Для человека Господь положил заповеди и оградил их законом воздаяния, так что всякое доброе или злое дело влечет за собой приличное ему воздаяние: доброе - радость, а злое - страдание. И когда мы терпим какое-нибудь страдание, то это не значит, что Господь разгневался на нас за наши грехи и нарочито придумал для нас эту скорбь; но что мы, согрешив и нарушив заиповедь Божию, сами наивлекли на себя заслуженное возмездие.

"Нелепо думать, - говорит св. Антоний Великий, - чтоб Божеству было хорошо или худо из-за дел человеческих. Бог благ и только благое творит, вредить же никому не вредит, пребывая всегда одинаковым; а мы, когда бываем добры, то вступаем в общение с Богом, по сходству с Ним, а когда становимся злыми, то отделяемся от Бога, по несходству с Ним. Живя добродетельно, мы бываем Божиими, а делаясь злыми, становимся отверженными от Него; а сие не то значит, чтобы Он гнев имел на нас, но то, что грехи наши не попускают Богу возсиять в нас, с демонами же мучителями соединяют. Если потом молитвами и благотворениями снискиваем мы разрешение во грехах, то это не то значит, что Бога мы ублажили и Его переменили, но что посредством таких действий и обращения нашего к Богу, уврачевав сущее в нас зло, опять соделываемся мы способными вкушать Божию благость. Так что сказать, что Бог отвращается от злых, есть то же самое, что сказать: солнце скрывается от лишенных зрения".

Итак, по мнению св. Антония, нелепо думать о Боге, что Он может гневаться на нас и наказывать нас: Он благ и только благое творит, но от нас зависит, исполнять ли Его законы-заповеди, быть с Ним в общении и чрез то блаженствовать, - или пребывать во грехах и чрез то быть вдали от Бога, вблизи от демонов и вместе с ними терпеть мучения. Но ни то, ни другое состояние, пока человек живет на земле, не пребывает неизменным: благочестивый человек может согрешить, а грешник покаяться. Все в воле человека, в его свободе.

Когда человек, доведенный страданиями до сознания своих грехов, молитвами и слезами раскаяния снискивает разрешение их, тогда он делается достойным милостей Божиих, и страдание (" наказание Божие") будет ему на пользу.

А что Господь не посылает наказания сверх сил, то это засвидетельствовал св. ап. Павел: "Вас постигло искушение, - пишет он Коринфянам, - не иное, как человеческое: и верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, чтобы вы могли перенести" (1 Кор. 10: 13).

"Если людям известно, какое бремя может нести мул, какое осел, какое верблюд, и на основании этого знания на каждого из упомянутых животных возлагается соответствующая силе его ноша; если знает горшечник, сколько времени должно держать в печи глиняные сосуды, чтоб они, будучи передержаны в ней, не перетрескались, или напротив того, будучи вынуты недостаточно обожженными, не оказались негодными к употреблению; если, говорю, человек одарен таким соображением, то не гораздо ли более, не несравненно ли более предусматривает премудрость Божия, какое бремя искушений должно возложить на каждую душу, чтоб она, будучи испытана им, соделаелась способною к небесному Царству" (Св. Макарий Египетский).

Итак, если мы будем нести "наказания Божии" с покорностью, с терпением, не теряя ни любви к Богу, ни доверия к Нему, то не потерпим от них никакого зла. Аминь.

Смерть

Скажу вам, други мои, краткое слово о смерти. Смерть на земле столь же естественна, нормальна, как и жизнь: все живое умирает. Но отчего же тогда мы ее так боимся? Отчего, когда человек болен, то священника упрашивают не говорить с больным о смерти, даже самый приход священника стараются представить больному случайным? Оттого, что, хотя мы и страшимся смерти, но никогда не думаем о ней серьезно; мысль о смерти стараемся отдалить от себя. А между тем, если мы подумаем о ней чаще и притом так, как нам, христианам, нужно думать, то мнимая страшливость ее исчезнет.

Прежде всего смерть недалека от каждого из нас: молодого или старого, крепкаго здоровьем или слабого. Всем известно, что людей, умирающих в преклонном возрасте своею смертью совсем незначительный процент сравнительно с умирающими во цвете лет от всяких болезней и несчастных случаев. Когда эта болезнь или случай к нам подкрадется, неизвестно, - значит, лучше всего быть всегда готовыми к смерти, чтобы она не застала нас врасплох.

Часто приходится слышать такия слова: "Я бы хотел умереть внезапно!" Жалко таких людей: они думают о нескольких моментах и забывают о вечности. Если бы за смертью была пустота, ничто, то, конечно, лучше, чтобы последния минуты пришли внезапно, чтобы никому не быть в тягость своей последней болезнью. Но если смерть есть лишь переход в новую жизнь, жизнь вечную, которая устроится соответственно с тем, что человек сделал здесь на земле, а особенно, как он закончил свою жизнь, то в этом случае внезапная смерть - несчастье.

Если бы внезапная смерть была действительным благом для человека, то в Церковь так бы и молились: "Господи, подай нам внезапную кончину!" Между тем в церкви мы слышим как раз обратное: мы молимся за каждой службой о том, чтобы в мире и покаянии кончилась жизнь наша, чтобы и самая кончина была безболезненная, непостыдная, христианская.

Правда, предсмертные страдания пугают нас, страшат; многие их и боятся больше всего. Но ведь они, эти страдания, не больше тех, что человек может испытать на операционном столе; они вообще не больше тех, что человек может вынести. Мы, христиане, в таких случаях должны утешать себя, смягчать нашу боль словами ап. Павла, что нынешния временные страдания наши ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас после смерти, если, добавим, мы приготовимся к ней по-христиански.