Противодействие унии со стороны православных.

Положение православной церкви с начала XVII века сделалось совершенно невыносимым, особенно в Литве, на Волыни и в Галиции; Малороссия, благодаря силе казачества, была еще несколько спокойнее. Учитель виленской братской школы Мелетий Смотрицкий в 1610 году горько оплакивал бедствия православия в сочинении «Фринос положительно или Плач церкви восточной», которое поразило своей печальной правдой самих латинян. Один волынский депутат Лаврентий Древинский выступил в защиту православия с сильной речью на сейме 1620 года. «Уже в больших городах, — говорил он, — церкви запечатаны, церковные имения расхищены, в монастырях нет монахов, — там скот запирают. Дети мрут без крещения; покойников вывозят из городов без погребения, как падаль; мужья с женами живут без благословения; народ умирает без причащения. Так делается в Могилеве, Орше, Минске. Во Львове неуниат не может к цеху приписаться; к больному с святыми тайнами открыто идти нельзя. В Вильне тело православного покойника нужно вывозить в те только ворота, в которые из города вывозят нечистоту..». Православные постоянно подвергались оскорблениям и насилиям то уличной черни, то оборванных польских жолнеров и рыцарей, которые воротились из Москвы после смутного времени, то иезуитских школяров, нафанатизированных своими наставниками и нападавших на православные процессии, церкви и частные дома; они жаловались на эти насилия в судах, но нигде управы не получали. Сильных защитников у них уже не было. Самый деятельный из них, князь Острожский, умер в 1608 году, а другие сильные паны успели ополячиться. Остались одни защитники — казаки. Гетман реестровых казаков Конашевич Сагайдачный умел искусно сдерживать фанатизм поляков до самой своей смерти († 1622); казаки притом же были нужны тогда Польше для войны с царем Михаилом Феодоровичем и с Турцией, и правительству было бы крайне бестактно раздражать их притеснением Малороссии за веру, тем более что за реестровым казачеством в степях Украины, после возникновения унии, с опасной быстротой возрастала грозная сила вольного степного казачества. И прежде угнетенные хлопы толпами бегали в степь в казаки, унося туда с собою страшную ненависть к польскому панству; после унии противогосударственное вольное казачество получило неожиданно новое и весьма высокое значение, став под знамя веры и народности. Но сила этих защитников веры и народности не простиралась далее границ Малороссии, притом же по своей грубости была далеко не пригодной для настоящей религиозной борьбы с унией. Православной церкви приходилось поэтому надеяться главным образом на свои духовные силы, которых, к ее счастью, оказывалось у нее постоянно более, чем у новой униатской церкви, несмотря на поддержку последней со стороны образованных и ловких иезуитов, и которые притом же, по мере усиления борьбы с унией, все более и более возрастали. Борьба с унией духовным оружием началась непосредственно за собором 1596 года. В 1597 году Скарга выдал об этом соборе сочинение, в котором православный собор того же года против унии признавался незаконным на том основании, что миряне, которые составляли на нем большинство, не имели будто бы права вмешиваться в церковные дела, напротив, обязаны были во всем повиноваться своей иерархии, а иерархия их приняла унию. Сочинение это вызвало «Апокрисис, альбо Отповедь», написанную (1592) Христофором Филалетом (псевдоним одного протестанта Христофора Бронского, взявшегося защищать православных).

Раздражение иезуитов против Апокрисиса выразилось в бранном сочинении «Антиррисис», где Христофор Филалет уличается в протестантстве. Со стороны православных около 1605 года во Львове вышло еще очень подробное историческое сочинение о происхождении унии — «Перестрога» (предостережение). Послышался сильный голос против унии с востока, — в многочисленных посланиях на Русь патриарха александрийского Мелетия Пигаса и русских иноков с Афона. Русский монах Иоанн Вишенский посылал оттуда свои послания к князю Острожскому, к львовскому братству и к униатским епископам и написал «Краткое извещение о латинских прелестях». В сильных и резких чертах он обличал упадок веры и благочестия в высших классах православного общества, мирскую жизнь владык, жадность их до почестей и имений, притеснения духовенству, наезды на чужие имения, господствовавшую среди них симонию и проч. Горячо восставая против всяких латинских прелестей, строгий афонский монах доходил при этом даже до крайнего ригоризма и целиком отрицал всю латинскую ученость, советуя православным обратиться, вместо нее, лучше к Часослову, Псалтири и другим церковным книгам и больше молиться Богу, который один только и может спасти православных от бед.

