Митрополит Исидор.

В 1433 г. великий князь и собор епископов нарекли митрополитом святого Иону, епископа Рязанского, пастыря ревностного и высокоблагочестивого, о котором еще в бытность его простым монахом в Симонове монастыре митрополит Фотий предсказал, что он будет великим святителем. В Литве выбрали было своего кандидата на митрополию, смоленского епископа Герасима, но в 1435 году литовский князь Свидригайло, преемник Витовта, сжег его в Витебске по подозрению в измене. После его смерти Иона отправился в Грецию за посвящением, но когда прибыл туда, император Иоанн Палеолог и патриарх Иосиф встретили его сожалением, что он опоздал, что в Россию уже уехал митрополит Исидор, и обещали ему митрополию только после Исидора. Новый митрополит был орудием императора и патриарха, замысливших унию с Римом, потому едва явился в Россию, как начал собираться на Флорентийский собор. На соборе этом он выступил ревностным борцом за папу и унию. Папа Евгений IV сделал его за это кардиналом и легатом от ребра апостольского в землях лифляндских, литовских и русских. На возвратном пути Исидор еще с дороги разослал по России окружное послание, призывая христиан обоих исповеданий безразлично ходить и в православные, и в латинские храмы и приобщаться одинаково и в тех и в других. На первой же литургии в Москве он явился с преднесением латинского креста, поминал вместо патриархов папу, а после литургии велел читать акт унии, из которого узнали, что Дух Святой исходит «и от Сына», что хлеб квасный и опресноки в Евхаристии все равно и проч. Великий князь тут же назвал его латинским прелестником, волком, и велел посадить под стражу. В 1441 г. он был осужден собором русских епископов, но бежал из-под стражи в Рим. Это был последний митрополит-грек в России. Произведенный им соблазн, смуты в самой Греции из-за унии, потом разрушение империи турками, а с другой стороны усиление России необходимо должны были повести к перемене в отношениях Русской церкви к Греческой.

Святитель Иона.

После свержения Исидора великий князь послал было в Грецию послов с прошением о поставлении Ионы, но узнав, что император с патриархом приняли унию, вернул свое посольство назад. Дело о поставлении митрополита затянулось и потому, что в России шла сильная усобица между великим князем и его двоюродными братьями, детьми Юрия, сопровождавшаяся большими жестокостями, пленом и ослеплением Василия от одного из братьев, Дмитрия Шемяки. Во время всей этой усобицы духовенство крепко стояло за великого князя, всеми своими силами содействуя победе Москвы и самодержавия над старым удельным порядком. Святитель Иона неизменно действовал в пользу Василия, несмотря на то, что Шемяка усердно старался привлечь его к себе и, завладев Москвой, ввел его в полное управление делами митрополии. Заточив великого князя в Угличе, Шемяка захотел овладеть и великокняжескими детьми; для этого, обманув Иону обещанием для них безопасности, уговорил его принять их от родных и приверженцев на свою святительскую епитрахиль и привезти в Москву для пожалования уделами, но вместо того заточил их с отцом в Угличе. Между тем около Василия собрались его приверженцы и уговорили его идти против Шемяки. Кирилловский игумен Трифон разрешил его от присяги, данной Шемяке. Последний должен был уступить и обязался не домогаться великокняжеского престола, но не исполнил этого обязательства. Тогда собор архипастырей послал к нему грозное послание о повиновении великому князю; в этом послании осуждался весь удельный порядок вещей, Шемяка сравнивался с Каином и Святополком и в случае неповиновения великому князю отлучался от церкви. В 1448 году Иона был наконец поставлен в митрополиты собором русских пастырей. В Грецию написана была грамота, в которой объяснялось, что Русская церковь не разрывает своего союза с Греческою, что поставление митрополита совершено теперь в самой России по великой нужде от турок, по неудобству сношений, да и потому, что в России неизвестно даже, есть ли и патриарх в Царьграде. В 1453 году Царьград был взят турками. Иона утешил патриарха Геннадия посылкой даров и просил у него благословения. Вероятно, в это время Русской церкви дано было право поставлять митрополита независимо от Греческой церкви; Русская митрополия сделалась самостоятельной и поставлена была первою после Иерусалимского патриархата. В звании митрополита Иона продолжал свою деятельность в пользу великого князя. В окружной грамоте о своем поставлении он обличал клятвопреступление Шемяки, увещевал всех быть верными великому князю, а непокорным угрожал клятвой; потом с собором епископов лично ходил увещевать Шемяку. Когда последний бежал в Новгород, митрополит и туда посылал свои увещательные грамоты к нему и к гражданам. Смута кончилась только смертью Шемяки в 1453 году.

