а) послание «О мученичестве» к Оригену,

б) фрагмент с надписанием: Διονυσίου 'Αλεξανδρείας έκ των κατά Ώριγένους, сохранившийся у Анастасия Синаита,[128] и

в) похвальное послание об Оригене к Феотекну, епископу Кесарийскому.

0 послании к Феотекну упоминает Стефан Гобар в отрывке, сохранившемся до нашего времени в CCXXXII кодексе «Библиотеки» Фотия.[129]Что касается послания «О мученичестве» и фрагмента с надписанием: Διονυσίου 'Αλεξανδρείας έκ τών κατά Ώριγένους, то о них нам представится случай упомянуть ниже, при обозрении экзегетических творений св. Дионисия, составляющих третью группу его произведений, к обозрению которой мы и переходим.

Как ученик Оригена, св. Дионисий обладал глубокими и основательными познаниями в области Священного Писания. Не только в обширных сочинениях, но и во всех даже самых кратких посланиях св. Дионисия встречаются цитаты как из канонических, так и из неканонических книг Ветхого и Нового Завета. В некоторых полемических сочинениях св. Дионисия, а также в более или менее обширных посланиях мы находим подробные толкования отдельных мест Священного Писания[130] и обстоятельные исследования о канонических достоинстве и подлинности различных книг.[131] Можно даже сказать, что отрывки некоторых сочинений и посланий св. Дионисия кажутся скорее фрагментами экзегетических работ, чем выписками из полемических трактатов и посланий нравственно-практического характера. Поэтому весьма вероятно, что и экзегетические произведения св. Дионисия были многочисленны. Но до нашего времени сохранилось лишь несколько фрагментов экзегетического содержания, причем не всегда можно с уверенностью сказать, что они взяты из экзегетических работ в собственном смысле этого слова, а не из каких-либо других произведений св. Дионисия. К числу этих фрагментов можно отнести:

1) Толкование на начало книги Екклезиаста. Это — единственное экзегетическое произведение св. Дионисия, о котором мы имеем прямое свидетельство у Евсевия[132] и Иеронима.[133] Оба они упоминают о послании св. Дионисия к епископу пентапольских Церквей Василиду, где, по сообщению Евсевия, св. Дионисий упоминает о составленном им толковании на начало Екклезиаста. Об этом толковании упоминает также и Прокопий Газский.[134] Может быть, этому именно Прокопию принадлежит и составление сборника толкований на книгу Екклезиаста, сохранившегося в Венецианском кодексе, где вместе с толкованиями на другие книги Священного Писания помещен ряд толкований под следующим заглавием: «На книгу Екклезиаст христианского софиста Прокопия сокращение толковательных речей со слов Григория Нисского и Дионисия Александрийского, Оригена и др.».[135] Основным текстом в этом сборнике является толкование Олимпиодора; параллельно этому тексту на стороне выписываются отдельные места из толкований Григория Нисского, Нила, Дионисия Александрийского, Оригена и других толковников.[136] Из этого сборника и перепечатаны были в издания творений св. Дионисия фрагменты с именем св. Дионисия.[137] Но, как показывает самое заглавие сборника, Прокопий не имел в виду выписывать толкования поименованных им авторов в целом виде; иногда он пропускает толкование св. Дионисия на несколько стихов подряд, иногда соединяет толкование двух авторов под общим заглавием. Три фрагмента, заключающие в себе толкование на И, 15-16 и 22 книги Екклезиаста, носят общее надписание «Дионисия и Нила», и трудно определить, кому именно принадлежит тот или другой отрывок. Наконец, за последним фрагментом, помеченным именем св. Дионисия, приводится еще отрывок без указания автора и остается неизвестным, принадлежит ли он св. Дионисию или какому-либо другому толковнику.[138] Поэтому едва ли можно думать, что в своем сборнике Прокопий сохранил нам толкование св. Дионисия на начало книги Екклезиаста в целом виде.

Новое доказательство этого предположения мы находим у того же Прокопия Газского. В своем комментарии на книгу Бытия он замечает, что св. Дионисий Александрийский в толковании на начало книги Екклезиаста высказался против аллегорического изъяснения библейских замечаний о «кожаных одеждах» и других предметах, находившихся в раю.[139] Между тем ни в одном из фрагментов, сохранившихся в упомянутом выше сборнике толкований на книгу Екклезиаста, нет ни одного замечания, в котором св. Дионисий касался бы вопроса о рае или о кожаных одеждах прародителей. Отсюда ясно, что в этом сборнике помещены не все фрагменты, находившиеся в том толковании на начало книги Екклезиаста, которое было под руками у Прокопия Газского. Мы имеем даже некоторые основания думать, что один из фрагментов, опущенных христианским софистом Прокопием, сохранился у Анастасия Синаита. Имеем в виду тот самый фрагмент, который мы отметили выше, перечисляя послания и сочинения св. Дионисия, связанные с именем Оригена. Как мы видели, он надписывается словами: «Διονυσίου 'Αλεξανδρείας έκτων κατά Ώριγένους». Анастасий Синаит приводит его в числе ответов на вопрос о том, как следует представлять рай: чувственным или мысленным, тленным или нетленным.[140] Содержание фрагмента с выписанным выше надписанием направлено против Оригена и заключает в себе раскрытие мысли, что рай следует представлять чувственным, а не мысленным. Сопоставляя свидетельство Анастасия Синаита со свидетельством Прокопия Газского, мы получаем некоторое основание предполагать, что сохранившийся у Анастасия Синаита фрагмент взят из толкования св. Дионисия на начало книги Екклезиаста.

