— Пойдемъ, радость моя, въ келлію, — привѣтливо сказалъ старецъ.

Въ келліи наединѣ Антоній умолялъ старца Серафима сказать ему откровенно: совершится ли съ нимъ то, что внушаютъ ему скорбные помыслы? Не приближается ли въ самомъ дѣлѣ смерть его? Сижу ли я въ келліи, говорилъ Антоній, выйду на монастырь, мнѣ представляется, что послѣдній разъ вижу обитель. Изъ сего заключаю, что скоро умру, и потому указалъ уже и мѣсто могилы для себя. Желаю знать о смерти единственно для измѣненія моей жизни, чтобы, отказавшись отъ должности, посвятить остальные дни свои безмолвному вниманію. Извѣгценіе о смерти не будетъ страшно для меня.

О. Серафимъ слушалъ разсказъ, не измѣняя положенія и держа за руку о. Антонія. Когда же тотъ окончилъ, блаженный старецъ, взирая на него съ любовію, сказалъ: не такъ ты думаешь, радость моя, не такъ: Промыселъ Божій ввѣряетъ тебѣ обширную лавру.

О. Антонію подумалось, что старецъ Серафимъ желаетъ развлечь его отъ скорбныхъ мыслей, поэтому, прерывая рѣчъ его, сказалъ: батюшка, это не успокоитъ меня, не усмиритъ моихъ помысловъ: я умоляю васъ, скажите прямо: мысли мои о смерти не служатъ ли отъ Бога указаніемъ на близкую мою кончину? и въ такомъ случаѣ я буду просить молитвъ о душѣ моей и приму мирно и благодарно ваше слово. Мнѣ хочется встрѣтить часъ смертный съ должнымъ приготовленіемъ.

О. Серафимъ съ ангельской улыбкой отвѣчалъ: невѣрны твои мысли, я говорю тебѣ, что Промыселъ Божій ввѣряетъ тебѣ лавру обширную. Строитель же сказалъ на это: гдѣ же Высокогорской пустыни быть лаврою? Дай Богъ, чтобы не сошла ниже, чѣмъ теперь стоитъ.

Къ большему удивленію Антонія, старецъ Серафимъ, не перемѣняя своихъ мыслей, сталъ просить его милостиво принимать изъ Сарова братію, кто придетъ въ лавру, или онъ пришлетъ. Оставаясь въ прежнемъ впечатлѣніи, Антоній продолжалъ: батюшка! кто захочетъ изъ Сарова переходить въ скудную Высокогорскую пустынь? А если бы кто пожелалъ, или кого бы вы прислали, то вы знаете всегдашнюю мою готовность дѣлать все, что вамъ угодно: да на дѣлѣ сего не можетъ быть.

О. Серафимъ, какъ будто идя по одной и той же дорогѣ, сказалъ: не оставь сиротъ моихъ, когда дойдетъ до тебя время.

Не выдержалъ строитель Антоній и въ порывѣ безпредѣльной любви и уваженіи къ старцу, бросился къ нему, обнялъ его и долго плакалъ. Не понимая значенія сказанныхъ словъ, онъ остановился вниманіемъ своимъ на словѣ «сиротъ»: ему казалось, что старецъ говоритъ о скорой своей кончинѣ. Блаженный Серафимъ продолжалъ: поминай моихъ родителей Исидора и Агаѳію. Затѣмъ сталъ совѣтовать покоряться во всемъ волѣ Господней, быть прилежнымъ къ молитвѣ. Строго исполнять свои обязанности, быть милостивымъ и снисходительнымъ къ братіи, и вообще ко всѣмъ быть милостивымъ и по себѣ смиреннымъ. Смиреніе и осторожность, говорилъ онъ, есть красота добродѣтелей. Потомъ о. Серафимъ нѣсколько разъ обнялъ строителя, благословилъ висѣвшимъ на груди его крестомъ и сказалъ: теперь гряди во имя Господне. Время уже тебѣ: тебя ждутъ.

Во время возвратнаго пути Антоній слышитъ, что ѣдущій съ нимъ монахъ началъ плакать. О чемъ ты плачешь? — спросилъ Антоній. Въ Саровѣ онъ встрѣтилъ о. Серафима, возвращаюгцагося изъ пустыни въ монастырскую свою келлію, который сказалъ ему: ну вотъ и вамъ предстоитъ разлука съ вашимъ строителемъ.

