. «Да что съ тебя, бѣднаго человѣка, брать-то. Бери её такъ, даромъ. Она твоя». И съ этими сдовами, взявши святую икону въ руки, благословилъ меня ею. Я же, съ великою Любовію облобызавъ святый образъ, взялъ её въ свои руки. Тотъ же человѣкъ-незнакомецъ взялъ столикъ и какимъ-то непостижимымъ образомъ быстро свернулъ его въ клубочекъ и ушелъ отъ меня. Я подумалъ: «Ахъ, какой добрый человѣкъ, безъ денегъ далъ мнѣ святую икону. Откуда онъ? Надо спросить его». И, желая еще поговорить съ нимъ, я оглянулся, а его уже нѣтъ. Я гляжу и туда, и сюда — нигдѣ не видать — пропалъ. Такъ я больше его и не видалъ. Кто онъ былъ? Ужъ не знаю. Только эту святую икону Матери Божіей я принесъ съ собой въ монастырь и до сихъ поръ храню её какъ великую святыню, данную мнѣ Царицею Небесною, спасшей меня отъ внезапной горькой смерти, впослѣдствіи приведшей меня въ монастырь и удостоившей монашеской мантіи, таинственно предуказанной мнѣ въ этомъ дивномъ видѣніи.

36. ТАИНСТВЕННОЕ ВИДѢНІЕ ХРИСТА ВѢРУЮЩЕЙ ДУШѢ