11. Новым способом, потому что невидимый в Своем стал видимым в нашем, невместимый благоволил вместиться, сущий прежде времен начал быть во времени, — бесстрастный Бог не возгнушался соделаться способным страдать человеком, бессмертный подвергнуться закону смерти.

12. Ибо Тот, Кто есть истинный Бог, Тот же есть истинный человек. Qui enim verus est Deus, idem verus est homo.

13. И ни малейшей неправды нет в этом единении, так как совместно существуют и смирение человека, и величие Божества. Et nullum est in hac unitate mendacium, dum invicem sunt et humilitas hominis et altitudo deitatis. Καί ψεύδος ουδέν έν ταύτη ενώσει τυγχάνει, έν όσω τα συναμφότερα μετ' άλλήλων εστι, καί τού άνθρώπου το ταπεινόν καί τής θεότητος το μέγεθος.

*14. Та и другая форма действует в общении с другою так, как ей свойственно, — именно, Слово производит то, что свойственно Слову, и плоть выполняет то, что свойственно плоти. Agit (ενεργεί) enim utraque forma (μορφή) cum alterius communione quod proprium est; Verbo scilicet operante (χατεργαζομένου) quod Verbi est, et carne exsequente (έκτελουντος) quod carnis est.

*15. Одно из них блистает чудесами, другое подвергается унижениям. Unum horum coruscat miraculis, aliud succumbit injuriis.

16. Но — еще и еще повторю — один и тот же есть истинно Сын Божий и истинно Сын человеческий.

17. Что рождается плоть — это есть обнаружение человеческой природы; что рождает Дева — это доказывает божественное могущество. Nativitas carnis manifestatio est humanae naturae; partus virginis divinae est virtutis indicium.

18. Смиренные пелены показывают младенчество дитяти; лики ангелов возвещают величие Всевышнего. Infantia parvuli ostenditur humilitate cunarum; magnitudo Altissimi declaratur vocibus angelorum.

19. Алкать, жаждать, утомляться и спать, очевидно, свойственно человеку. Esurire, sitire, lassescere atque dormire evi{стр. 269}denter humanum est. Но пять тысяч человек насытить пятью хлебами, но самарянке подать воду живую, но ходить непогружающимися стопами по поверхности (supra dorsum) моря, но заставить улечься вздымающиеся волны, запретить буре, без сомнения, свойственно Богу (sine ambiguitate divinum est).

20. И чтобы не говорить многого, как не одной и той же природе свойственно плакать от чувства жалости об умершем друге и властным словом вызвать его опять к жизни из четверодневного гроба; или висеть на древе и, обратив свет в ночь, заставить содрогнуться все стихии,

21. так не одной и той же природе свойственно говорить: «Я и Отец одно», и говорить: «Отец Мой больше Меня» (Иоан. X, 30, ХIV, 28).

*22. Ибо хотя в Господе И. Христе одно лицо Богочеловека, однако иное в Нем является источником общего тому и другому уничижения, и иное — общей тому и другому славы. Quamvis enim in Domino Jesu Christo Dei et hominis una persona sit, aliud tamen est unde in utroque communis est contumelia, aliud unde communis est gloria.

*23. От нашего [в Нем естества] у Него меньшее Отца человечество; от Отца у Него — равное с Отцом божество. De nostro enim illi est minor Patre humanitas; de Patre illi est aequalis cum Patre divinitas.

24. Cap. 5. Вследствие этого-то единства лица, мыслимого в той и другой природе (propter hanc ergo unitatem personae in utraque natura intelligendam), и говорится, с одной стороны, что Сын человеческий сошел с неба, тогда как (собственно) Сын Божий воспринял плоть от той Девы, от которой Он родился; и с другой стороны, можно сказать, что Сын Божий распят и погребен, хотя и распятие и погребение претерпел Он не в божестве самом, по которому Единородный совечен Отцу и единосущен, но в немощи нашей природы.