Въ другомъ случае: одинъ казачш офицеръ, занимавшш хорошее положеше и въ обществе, и по службе, после восьмилетняго усиленнаго общешя съ духами, совершенно сошелъ съ ума, и два года назадъ, скончался въ одной изъ московскихъ потатрическихъ лечебницъ.

Дышали глубокою правдивостью слова старца и о самоубшствахъ отъ спиритизма. Немало есть таковыхъ, какъ я уже говорилъ въ самомъ начале этой лекщи, и среди спиритовъ, и хотя спириты особенно тщательно, вероятно, тоже подъ воздейсгаемъ духа тьмы, скрываютъ все такте случаи, мотивируя охранеше этой тайны темъ, что–де «единственно только спиритическое учете о самоубшцахъ, состоящее изъ загробныхъ сообщетй самихъ самоубшцъ, и можетъ служить истиннымъ противодейсгаемъ этому распространяющемуся по земле злу, и потому говорить «о самоубшстве — въ спиритизме», значитъ уничтожать единственное средство въ борьбе съ этимъ бичемъ человечества» Новый фактъ, свидетельствуюгщй о томъ, что спиритическое учете само въ себе носить начало, анулирующее и могущество, и милосердiе Божте, и любовь къ человечеству искупившаго его Христа). Такъ какъ, когда я ближе и безпристрастнее сталъ всматриваться въ спиритическое учете за последте три–четыре года, мне лично пришлось зарегистрировать пять случаевъ самоубшства спиритовъ, изъ которыхъ одинъ былъ совершенъ председателемъ петербургскаго кружка спиритовъ, О. Ю. Стано, много летъ работавшимъ въ области спиритизма.

— …Словомъ, совершается съ человекомъ, вызывающимъ духовъ, которые пророчествуютъ именемъ Божшмъ, а Господь не посылаетъ ихъ, то, что предрекалъ когда–то пророкъ iеремiя: «мечемъ и голодомъ будутъ истреблены эти пророки; и народъ, которому они пророчествуютъ, разбросанъ будетъ по улицамъ города, отъ голода и меча… и Я изолью на нихъ зло ихъ».

После этихъ словъ, старецъ закрылъ глаза, тихо склонилъ на грудь голову. Я же, не могу даже сейчасъ подыскать подходягцаго слова, былъ въ какомъ–то непривычномъ для меня, непонятномъ мне состоянш.

Да и не удивительно, вероятно, это состояше испытывалъ бы всякш человекъ, которому передъ его глазами выложили бы всю его душу, все его затаенньгя мысли и желашя.

Нарисовали бы передъ нимъ картину всего его печальнаго будугцаго. Въ особенности, если принять во внимаше, что я многаго изъ того, что говорилъ мне старецъ на протяжеши трехъчетьгрехъ часовъ, не могъ запомнить, и выше приведенную беседу передаю конспективно.

Словомъ, я решительно не могу сейчасъ ясно, сознательно сказать, что я пережилъ, о чемъ я думалъ въ эту небольшую паузу. Помню только одно, что я инстинктивно предчувствовалъ, что это еще не все, что будетъ еще чтото «последнее», «самое большое», и «самое сильное» для меня.

И я не ошибся.

Старецъ, не открывая глазъ, какъ то особенно тихо, особенно нежно, нагнулся ко мне и, поглаживая меня по коленамъ, тихо, тихо, смиренно, любовно проговорилъ:

«Оставь… брось все это. Еще не поздно… иначе можешь погибнуть… мнѣ жаль тебя»…

Великш Боже! я никогда не забуду этого, поразившаго мою душу и сердце момента. Я не могу спокойно говорить объ этомъ безъ слезъ, безъ дрожи и волнешя въ голосе, когда бы, где бы и при комъ бы я не вспоминалъ этого великаго момента духовнаго возрождешя въ моей жизни…

Если Савлъ, увидевши светъ Христа, упалъ на землю; Савлъ, который шелъ и открыто вязалъ и отдавалъ въ темницы исповедающихъ Христа; отъ котораго могли при его приближенш прятаться, бежать, то, что долженъ былъ чувствовать я, который предательски духовно грабилъ и убивалъ человечесгая души, пользуясь ихъ доверiемъ, ихъ жаждой правды, которымъ въ раскрытыя уста, ожидавгшя благотворной росы отъ источника живой воды, медленно вливалъ капли страшнаго яда; что должно было быть со мной при этомъ поразившемъ мою душу и сердце, озарившемъ меня неземномъ свете, я предоставляю судить каждому изъ васъ, милостивыя государыни и милостивые государи, такъ какъ пытаться передать это словами — значить исказить этотъ великш и серьезный фактъ.

Когда я пришелъ въ себя, первымъ моимъ вопросомъ къ старцу было: что мнѣ дѣлать? Старецъ тихо всталъ и говоритъ:

— На это я тебе скажу то же, что Господь iисусъ Христосъ сказалъ исцеленному Гадаринскому бесноватому: