Глава XIV. Старецъ Іеросхимонахъ Варсонофій

ВОЗРОЖДЕНИЕ

Въ мiру онъ былъ полковникомъ, происходилъ изъ Оренбургскаго казачества, служилъ при штабе военнаго Казанскаго округа. Тяжко заболевъ однажды воспалешемъ легкихъ и находясь при смерти, онъ велелъ денщику читать ему вслухъ Евангелiе. Въ это время ему последовало видьте: отверзлись небеса, и онъ содрогнулся отъ великаго страха и света. Въ его душе произошелъ переворотъ, у него открылось духовное зреше. По отзыву старца о. Нектарiя, «изъ блестящаго военнаго, въ одну ночь, по соизволешю Божпо, онъ сталъ великимъ старцемъ». Онъ носилъ въ мiру имя Павла, и это чудо, съ нимъ бывшее, напоминаетъ чудесное призваше его небеснаго покровителя апостола Павла. О своемъ возрождеши онъ говоритъ такъ:

Давно, въ дни юности минувшей,

Во мнгь горгьлъ огонь святой.

Тогда души моей покой

Былъ безмятеженъ, и живущш

Въ нейДухъ невидимо хранилъ

Ее отъ злоби и сомнгьтя,

Отъ пустоты, тоски, томленья,

И силой чудною живилъ.

Но жизнью я увлекся шумной;

Свою невинность, красоту,

И свгьтлый миръ и чистоту

Не могъ я сохранить, безумный!

И вихремъ страстныхъ увлеченш

Охваченний, я погибалъ …

Но снова къ Богу я воззвалъ

Съ слезами горькихъ сожаленш,

И Онъ приникъ къ моимъ стенаньямъ

И мира Ангела послалъ,

И къ жизни чудной вновь призвалъ,

И исцгьлилъ мои страданья.

Драгоценный крупицы бюграфическихъ сведЬнш, оставшихся о великомъ Старце, были записаны его духовнымъ сыномъ Василiемъ Шустинымъ, впоследствш свягценникомъ, словами котораго мы и начнемъ нашу повесть о старце Варсонофш. Все остальныя данныя, собиравипяся все эти долпе годы, буквально, какъ говорится, «съ мiру по нитке», впервыя появляются собранными воедино, и составляютъ «полное» жизнеописаше Старца. Отецъ Василш пишетъ:

«Въ мiру о. Варсонофiя звали Павломъ Ивановичемъ Плеханковымъ. Онъ происходилъ изъ оренбургскихъ казаковъ, кончилъ Полоцкш кадетскш корпусъ, и въ офицерскомъ чине вышелъ изъ Оренбургскаго военнаго училища. Въ Петербурге онъ окончилъ казачьи офицерсюе штабные курсы. Участвовалъ въ пограничныхъ бояхъ, въ Туркестане. Служилъ въ штабе Казанскаго округа …

Родился онъ 5–го iюля и считалъ преп. Серия Радонежскаго своимъ покровителемъ. — Приходилось, говорилъ батюшка, делать по службе прiемы, приглашать оркестръ, устраивать танцы; были карты, вино. Меня это очень тяготило. Лучше бы те деньги, которыя затрачивали на эти парадные прiемы, использовать на друпя цели. Но моя служба по штабу заставляла меня такъ поступать.

О. Варсонофш разсказалъ про свою встречу съ о. iоанномъ въ Москве. «Когда я былъ еще офицеромъ, мне, по службе, надо было съездить въ Москву. И вотъ на вокзале я узнаю, что о. iоаннъ служить обедню въ церкви одного изъ корпусовъ. Я тотчасъ поехалъ туда. Когда я вошелъ въ церковь, обедня уже кончалась. Я прошелъ въ алтарь. Въ это время о. iоаннъ переносилъ св. Дары съ престола на жертвенникъ. Поставивъ Чашу, онъ, вдругъ, подходить ко мне, целуетъ мою руку, и, не сказавъ ничего, отходить опять къ престолу. Все присутствующее переглянулись, и говорили после, что это означаетъ какое нибудь собьте въ моей жизни, и решили, что я буду священникомъ. Я надъ ними потешался, т. к. у меня и въ мысли не было принимать санъ священника. А теперь, видишь, какъ неисповедимы судьбы Божш: я не только священникъ, но и монахъ». При этомъ, батюшка о. Варсонофш сказалъ между прочимъ: «не должно уходить изъ церкви до окончашя обедни, иначе не получишь благодати Божiей. Лучше придти къ концу обедни, и достоять, чемъ уходить передъ концомъ».

Другой Оптинскш iеромонахъ, Варсисъ, разсказалъ мне, что съ нимъ произошелъ тотъ же случай, что и со мной, когда о. iоаннъ меня прюбгцилъ двумя частицами Тела Господня. Это, по его мнешю, было указашемъ его монашества. О. Варсонофш не могъ объяснить сего случая, но сказалъ, что онъ, несомненно, означаетъ что то важное. Вообще, старецъ большое значеше придавалъ поступкамъ священника после того, какъ онъ прюбгцится. «Бывало со мной несколько разъ, говорилъ старецъ, отслужишь обедню, прюбщишься и затемъ идешь принимать народъ. Высказываютъ тебе свои нужды. Другой разъ сразу затрудняешься ответить определенно, велишь подождать. Пойдешь къ себе въ келлiю, обдумаешь, остановишься на какомъ нибудь решети, а когда придешь сказать это решете, то скажешь совсемъ другое, чемъ думалъ. И вотъ это есть действительный ответь и советь, котораго, если спрашиваюгцш не исполнить, навлечетъ на себя худшую беду». Это и есть невидимая Божтя Благодать, особенно ярко проявляющаяся въ старчестве, после прюбгцешя св. Тайнъ.