О слезах

Есть случаи в жизни, есть такие наши слова и поступки, о которых мы никогда не жалеем, что мы их сказали или совершили. Это, когда мы простили обидчику нашему, на резкое, обидное слово не ответили, когда примирились с врагом, когда попросили прощения, когда заботились о примирении даже без надежды достигнуть его; никогда человек не пожалеет, что он лишнюю минуту простоял на молитве, или сходил в церковь; не пожалеет и о том, что исповедал грехи свои, не пожалеет своих покаянных слез

Мы, взрослые, не часто плачем: ожесточело, закаменело наше сердце; уж слишком много мы пережили, видели достойного слез - и потому потеряли способность плакать. Нужно какое-то подлинное горе и нужно, чтобы это горе мы или сами переживали, или видели своими глазами, чтобы оно могло смягчить нашу душу и чтобы мы заплакали.

А многие считают слезы признаком слабости, излишней чувствительностью, свойственной только женщинам, и потому даже в минуту подлинной скорби не дают места слезам и тем самым лишают себя облегчения и той отрады, которую приносят слезы и о которой Жуковский так чудно сказал: "И тихими слезами она заплакала - и все пред ней вдруг стало чище и светлей. Так сильно слез очарованье, когда прольет их в сострадании о человеке человек".

Слезы жалости, слезы сострадания, слезы умиления, слезы радости, равно как и слезы печали, а в особенности слезы раскаяния, сокрушения сердечного, слезы покаяния - эго чудный дар Божий грешному человеку. Говорит преп. Иоанн Лествичник, что если бы человеколюбие Божие не даровало нам их, то редки были бы и едва обретались спасающиеся.

Многими земными поклонами, частыми воздыханиями: "Помилуй мя, Боже, помилуй мя!" в особенности же умилительными службами Великого поста Церковь желает смягчит наше сердце, растрогать его, чтобы оно было способно заплакать о себе, о своей нечистоте, о своей нищете духовной, чтобы мы, не будучи в состоянии принести Богу ни смирения, ни кротости, ни долготерпения, ни воздержания, - одним словом, никакого дара духовного, хотя бы слезами раскаяния могли омыть Христовы ноги, как блудница, и получить прощение.

Есть одно сказание, ярче всего показывающее цену покаянных слез: "Пери и Ангел". Пери - дух, один из увлеченных к отпадению от Бога. Он опомнился и решил вернуться к Богу, но, прилетев к дверям рая, нашел их запертыми. Ангел страж говорит ему: "Есть надежда и тебе войти, лишь принеси достойный дар". И летит тогда Пери на землю и ищет достойного дара - ни золота, ни драгоценных камней, ибо все это Божье, а того, что исходит из человеческого сердца.

Видит он воина, одного на поле брани, с последней стрелой на тетиве. Тиран, поработивший его страну, дарует ему жизнь, но воин гордо ее отвергает и посылает тирану последнюю стрелу; затем, сраженный вражеской рукой, он умирает на поле битвы. Каплю крови из этого сердца, павшего за дело чести и свободу, взял падший дух, как лучшее, что он нашел, и устремился к небу. Угоден храбрый для небес, который родине принес в жертву жизнь, но не это самое дорогое, - и небо осталось закрытым.

Пери снова летит на землю и видит вдруг страну, охваченную мором, видит юношу в огне болезни; не только дни - минуты уже сочтены. И видит девушку, его невесту, склонившуюся над ним. Услаждая своим присутствием, своими поцелуями его последние мгновенья, она заражается и умирает вместе с ним. Пери подхватывает вздох любви, себя забывшей и до конца не изменившей, и с ним уносится к небу, но там слышит: "Сей верной девы смерть святая записана на небесах, и будут ангелы в слезах ее читать". Но не открылись двери рая и пред этой жертвой человеческаго сердца.

И снова возвращается Пери в мир. Он видит ребенка, среди цветов у ручья играющего, и как близь него остановил своего коня злодей. Яркими чертами совесть на нем изобразила повесть страстей жестоких и злодейств. Невинность и злодейство встретились взорами, и был злодею мил чистый лик ребенка. А потом, когда прозвучал в воздухе призыв к вечерней молитве, и ребенок, колена преклонив, промолвил имя Божие, пронзил этот образ душу злодея, вспомнил он, как некогда и он умел молиться. И все, что с давних пор в душе ожесточенной спало, пред ним воскресло - и он заплакал... Эти горячия слезы унес Пери в рай, врата которого открылись ради слез покаяния.

Вот такую слезу принесем Господу, когда придем к Нему с покаянием. Если у нас ее нет, если холодность и какое-то тупое безразличие ко всему, к своей судьбе и даже к Богу крепко угнездилось в нашем сердце, будем оплакивать эту нашу безчувственность. Аминь.

Об Искренности