Братские школы и вышедшие из них защитники православия.

Братские школы в этой духовной борьбе за православие имели особенно важные заслуги. Несмотря на все притеснения от католиков и униатов, братства продолжали умножаться повсюду; кроме львовского и виленского, устроились братства в Перемышле, Слуцке, Минске, Могилеве, Луцке и других местах. Все они заводили у себя школы, а некоторые и типографии для распространения церковных и других православных книг. В 1615 году жена мозырского поветового маршалка (точного значения не установлено — прим. ред.) Гальшка (Елизавета) Гулевичева пожертвовала в Киеве место и несколько зданий для устройства нового братского монастыря со школою. После этого православные устроили киевское Богоявленское братство с знаменитым потом братским училищем. В 1620 году гетман Сагайдачный выстроил для братского монастыря Богоявленскую церковь, а патриарх Феофан дал ей права патриаршей ставропигии. Первым настоятелем Богоявленского монастыря был Исайя Копинский, а первым ректором братской школы Иов Борецкий, бывший прежде ректором львовской школы. В образовании всех братских школ преобладал тогда греческий элемент, принесенный сюда с востока главными распространителями просвещения в южной России — греками. Не было в этих школах ни обширных курсов, ни строгого деления на классы, ни даже строгого систематического преподавания, тем не менее образование их стояло довольно высоко и было очень полезно для своего времени. Из них вышли многие видные деятели просвещения, богословы, борцы против унии, проповедники, переводчики, исправители книг. Из острожских школ вышли Исайя Копинский, известный в свое время проповедник Леонтий Карпович, много пострадавший за православие, с 1615 года архимандрит виленского Духова монастыря, и Мелетий Смотрицкий, автор Фриноса. Из львовских школ: корецкий протоиерей Лаврентий Зизаний Тустановский, автор Большого Катехизиса, учитель львовский, затем иеромонах-проповедник Кирилл Транквиллион Ставровецкий († 1646), написавший «Учительное Евангелие» (1619) и «Зерцало Богословия» (1618) — первый опыт догматической системы, не совсем, впрочем, чистый от латинских мнений, и по переходе в унию (1626 г.). «Перло многоценное» — нравоучительный сборник со множеством стихов, иеромонах Памва Берында — составитель обширного славянского лексикона, печерский иеромонах и с 1624 года архимандрит Захария Копыстенский, автор исторического и полемического исследования против латинян «Палинодии» (1621) и «Книги о вере единой» (1619) главным образом против протестантов. Из братских же школ выходили все лучшие представители православной иерархии.

Кроме братских школ, православная церковь нашла себе сильную духовную опору в своих монастырях. Вместе с подъемом просвещения современная борьба с унией сильно повлияла на подъем и нравственного уровня в обществе и иерархии, и на оживление монашеской жизни. Несмотря на отнятие у православных множества обителей в унию, число православных монастырей было все-таки постоянно больше числа униатских, и большая часть их отличалась многолюдством, имея в своих стенах до 80, 100 и 200 иноков, тогда как униатские монастыри стояли почти пустые. Униатская иерархия и базилиане обращали внимание не столько на жизнь этих монастырей, сколько на их фундуши (записи в пользу церкви или монастыря недвижимого имущества — прим. ред.), которыми и пользовались для своих практических надобностей. В течение первых 20 лет унии, самых тяжелых для православной церкви, возникло даже до 10 новых православных монастырей и между ними три монастыря таких, как Почаевский, виленский Святодуховский и киевский братский, которые сделались главными оплотами православия для целых краев России: первый — для Волыни, второй — для Литвы, третий вместе с Киево-Печерскою лаврой — для Малороссии. С 1599 года архимандритом Печерского монастыря поставлен был Елисей Плетенецкий