Каждый священник принадлежал к одной из 24-х «черед служения» (мишмерет; 1 Пар 24. 4-18), выполнявших в течение двух недель в году жреческие функции в иерусалимском Храме. Чреда выпадала по жребию ___ ( 1 Пар 25. 8). В праздники, когда в Иерусалим сходились паломники, в Храме служили все «череды» одновременно. Разделение жрецов на «череды» упоминается в Талмуде как мера эпохи Второго Храма (приписывается царю Давиду в 1 Пар 24. 3-4, что является следствием тенденции летописца приписывать установление служения в Храме Давиду).

В эллинистическо-римскую эпоху священники становятся высшим классом страны, первосвященник — фактическим главой Иудеи, а государственно-административный аппарат формируется в основном из священников. Выдающиеся духовные вожди народа также выдвигаются из священнической среды. Храм становится государственным институтом Иудеи, и многие историки того времени рассматривают евреев как народ священников (или как управляемый священниками). Вплоть до прихода Хасмонеев к власти первосвященник из рода Садокидов вместе со старейшинами официально представлял народ Иудеи перед эллинистическим монархом. На первосвященнике лежала ответственность за храмовую службу, за сбор налогов, за безопасность и даже за водоснабжение Иерусалима. Однако первосвященнические семьи не были едины в своих религиозно-политических взглядах: некоторые из них продолжали линию Ездры и Неемии, тогда как другие возглавили движение за эллинизацию. В эпоху Второго Храма в иерархии появляется должность С-ган хакоханим, или просто с-ган (___) — помощник первосвященника, его наместник. Престиж священников подорвало тяготение некоторых членов священнического сословия к эллинизаторской политике Антиоха IV Эпифана. То что он присвоил себе право назначать первосвященников (впервые в иудейской истории), воспринималось широкими массами населения страны как святотатство. В интригах же и подкупе, которыми неправомочные члены первосвященнической семьи добивались назначения на этот пост, народ усматривал попрание освященной традицией закона наследования сана кохен гадол. Все это стало причиной кровопролитных стычек (Иосиф Флавий. Иуд. древн. 12. 237-240; 15-41). С восстановлением национальной независимости при Хасмонеях священники достигли вершины своего могущества: первосвященник из рода Хасмонеев становится царем независимого еврейского государства. Однако усиление официального политического могущества священников сопровождается постепенной утратой ими монополии на духовное руководство народом: начинается процесс возвышения законоучителей — фарисеев, составлявших оппозицию саддукеям, которых возглавляли наиболее видные священники. С восшествием на престол Ирода I впервые за всю эпоху Второго Храма власть над страной оказалась не в руках священников. Ирод своевольно назначал первосвященника, отменив обычай пожизненности этой должности. Статус первосвященника оставался высок, однако его исключительная роль была сведена к службе в Йом-Киппур, которую, согласно Галахе, мог отправлять только он. После смерти Ирода I право назначения первосвященника забрали в свои руки римские прокураторы. Когда в последние годы существования Второго Храма это право вновь перешло к царям из династии Ирода, они назначали первосвященника из среды наиболее родовитых, влиятельных и богатых священнических семей (например, из родов Боэтос, Фиаби и Ханан). Согласно Талмуду, некоторые первосвященники покупали свою должность у властей и сменялись каждый год (Иома 8б; Иев. 61а). Поскольку священник, побывав однажды первосвященником, занимал особо почетное положение, сложилась своего рода олигархия первосвященнических семейств, зачастую состоявших в родстве друг с другом, и располагавших огромным богатством. Между этой жреческой олигархией, покровительствуемой римскими властями, и рядовыми членами жреческого сословия, рассеянными по всей стране и нередко принадлежавшими к секте фарисеев или к зилотам, существовал постоянный идеологический и социально-экономический конфликт.

Ненависть рядовых священников и широких слоев населения к священнической верхушке в полной мере проявилась во время антиримского восстания (см.: Иосиф Флавий. Иуд. война. 1), когда овладевшие Иерусалимом зилоты сместили всех священников-аристократов с их должностей, некоторых казнили, других изгнали из города и выбрали первосвященником рядового священника — Пинхаса бен Шмуэля, каменотеса по профессии — последнего первосвященника периода Второго Храма[576].

С разрушением Второго Храма прекращается храмовые жертвоприношения. Священнические функции коханим исчезают. Однако некоторые права и привилегии священников, видоизмененные с течением времени, равно как и ряд налагаемых на них запретов, сохраняют в Галахе силу и поныне.

