6 мая отцы снова явились к нему. Он объяснил, что он не является на собор потому, что мало западных епископов, что соглашения не может быть, потому что император не хочет согласиться на те меры, какие он предлагает, именно, чтобы он с тремя западными епископами и три восточные патриарха с присоединением еще одного епископа собрались вместе для совместного обсуждения. Он уже просил императора подождать 20 дней, в течение которых он изготовит письменно свое мнение. Делегаты объявили, что они не уполномочены принимать письменные документы, но они просят папу пожаловать на собор. Нечего ссылаться на то, что на его стороне небольшое число епископов, потому что дело идет о догматическом вопросе, а в вере западные согласны с восточными; западных было мало и на прежних вселенских соборах. В свою очередь к император присылал (7 числа) высших сановников — judices в сопровождении нескольких епископов. Но Вигилий ответил и им то же, что и делегации от собора.

8 мая, на втором заседании, доложены были результаты этих посольств. Тогда же послано было приглашение к западным епископам, проживавшим в Константинополе, но не явившимся на собор. Из них Примасий, из Африки, ответил: «если папы нет, на соборе, то и я не пойду на собор». Более уклончивы были иллирийские епископы. Они {стр. 425} не дали определенного ответа, отговариваясь, что им нужно посоветоваться с их архиепископом Бененатом. На третьем заседании, 9 мая, прочитано было исповедание веры епископов.

Важно четвертое заседание 12 или 13 мая. Приступили к обсуждению учения Феодора мопсуэстийского; прочитано было 71 место из его сочинений и его символ. По поводу их раздались анафемы еще прежде, чем окончилось чтение. Серьезное значение имел антитез против Феодора св. отцов, особенно Кирилла александрийского. Места из них читались на пятом заседании 17 мая. Это заседание должно было заключить вопрос о Феодоре мопсуэстийском. Но для этого необходимо было устранить еще некоторые затруднения. Некоторых епископов смущало выражение о Феодоре мопсуэстийском Кирилла александрийского, который называл его «καλός Θεόδωρος»; они полагали, что Кирилл одобрял этим полемическую деятельность Феодора против ариан. Однако Кирилл тут же высказывал ему порицание за неправомыслие. Указывали также, что Григорий Богослов писал Феодору мопсуэстийскому. Но епископы Евфранта тианский и Феодосий юстинианопольский подтвердили, что это был Феодор тианский, а не мопсуэстийский. Рассмотрен был вслед за этим вопрос о возможности осуждения еретиков после их смерти и прочитаны деяния мопсуэстийского собора 550 г. Очередь дошла затем до Феодорита кирского. Прочитали четыре главы из сочинения его против анафематизмов Кирилла и отрывки из разных дальнейших произведений. Выяснилось, что он выражался еретически. Этим закончилось пятое заседание 17 мая.

19 мая шестое заседание собора было посвящено рассмотрению послания Ивы к Марию. В результате рассуждений не могло быть сомнения. Послание было признано неправославным, и этот документ был причислен к 3 главам, подлежащим осуждению.

Между тем 14 мая 553 года папа Вигилий выпустил в свет письменное изложение своего мнения о главах, подписанное 16 западными епископами и 3 римскими клириками, так назыв. constitutum. Старинный исследователь истории пятого вселенского собора, католический богослов Garnier, утверждает, будто бы в церкви не являлось произведения по солидности равного constitutum’у папы Вигилия. В этом документе папа хочет показать, что он не виновен в от{стр. 426}сутствии западных епископов на соборе. Здесь он рассказывает предшествовавшую собору историю пререканий о трех главах, свои сношения с Юстинианом, разъясняет причину, почему он не присутствовал на соборе, указывает на то, что он просил 20 дней, чтобы подать свой голос относительно трех глав, затем, рассуждает о сочинениях Феодора. До 60 мест из этих сочинений он разбирает и осуждает, высказывая свои воззрения, чтобы не навлечь подозрения в своем православии. Затем, обращается к истории того, как относилась церковь к личности Феодора, и требует, чтобы последний остался неприкосновенным. Он не защищает Феодора, как православного, но и не осуждает его, как еретика, и то же советует собору. Об осуждении Феодорита не может быть и речи, так как его оправдал Халкидонский собор. Еще более настаивает папа на том, чтобы Ива был неприкосновенен, так как письмо его свидетельствует о его православии. Папа пытался передать свой constitutum Юстиниану, но его посланец не был допущен. В ответ папе было сказано, что если в constitutum'е содержится то же, что папа и прежде высказывал, что этот документ является лишним, если же заключается противное, то папа осуждает сам себя.

В последнем документе говорилось о бывшей в то время демонстрации в Кире в честь Феодорита, когда изображение его на колеснице ввезено было с пением в город, а епископ кирский Сергий устроил «собрание» в память Феодора, Диодора, Феодорита и Нестория; Юстин повелевал произвести расследование по этому делу, и оно кончилось низложением Сергия. Документ должен был доказывать, что в церкви сильна партия несториан, но церковь чужда была нечестия «глав». Император просил рассмотреть образ действия Вигилия. Собор признал Вигилия заслуживающим низложения и постановил исключить имя его из диптихов. План Юстиниана состоял {стр. 427} в том, чтобы соборным определением сломить упорство папы и заставить его согласиться на осуждение трех глав.

2 июня было последнее заседание собора; изречены были против догматических заблуждений 14 канонов или анафематизмов, сходных большею частию буквально с теми, какие находятся в 'Ομολογία πίστεως Юстиниана. Из них в третьем говорится, что: «одному и тому же Христу принадлежат добровольные страдания и чудеса», в пятом и десятом воплотившийся Господь называется «Единым святыя Троицы». Шестой канон называет святую Деву Богородицею. Последние три касаются прямо трех «глав».

Consequences of the Fifth Ecumenical Council. General Results of Justinian's Church Policy. The policy of his immediate successors.

Thus the Fifth Ecumenical Council concluded its sessions. The emperor informed about this with a sakra, confirming the decrees of the council. But there were no conversions to the Orthodox Church. On the contrary, the Monophysites mocked the zeal of Justitian. They answered the emperor with the following words: "Willow of Edessa and Theodoret were either good or bad; if they were good, then why were they anathematized, and if they were bad, then the Council of Chalcedon was good, which recognized them as Orthodox." The council did not provide any new polemical weapons for the Orthodox.

The condemnation of the three chapters was adopted in the East without strong protests. Only Alexander of Avila (in Palestine) did not sign the conciliar decrees, for which he was deposed. But the Westerners openly declared that the Fifth Ecumenical Council took place to the detriment and humiliation of the Council of Chalcedon. Rusticus, a Roman deacon, and the African abbot Felix, who had made public a protest against the decrees of the fifth council, were exiled to the Thebaid. Probably, the Western bishops who were in Constantinople who disagreed with the council were exiled. Facundus of Hermia was also to be exiled, but he had gone into hiding even earlier, and had written an epistle to Mocian (ad Mocianum). The clerics of Vigilius were exiled to the mines (or perhaps they were only threatened with this). Vigilius also suffered a bitter fate: he was exiled to prison.

As a result of the persecution, it turned out that the pope [p. 428] agreed to the condemnation of the three chapters. On December 8, 553, the pope wrote an epistle to Eutyches of Constantinople, in which he retracted his opinions. But the Pope's zeal went to the extreme. On February 23, 554, he issued an epistle to the Western bishops in order to convince them that the condemnation of the three chapters was legitimate. Here he declares that Iva's message is not only doubtful, but even false. The Fathers' comments on the Epistle of Willow to Mary refer to another document, not this Epistle. Vigilius manages to say that the enemies attributed a lot of unnecessary things to Iva. Thus, among other things, the words were attributed to him: "I do not envy Christ in the least, for if He became God, then neither am I." When at the Council of Chalcedon Iva this saying of his was pointed out, he replied that he had not heard it even from the demon himself. On these grounds, Vigilius asserts that the very epistle of Iva to Marius Perus is false. With such artificial interpretations, it was not difficult for Vigilius to agree with the decrees of the Fifth Ecumenical Council.

Dad achieved his goal. From Rome, which at this time had been taken by Narses, Justinian's general, a deputation came to the emperor to intercede for Vigilius. Vigilius was released, but he was not destined to see Rome again. After sailing on the sea, he stopped in Sicily, sick, suffering from stone disease, and there he died on July 7, 555.

The death of the pope aroused great excitement in Rome. The choice of Vigilius' successor was stormy. Pelagius was chosen. It is noteworthy that there were not enough bishops to consecrate him. The consecration was performed by two bishops and a presbyter. Displeasure with Vigilius passed on to his successor. Pelagius was considered the culprit of Vigilius' death: he was the cause of his sufferings. Wishing to be freed from the accusations, Pelagius in the church on the ambo, holding the Gospel and the cross over his head, pronounced an oath that he was not guilty of the misfortunes and death of Vigilius.

The Roman population somehow reconciled themselves to the fact that Vigilius was succeeded by a person who condemned the three chapters. But it was not easy to persuade the other churches of the West to do so. From the bishops of the West there was an epistle to Justinian, condemning the emperor's conduct. In relation to those who were recalcitrant, the emperor acted with his characteristic policy. In the year 555 the Africans were persecuted, and when, after being exiled from one place to another, the most energetic bishops were removed, in the year 559 the strength of this church was finally broken. Northern Italy turned out to be more stable. In Aquileia in 555, a council was held to protest against the Fifth Ecumenical Council, asserting that those who condemn the three chapters fall into Monophysitism. The bishops in Tuscia refused to commune with the pope as a heretic. Pelagius found it necessary to write to the Frankish king Childebert an exposition of his faith in proof of his Orthodoxy.