Плодомъ этого явилась моя книга «Стяжаніе Духа Святаго въ путяхъ древней Руси».

Въ ней выражено Православное міросозерцаніе съ исторической перспективой. Но эта книга только служить введеніемъ къ главной темѣ.

Глава I. Опредѣленіе понятія старчества.

Достигайте любви, ревнуйте о дарахъ духовныхъ, особенно же о томъ, чтобы пророчествовать. А кто пророчествуетъ, тотъ говорить людямъ въ назиданіе, увѣщаніе и утѣшеніе.

(1 Кор. XIV, 1, 3).

Апостолъ Павелъ, независимо отъ іерархіи, перечисляете три служенія въ Церкви: апостольское, пророческое и учительское.

Непосредственно за апостолами стоять пророки (Еф. IV, 11; 1 Кор. XII, 28). Ихъ служеніе состоитъ, главнымъ образомъ, въ назиданіи, увѣщаніи, и утѣшеніи (1 Кор. XIV, 1, 3). Съ этой именно цѣлью, а также для указанія, или предостереженія, пророками предсказываются будущія событія.

Чрезъ пророка непосредственно открывается воля Божія, а потому авторитетъ его безграниченъ.

Пророческое служеніе — особый благодатный даръ, даръ Духа Святаго (харизма). Пророкъ обладаетъ особымъ духовнымъ зрѣніемъ — прозорливостью. Для него какъ бы раздвигаются границы пространства и времени, своимъ духовнымъ взоромъ онъ видитъ не только совершающаяся событія, но и грядущія, видитъ ихъ духовный смыслъ, видитъ душу человѣка, его прошлое и будущее.

Такое высокое призваніе не можетъ не быть сопряжено съ высокимъ нравственнымъ уровнемъ, съ чистотою сердца, съ личной святостью.

Святость жизни и требовалась отъ пророка съ первыхъ временъ христианства: «Онъ долженъ имѣть «нравъ Господа». Отъ нрава можетъ быть познанъ лжепророкъ и (истинный) пророкъ», говорить древнѣйшій памятникъ ІІ–го вѣка — «Ученіе Двѣнадцати Апостоловъ» (Дидахи).[1]

Служенія, перечисленный Апостоломъ Павломъ, сохранялись въ Церкви во всѣ времена. Апостольское, пророческое и учительское служенія, являясь самостоятельными, могутъ совмѣщаться съ саномъ епископа, или пресвитера.

Пророческое служеніе, связанное съ личной святостью, процвѣтало съ подъемомъ жизни Церкви и оскудѣвало въ упадочные періоды. Ярче всего оно проявляется въ монастырскомъ старчествѣ.

Вліяніе старчества далеко распространялось за предѣлами стѣнъ монастыря. Старцы окормляли не только иноковъ, но и мірянъ. Обладая даромъ прозорливости, они всѣхъ назидали, увѣщевали и утѣшали (1 Кор. XIV, 1,3), исцѣляли оть болѣзней духовныхъ и тЬлесныхъ. Предостерегали отъ опасностей, указывали путь жизни, открывая волю Божію.

Представляя собою прямое продолженіе пророческаго служенія, старчество съ этимъ именемъ и въ этой формѣ появляется лишь въ IV вѣкѣ, вмѣстѣ съ возникновеніемъ монашества, какъ руководящее въ немъ начало.

***

Благодатное старчество есть одно изъ высочайшихъ достиженій духовной жизни Церкви, это ея цвѣтъ, это вѣнецъ духовныхъ подвиговъ, плодъ безмолвія и Богосозерцанія.

Оно органически связано съ иноческимъ внутреннимъ подвигомъ, имѣюгцимъ цѣль достиженія безстрастія, а потому и возникаетъ одновременно съ монашествомъ на зарѣ христіанства.

Но въ бѣгѣ временъ старчество процвѣтаетъ мѣстами, достигая апогея своего развитія, потомъ ослабѣваетъ, приходить въ упадокъ и даже совсѣмъ забывается, чтобы, можетъ быть, снова возродиться, подобно волнообразной кривой, то вздымающейся, то падаюідей и снова возстающей. Такъ забыто оно было и въ Россіи ко времени Паисія Величковскаго (18–й вѣкъ). Онъ возродилъ старчество, которое и стало процвѣтать у насъ во многихъ мѣстахъ.

И, хотя это было возрожденіемъ древней традиціи той же Россіи, но для большинства казалось малопонятнымъ новшествомъ.