Между тѣмъ время шло: прошелъ январь, февраль, наступилъ мартъ и великій постъ. На второй день марта мѣсяца въ понедѣльникъ 1–й недѣли поста, отправивъ чреду неусыпаемаго чтенія Псалтири, отправляемую каждымъ братомъ по два часа, строитель всталъ на свое мѣсто. Здѣсь подали ему письмо отъ митрополита Московскаго. О. Антоній пошелъ въ свою келлію. При письмѣ, приглашающемъ Антонія въ намѣстника Сергіевой Лавры, приложенъ былъ конвертъ къ Нижегородскому преосвященному Аѳанасію о скорѣйшемъ увольненіи о. Антонія отъ должности строителя Высокогорской пустыни и отправленіи его въ Москву.

По полученіи письма митрополита Филарета, о. Антоній немедленно отправился въ Нижній; и представивъ преосвященному Аѳанасію отношеніе митрополита Московскаго, 4 числа получилъ увольненіе отъ должности настоятеля Высокогорской пустыни; 5 и 6 сдалъ монастырь казначею; въ субботу первой недѣли совершилъ литургію и, причастивъ Св. Таинъ братію, простился съ нею и, проѣздомъ посѣтивъ Арзамасъ, простился съ знакомыми; 10 числа прибылъ въ Москву и остановился въ Симоновомъ монастырѣ и въ тотъ же день явился Митрополиту. Въ домовой церкви митрополита приведенъ былъ къ присягѣ на служеніе въ должности намѣстника; 15 посвященъ въ санъ архимандрита Виѳанскаго монастыря; 19 числа въ Четвертокъ во время часовъ пріѣхалъ въ Лавру и прямо вошелъ въ алтарь безъ всякой встрѣчи, одѣтый по пустынному въ монатейную рясу, съ которой не скоро разстался и на новомъ мѣстѣ служенія (См, П. Казанскій. Очеркъ жизни арх. Антонія, намѣстника Св. Тр. — С. Лав. Москва 1878 г).

Кѣмъ же былъ новоприбывшій въ Лавру ея новый намѣстникъ? Архимандритъ Антоній, въ міру Андрей Гавриловичъ Медвѣдевъ былъ сыномъ крестьянина Нижегородской іуберніи. Родился въ 1792 г. Въ молодости былъ аптекарскимъ ученикомъ и пѣвчимъ, а въ 1812 получилъ право на врачебную практику. Былъ принятъ въ Саровскій монастырь въ 1818 г. Въ 1820 г. перешелъ въ Высокогорскую пустынь. Постриженъ въ монашество въ 1822 г. и рукоположенъ во іеромонахи. Путешествовалъ по святымъ мѣстамъ и въ 1826 г. назначенъ строителемъ означенной пустыни. Привелъ таковую въ благоустройство. Въ 1831 г. назначенъ м. Филаретомъ въ намѣстники Троице–Сергіевой Лавры, гдѣ пробылъ 46 лѣтъ и привелъ Лавру въ цвѣтугцее состояніе: расширилъ зданія, украсилъ церкви, устроилъ гостиницы и больницы, домъ призрѣнія, училище для дѣтей, иконописную мастерскую, поднялъ уровень монашеской жизни, много издалъ аскетическихъ и духовнонравственныхъ книгъ. Скончался въ 1877 г. (Пр. Бог. энциклопедія С. П. Б. 1900, стр. 906). Въ бытность свою въ Саровѣ о. Антоній былъ почитателемъ преп. Серафима и посѣщалъ его. Въ Дивѣевской Лѣтописи разсказывается случай, когда въ келлію преп. Серафима одновременно вошли строитель Высокогорской пустыни іеромонахъ Антоній и Владимірскій купецъ.

О. Антонія о. Серафимъ попросилъ сѣсть обождать, а съ купцомъ началъ разговаривать.

— Всѣ твои недостатки и скорби, — сказалъ онъ, — суть слѣдствія твоей страстной жизни. Оставь ее — исправь пути твои.