Но, говорят, можно ли думать, что св. Дионисий, принадлежавший к числу учеников Оригена, сохранявший к нему чувство глубокой любви и уважения и после его смерти, опровергал в своих сочинениях мысли своего учителя? И как объяснить тот факт, что ни Евсевий, ни Иероним в подробных перечнях творений св. Дионисия, ни Сократ в перечислении писателей, полемизировавших с Оригеном,[141] не упоминают о том, что св. Дионисий в своих сочинениях высказывался против того или другого мнения Оригена? Не ошибочно ли приписал Анастасий Синаит св. Дионисию Александрийскому фрагмент, принадлежавший другому писателю, может быть, св. Ипполиту, с именем которого у св.

Иоанна Дамаскина приводится фрагмент, по содержанию своему сходный с рассматриваемым фрагментом? Достоверно ли, наконец, самое свидетельство, взятое из сочинения, в надписании которого Анастасий Синаит называется епископом Антиохийским и в содержании есть немало явных анахронизмов? Как ни серьезны эти сомнения против подлинности фрагмента, высказываемые писателями прошлого и нынешнего веков,[142] но нам кажется, что все они могут быть устранены. Прежде всего, несколько странной представляется мысль, будто чувство любви и уважения к Оригену мешало св. Дионисию видеть крайности и заблуждения своего учителя. Как мы увидим ниже, св. Дионисий высоко ценил и уважал Непота, епископа Арсинойского округа, однако это не помешало ему написать против Непота две книги «Об обетованиях», где он в одно и то же время свидетельствует и о любви своей к Непоту, и о несогласии с его мнениями относительно тысячелетнего царства Христова.[143] Без сомнения, св. Дионисий знал, что его предшественники по кафедре Димитрий и преемник Димитрия Иракл не одобряли некоторые из поступков и мнений Оригена. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в творениях св. Дионисия были места, направленные против Оригена. А если мы допустим, что в надписании фрагмента, сохранившегося у Анастасия Синаита, речь идет не об особых сочинениях св. Дионисия, направленных против Оригена, а только об отдельных местах, взятых из различных произведений св. Дионисия и направленных против Оригена, то вполне понятно будет и то, почему ни Евсевий, ни блаженный Иероним, ни Сократ не упоминают о том, что св. Дионисий в своих творениях высказывался против Оригена. Мы можем даже согласиться с замечанием Гарнака, что «церковное предание говорило бы о св. Дионисии другим языком, если бы он оставил после себя творения, написанные против своего учителя»,[144] но нам кажется, что отсюда еще не следует, будто в его сочинениях не могло быть никаких замечаний, направленных против Оригена. Молчание Евсевия и блаженного Иеронима легко объясняется тем, что оба они как бы намеренно не сообщают нам никаких подробностей об отношениях св. Дионисия к Оригену, за исключением общего указания на то, что св. Дионисий был учеником Оригена. Молчание Сократа может быть объясняемо тем, что он принадлежал к числу поклонников Оригена и* может быть, знал далеко не все произведения св. Дионисия. Во всяком случае, значение положительных свидетельств Прокопия Газского и Анастасия Синаита не уничтожается молчанием других более древних писателей, особенно если принять во внимание, что рассматриваемый фрагмент взят, как мы предполагаем, из такого произведения, которое самому Евсевию известно было лишь по случайному упоминанию о нем в одном из посланий св. Дионисия к Василиду. Что касается сходства рассматриваемого фрагмента с сохранившимся у св. Иоанна Дамаскина в его Sacra parallela отрывком из творений Ипполита, то сходство это далеко не так значительно, чтобы можно было ссылаться на него в доказательство неподлинности фрагмента с именем св. Дионисия Александрийского.[145]

Наконец, нетрудно устранить и сомнения, высказываемые писателями, которые признают ошибочным надписание «Вопросов» Анастасия Синаита, где находится рассматриваемый фрагмент, и находят в этом произведении анахронизмы. Допустим, что автор «Вопросов» Анастасий Синаит не был патриархом Антиохийским, и что в «Вопросах» действительно есть анахронизмы; но и в таком случае ошибочное отождествление Анастасия Синаита с Анастасием, патриархом Антиохийским, в надписании «Вопросов»[146] и анахронизмы, встречающиеся в них,[147]по нашему мнению, не могут служить достаточным основанием к отрицанию подлинности «Вопросов» во всем их объеме и во всяком случае не лишают рассматриваемое свидетельство всякого положительного значения. Надписание и вопросы с упоминанием о позднейших лицах и событиях могли быть вставлены позднейшими переписчиками и интерполяторами подлинного произведения Анастасия Синаита.[148] Конечно, они могли делать свои вставки и в тех местах сочинения Анастасия Синаита, где он упоминает о событиях и лицах, живших ранее его; но мы не имеем никаких оснований утверждать, что и фрагмент с именем св. Дионисия внесен в сочинение Анастасия Синаита поздейшими интерполяторами или переписчиками, а не самим Анастасием. Таким образом, ни в надписании, ни в содержании фрагмента с именем св. Дионисия Александрийского, а равно и того сочинения Анастасия Синаита, где сохранился этот фрагмент, мы не находим твердых оснований к исключению его из числа подлинных творений св. Дионисия Александрийского.

2-3) После толкования на начало книги Екклезиаста наиболее значительными по объему являются фрагменты с толкованиями

а) на книгу Иова и

б) на евангельские повествования о молитве Спасителя в саду Гефсиманском.