Пророческая критика институционного священства

Как все институционное по природе, выполнив свое прямое назначение, может впадать в формализм, так и ветхозаветное институционное священство очень часто и достаточно жестко критиковалось пророками Ветхого Завета за формализм. Пророки осуждали обрядовость этого вида служения, даже если первоначальный замысел был благим. Человеческий фактор секуляризирует богопочитание. Не понимая смысла и важности своего служения, священники, служащие династийно, а не по призванию, становятся не служителями Бога Всевышнего, а служителями культа ради своих собственных выгод. Священная история Ветхого Завета нам указывает на то, что законодательно прописанные до мелочей культ и обряд не могут стать на место Бога. Они не могут быть главной идеей священнического служения. Поэтому естественно и уклонение священства вместе с нерадивым народом в идолопоклонство (Иез 44. 10; Ис 27. 28-43). Также зачастую первосвященник, идя на поводу у власти, мог ввести в грех идолослужения весь народ. Вспомним, как Ахаз повелел первосвященнику Урии заменить медный жервенник Храма на новый языческий, какой он видел в Дамаске (4 Цар 16. 10-16). Во времена царя Манассии в Храме Божием был сооружен не один жертвенник языческий. Кроме того, в Храме был поставлен истукан Астарты, позволялись гадания, ворожба, вызывания мертвых и прорицателей, а сын царя был проведен через огонь (4 Цар 21. 4-7; 23. 4-11; Иер 7. 31). 2 Пар 29. 7 описывает, как были заперты двери притвора и были погашены светильники, курение благовония не возносилось и были прекращены всессожения в святилище Бога Израилева. Нечестие священства привело к тому, что в те дни Израиль остался «без Бога Истинного, без священника учащаго и без закона». Подумать только, сама книга Закона была утеряна! Священники и левиты творили ложь и неправду (Иер 5. 31; 6. 13; 23. 11; Соф 3. 4; Мал 2. 8). Они «спотыкаются от крепких напитков, побеждены вином, обезумели от сикера» (Ис 28. 7). Священники нарушают закон Мой, — говорит Господь в Иез 22. 26, — оскверняют святыни Мои, не отделяют святого от несвятого и не указывают различия между чистым и нечистым, и от суббот Моих они закрыли глаза свои, и Я уничижен у них»; «не говорили: где Господь?» (Иер 2. 8) . Служение внешнее не угодно Богу. «К чему Мне множество жертв ваших, —возглашает пророк Исаия слова Господни, — Я пресыщен всесожжениями овнов и туков волов, и не угодна Мне кровь быков и агнцев, и козлов. Когда вы приходите являться пред лице Мое, то кто требует от вас, чтобы вы попирали дворы Мои? Не приносите больше лицемерных даров: курение — мерзость предо Мною, новомесячия и субботы, созвание собраний нестерпимы Мне; беззаконие — и священное собрание! Моя душа ненавидит ваши новомесячия и ваши праздники: они — бремя для Меня» (Ис 1. 11-14).

Пророк Иеремия от лица Бога также говорит: «К чему Мне ливан из Саввы и благовонный тростник. Всесожжения ваши не в угоду Мне, и жертвы ваши неприятны Мне» (Иер 6. 20). «Удали от Меня, — говорит Господь устами пророка Амоса, — гул песней твоих, и звуков гуслей твоих не стану слушать» (5. 21-23). «Можно ли угодить Господу хоть тысячами овнов или бесчисленными потоками елея?» — спрашивает пророк Михей (6. 7). За бесчестие народа и священников Господь попускал даже разрушение Храма. Богу нужно чистое и непорочное сердце. «Небо — престол Мой, и земля — подножие ногам Моим; где же вы построите Мне дом и где место для присутствия Моего?» (Ис 56. 1)[577].

Анализируя все выше упомянутое, приходим к заключительным выводам: Пророческая критика институционного священства является прообразом фундаментального расхождения идей первосвященства Христа и институционного священства Ветхого Завета. Пророческое служение Христа в свою очередь, есть продолжение пророческого предания Ветхого Завета, и первосвященническое служение Христа — продолжение первосвященства по чину Мелхиседека, которое является ветхозаветным чином священства, в отличии от ааронито-левитского священства, подтвердившего замысел Божий по отношению к искупительному первосвященству, царственному и пророческому служениям Господа нашего Иисуса Христа.

С. Г. Рогальский (МинДА). Новый Завет о священстве: происхождение, виды и формы священнослужения

Новозаветное учение о священстве развивалось в среде ветхозаветного священства, игравшего весьма значительную роль в жизни иудейского общества того времени.

Новый Завет содержит 148 стихов, в которых упоминается термин «священник» (ίερεύς) или «первосвященник» (άρχιερεύς), в их отношении к иудейским служителям храма и членам синедриона (исключение составляет лишь упоминание о жреце Зевса, пытавшегося принести жертвоприношение апп. Варнаве и Павлу как богам в Деян 14. 13). Анализ текста показывает, что большинство упоминаний о священниках, а тем более о первосвященниках, встречается в Новом Завете в контексте конфликта с учением Господа Иисуса Христа и жизнью ранней христианской Церкви. Так, из 119 стихов Нового Завета, где упоминается термин «первосвященник», только 18 стихов в Послании к Евреям говорят о служении Христа как Первосвященника. Остальные стихи описывают в основном негативную роль ветхозаветных служителей храма в судьбе христиан.

Тем не менее, именно ветхозаветная терминология является той базой, на которой развивалось новозаветное учение о священстве. Такие ключевые ветхозаветные понятия, как народ, взятый в удел, «царство священников и народ святой» (Исх 19. 6), «старейшина», три категории служения людей при храме (первосвященники, священники, левиты), принесение жертвы и др. легли в основу нового понимания священства, которое мы встречаем на страницах Нового Завета.

В межзаветную эпоху, а также в начале новозаветного периода (приблизительно до 70 года по Р. Х.), первосвященники, священники и левиты продолжали исполнять свои функции в рамках иудейский храмовых богослужений. Мы видим, что Захария, отец святого Иоанна Предтечи, был священником из Авиевой чреды, и жена его Елисавета также была из первосвященнического рода Ааронова (Лк 1. 5). Когда Захарии явился архангел Гавриил, он нес череду, исполнял свое священническое служение и вошел в храм для каждения (Лк 1. 8-9). Различие между священниками и левитами (Ин 1. 19) также сохранялось, что нашло свое отражение в притче о милосердном самарянине (Лк 10. 31-31). Согласно Книге Деяний, среди первых христиан были и священники (Деян 6. 7), и левиты, к которым принадлежал апостол Варнава (Деян 4. 36).