Кромѣ попеченія о. Серафимовомъ наслѣдіи, митр. Филаретъ не меньше усердія вкладывалъ въ покровительство Оптиной Пустыни. Мы уже говорили, что Оптинскому старцу Льву угрожала ссылка въ Соловки за его подвигъ старчествованія, причемъ скиту грозило закрытіе. По этому случаю м. Филаретъ написалъ Калужскому архіерею, что о. Левъ отнюдь не является еретикомъ. Съ другой стороны митрополитъ Кіевскій Филаретъ въ бытность свою въ Оптиной Пустыни оказалъ старцу Льву знаки глубокаго уваженія въ присутствіи враждебнонастроеннаго епископа и тЬмъ заставилъ его смириться, такъ что Старчество въ Оптиной не было нарушено. Извѣстно, что м. Филаретъ Московскій имѣлъ личную встрѣчу со старцемъ Львомъ въ бытность его въ Москвѣ. О. Левъ остановился въ Симоновомъ монастырѣ, гдѣ настоятелемъ былъ о. Мельхиседекъ, бывшій казначей Бѣлобережской пустыни, благодаря интригамъ котораго, о. Левъ уступилъ ему настоятельскую должность. Арх. Мельхиседекъ повезъ о. Льва, чтобы его представить митрополиту. Владыка охотно принялъ о. Льва, а о. Мельхиседеку сказалъ, что онъ ему не нуженъ и можетъ, если понадобится, придти въ другой разъ. Кромѣ о. Льва, расположеніемъ митрополита пользовался о. Макарій, который по его приглашенію пріѣзжалъ въ Москву. Съ нимъ митрополитъ имѣлъ постоянныя сношенія во время печатанія святоотеческой литературы. Но особой любовью митрополита пользовался о. Антоній Малоярославецкій. брать иіумена Моисея — поистинѣ святой старецъ. Отношенія съ Оптиной пустынью поддерживались также черезъ о. намѣстника Троицкой лавры о. Антонія. О посѣгценіи имъ Оптиной пустыни въ первой половинѣ XIX в. сохранилась запись въ Оптинскомъ дневникѣ (См. С. А. Нилусъ. «Святыня подъ спудомъ». Изд. Св. Тр. Лавры, стр. 39–41):

«21 октября. Пятокъ. Пополудни въ 8 часовъ вечера неожиданно прибылъ въ монастырь нашъ о. Намѣстникъ Троице–Сергіевой Лавры, архимандритъ и кавалеръ Антоній съ Малоярославецкимъ о. игум. Антоніемъ Не изъ числа обыкновенныхъ смертныхъ были эти оба посетителя: Наместникъ Лавры Архимандритъ Антоній и Малоярославскій Игуменъ Антоній. Первый былъ близокъ къ Преподобному Серафиму и къ великому Митрополиту Московскому, Филарету; второй — родной братъ великаго Оптинскаго игумена (впослѣдствіи архимандрита) Моисея и Саровскаго игумена Исаіи, отличался великимъ подвигомъ личной духовной жизни. Оба были яркими представителями духовной силы истиннаго монашества первой половины XIX вѣка).

«22 октября. Храмовой праздникъ явленныя иконы Богоматери Казанскія. Божественную службу совершалъ о. игуменъ М. соборне. Высокіе гости — о. архимандритъ Антоній съ о. игуменомъ Антоніемъ утромъ посѣтили всѣ монастырскія службы: братскую трапезу, хлѣбопекарню, рухольную и проч.; потомъ слушали позднюю литургію. Трапезовали обще съ братіей. О. архимандритъ Антоній, по смиренію своему, не согласился въ трапезѣ сѣсть на приготовленномъ стулѣ возлѣ настоятеля, но сидѣлъ вмѣстѣ съ братіею, почитая себя странникомъ и ничтоже глаголаше.

«Пополудни, въ 3 часа о. Намѣстникъ съ о. иіуменомъ Антоніемъ отправились въ Скитъ, посѣтили скитоначальника, о. М., церковь и прочія въ Скиту мѣста.

«23 октября. Воскресенье. О. Намѣстникъ съ о. иіуменомъ Антоніемъ паки отправились въ Скитъ къ обѣднѣ въ 7 часовъ утра и до 11 часовъ время проводили въ духовной бесѣдѣ со скитоначальникомъ — старцемъ, о. М. Оттуда всѣ трое прибыли въ обитель къ настоятелю о. иіумену М. и трапезовали четверо. Отецъ Намѣстникъ при трапезѣ, казалось, болѣе насыщалъ — питалъ своею любвеобильною, смиренномудрою бесѣдою души слушающихъ, нежели пища — тѣло: такъ онъ сладкоглаголивъ, что, слушая его, не почувствуешь усталости и въ цѣлыя сутки.

«Пополудни, въ 3 часа, паки о. Намѣстникъ съ о. иг. Антоніемъ отправились въ Скитъ; отправили панихиду въ скитской церкви по Іеросхимонахѣ Іоаннѣ и прочихъ почившихъ старцахъ, записанныхъ о. Намѣстникомъ, и вновь продолжали бесѣду съ о. скитоначальникомъ, о. М. о душевной пользѣ. Вечеромъ же въ настоятельскихъ келліяхъ продолжали духовную бесѣду до 12 ч. ночи.

«24 октября. Понедѣльникъ. Намѣстникъ и старцы были у ранней Литургіи, послѣ которой назначенъ отъѣздъ изъ обители. Бесѣдуя въ послѣдній разъ въ настоятельскихъ келліяхъ, о. Намѣстникъ сказалъ:

— «Время, старцы Божіи, разстаться намъ!» Трогательны были минуты прощанія ихъ. О. Намѣстникъ прочиталъ молитвы съ отпускомъ на путешествіе; всѣ четверо поверглись смиренно другъ другу въ ноги, плакали и просили взаимныхъ молитвъ другъ о другѣ.

До монастырскаго парома шли всѣ пѣши. На берегу, простившись со старцемъ о. М., убѣдили его не входить въ паромъ, опасаясь для него простуды, ибо онъ, забывъ свою недавнюю болѣзнь и старость, провожалъ легко одѣтый. Когда паромъ двинулся отъ берега, о. Намѣстникъ сказалъ съ поклоненіемъ старцу о. М., стоявшему на берегу:

— «Простите, батюшка о. М., перекрестите насъ!» Батюшка, въ свою очередь, поклонился и, смиренно повинуясь, осѣнилъ знаменіемъ крестнымъ плывшихъ на паромѣ и сказалъ:

— «Не пойду, пока не увижу благополучной переправы вашей».

— Когда же паромъ присталъ къ другому берегу, старецъ о. М. сказалъ:

— «Теперь радуюсь, видя благополучно достигшихъ берега. Благословите же и меня, о. Архимандритъ!»

Повинуясь старцу, и о. Намѣстникъ сдѣлалъ на старца знаменіе креста и умиленно сказалъ: