Вот благоразумный голос Восточной Церкви о значении Римской кафедры, повторенный устами латинского епископа. Этот голос свидетельство­вал, насколько тверда была Восточная Церковь в соблюдении канонов Вселенских Соборов, и чего она требовала от Рима в деле церковного с ним единения после тех противоканонических нов­шеств, которые вводились в Римской Церкви и уг­лубляли рознь между Западной и Восточной Цер­квами в X—XII вв.

В 1155 г. опять происходят мирные сношения между Востоком и Западом по случаю предложе­ния помощи императором Мануилом императору Фридриху и папе Адриану IV против Роберта Си­цилийского. Папа, отправляя легатов в Константи­нополь, пишет к архиепископу Василию Фессалоникийскому, чтобы он старался о соединении Церквей. В весьма сдержанном тоне Василий отве­чает папе, что «нет разделения между ними (вос­точными) и латинами; если же и существуют неко­торые причины соблазна, которые отдалили их друг от друга, то святыня Ваша может легко их упразд­нить по обширности своей власти и с помощью бла­гонамеренного императора. Зачем же уподоблять нас заблудшей овце или утраченной драхме? От­рицаем, будто мы отпали от лона твоего отеческо­го, и не чуждаемся ни сыновнего имени, ни твоих забот; ибо, по милости Божией, верно и твердо сто­им в исповедании блаженного Петра, исповедуя и проповедуя Того, Кого он исповедовал и проповедо­вал, ничего не изменяя в постановлениях св. отцев и ни единой йоты не прибавляя к словам евангель­ским и апостольским» (Флери. Кн. LXX, гл. 11).

И это письмо подтверждает, что Восточная Цер­ковь никогда не была чужда идеи единения с За­падной Церковью, любовно снисходя к заблужде­ниям своей сестры, не ища, как это утверждают латиняне, причин к разрыву с ней, но только защи­щая заветы Церкви Православно-Кафолической.

В половине ХII в. появляется собрание церковных законов некоего монаха Грациана, составленное яко­бы из отрывков творений св. отцов, соборных постанов­лений и папских декреталий, которые, хотя и послу­жили основой для папских честолюбивых притязаний на главенство, самими латинянами признаются под­ложными. Папа Иннокентий III утверждает это собра­ние, в силу чего оно становится каноническим правом, и Римская Церковь в течение более трех веков руково­дится им. По декреталиям Грациана, папа является единственным верховным судьей и законодателем. Нет закона выше его воли, и посему он является вла­дыкой закона. Узаконив эти правила, Иннокентий, та­ким образом, воздвиг еще большую преграду в деле общения с Восточной Церковью, которая, держась древ­него православия, не могла принять эти правила и из­менить свой канонический церковный строй.

Но, несмотря на это, дружественные отношения между Константинополем и Римом еще продолжа­лись. Византийский император Мануил оказывал даже помощь папе Александру III в борьбе его с императором Фридрихом, так что и греки не без основания утверждали, будто государь их восста­новил его на кафедре. Не прерывала с Римом Ви­зантия и церковного общения, доказательством чего служит посылка Мануилом на Латеранский Собор легатов: митрополита Григория и игумена Некта­рия. Все это, однако, имело мало значения для ук­репления уз Византии с Римом: развивающаяся политическая обстановка все более и более усугуб­ляла процесс враждебных настроений между Вос­током и Западом и совершенного их отчуждения. Этому способствовали крестоносцы, уклонившие­ся от первоначальных целей своих завоеваний и обратившие свои завоевательные стремления на Византию.

Глава III

ЗАВОЕВАНИЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ КРЕСТОНОСЦАМИ

В двух больших походах XII в. крестоносцы ук­лонились от цели освобождения Иерусалима из-под власти мусульман. В 1204 г. французские и итальянские рыцари вместе с венецианцами зах­ватили Константинополь, разграбили его богат­ства и свергли туземную монархию. На месте Ви­зантии основана была Латинская империя, в Константинополе был поставлен латинский Пат­риарх, между Константинополем и Римом произошел окончательный разрыв. Патриархи Антиохии и Иерусалима, изгнанные из своих епархий, посе­лились в Константинополе, и, таким образом, об­ладание Сирии крестоносцами оказалось для них тягостнее, чем турецкое иго.

Каково же было отношение Рима к Восточным Церквам в период существования Латинской импе­рии, и какими мерами проводили папы свои планы к подчинению Восточных Церквей своей власти?

Еще незадолго до падения Константинополя папа Иннокентий III писал к императору Алек­сею Ангелу и Патриарху Иоанну о помощи для крестовых походов и о соединении Церквей под его главенством.

Духа только от Отца, то они держатся собственных слов Иисуса Христа, Символа Никейского и постановлений других Соборов, принятых папами» (Флери. Кн. LXXV, гл. 14).

Однако, несмотря на эти дружелюбные сношения, Иннокентий, лишь только пал Константинополь, изменил свою миролюбивую политику по отношению к Восточной Церкви и стал действовать наси­лием. Несмотря на осуждение крестоносцев за веро­ломное нападение на Константинополь, он не замед­лил поставить на Константинопольскую кафедру своего латинского Патриарха при существовании законного Патриарха Иоанна Камитера. Между тем к крестоносцам он писал: «Вы предупредили все упреки, какие только можно сделать крестоносцам, потому что, не имея никакого права, ни власти над греками, без всякой причины отклонились от чис­тоты своего обета, завладев Константинополем, вме­сто того чтобы освободить опять Иерусалим. Но все­го преступнее было то, что некоторые из вас, не щадя ни веры, ни возраста, ни пола, совершали всенарод­но всякие нечистоты, предавая насилию рабов, не только жен и вдовиц, но и дев и инокинь; не доволь­ствуясь расхищением сокровищ царских и боярских, вы коснулись святотатными руками церковного до­стояния и расхитили алтари, утварь, престолы, ико­ны и мощи. Таким образом, греки не могут более решиться подчинить себя Римской Церкви, потому что они видят в латинах только преступления и дела тьмы, за которые их ненавидят, как псов».

Вот к чему в конце концов клонится осуждение папой крестоносцев. Не за вероломство и за мерзо­сти греховные он исключительно укоряет их, а главным образом за то, что разрушили его надеж­ду на подчинение власти его православного мира.

В конце своего письма Иннокентий даже оправды­вает разгром Константинополя крестоносцами при условии, если только они выполнят и миссию обра­щения православных в свою веру. Так, он далее продолжает: «Поелику же судьбы Божии неисповедимы, мы не хотим легко судить сего дела, прежде нежели не известимся подробнее; ибо, может быть, греки пра­ведно были наказаны за свои грехи неправедным ва­шим против них поступком, а Бог не оставит вас на­градить праведно (sic!) за то, что вы были орудием Его мщения. Итак, отложив все сомнительные сии вопро­сы, долгом считаю отвечать вам решительно, чтобы вы удержали за собой и защищали землю, данную вам судом Божьим, надеясь со страхом, что Он простит вам прошедшее, если с правдой станете управлять свои­ми подданными, сохраняя их в мире и согласуя с на­шей верой». В окружном же послании своем к Запад­ной Церкви Иннокентий еще определеннее заявляет, что «Господь, желая утешить Церковь Свою присоеди­нением отделившихся, отнял владычество от греков надменных, суеверных и непокорных и предал оное латинянам, смиренным, благочестивым, православ­ным и покорным» (Флери. Кн. LXXVI, гл. 13).