Разделение митрополии.

Другой заботой святителя Ионы были дела литовские. В Литве, под властью польско-литовского короля-католика, уния не прошла бесследно, как в московской Руси. В 1458 году латинствовавший константинопольский патриарх Григорий, отъехавший по своем лишении кафедры из Греции в Рим, посвятил в митрополиты на Литву ученика Исидорова Григория. В Москве этим сильно обеспокоились; великий князь и митрополит писали к королю и народу грамоты, умоляя не разделять церкви Русской. Собор великорусских епископов, собравшись в 1459 году в Москве, клялся не отступать от святой Московской церкви и определил на будущее время избирать митрополитов в Москве, по повелению великого князя и без сношения с греками. Здесь в первый раз упоминается о Московской церкви в отличие от Киевской. Последовало окончательное разделение митрополии; митрополиты стали титуловаться по главным городам своих областей, московским и киевским. Митрополит Иона умер в 1461 году. В следующем году умер и великий князь, оставив престол сыну своему Иоанну III.

Государственное значение митрополитов.

Во все описываемое время митрополиты большею частию были из русских и отличались обширной патриотической деятельностью, какой не видим у бывших прежде иерархов-греков; самое видное место между ними занимают святые Петр, Алексий и Иона. Иерархия в это время постоянно была связующим средоточием русских земель, до последнего времени поддерживала связь с Россией даже ее западной половины, отторгнутой владычеством чуждых князей, пока наконец гражданское разделение не повлекло за собой разделения и самой церкви. Замечательно при этом, что, храня и укрепляя юное государство, иерархия вовсе не старалась с помощью своего сильного влияния на князей добиться для себя независимости от светской власти и самостоятельной постановки в государстве, как этого добивались средневековые иерархи Римской церкви. Оставив отдаленный от сильных князей Киев, митрополиты сами стремятся под покров мирской власти во Владимир, потом в Москву и неуклонно стараются об утверждении общего мира и общего подчинения всех единому великому князю. Великие князья понимали, что для них значили митрополиты, и оказывали им высокое уважение и полное доверие. Все княжеские грамоты начинались словами: «по благословению отца нашего митрополита», и скреплялись митрополичьей подписью и печатью; пред митрополитом князья давали крестное целование друг другу и разбирали свои споры; в их договорных грамотах писалось: «а о чем ся сопрут, ино им третий митрополит, а кого он обвинит, ино обидное отдати». Понятно, что верховная власть, воспитавшаяся под руководством иерархии, приучалась действовать на основании не столько юридических, сколько нравственных начал, считала своим долгом простирать свое влияние не только на гражданские отношения подвластных, но и на их религиозно-нравственную жизнь, а через это получала обширное влияние и на церковные дела. С течением времени власть великого князя окрепла, стала меньше нуждаться в поддержке и руководстве церковной власти. С половины XIV века видим уже весьма резкую перемену в их положении; если прежде князей было много, а митрополит был один, то в XIV веке, наоборот, сильный князь был один, а митрополитов 23; значение митрополита от этого ослабело, а власть великого князя усилилась. Неизбежным следствием этого было то, что прежнее участие верховной власти в церковных делах под руководством иерархии, участие вспомогательное и служебное, обращалось в независимое от иерархии, самостоятельное. Избрание Митяя и поступки Донского с Пименом и Киприаном были выразительным знамением нового порядка вещей, который развился потом в Московском государстве.

Церковная власть и права митрополита.

Церковная власть митрополита по-прежнему была самостоятельной, только номинально зависимой от власти патриарха, и простиралась на все епархии Русской церкви. Его собственная епархия, очень обширная, разделялась на две части, московскую и киевскую. В той и другой митрополит получал большие вотчинные доходы с земель прежней киевской кафедры и владимирской епископии и тоже значительные доходы церковные. От поставления епископов ему шли ставленые пошлины и дары как от поставленного, так и от его епархии. Во время своих поездок митрополит тоже получал много даров, а духовенство, кроме того, везде платило ему подъезд на содержание его со свитой и ставило подводы. Важную статью его доходов составляли судные пошлины с духовенства и мирян за церковный суд. В своей собственной епархии митрополиты, как и все архиереи, получали со всех церквей дань, петровские и рождественские сборы, подъезд, пошлины ставленые, сбор на десятильников и других служилых и домовых людей. При таких средствах кафедра русского митрополита по богатству занимала первое место в Константинопольском патриархате. Патриархи и императоры смотрели на нее, как на весьма важный источник своих доходов, и усердно старались о продолжении ее зависимости от Греции, о замещении ее своими кандидатами, потому что митрополиты-греки пересылали из России в Грецию большие суммы. На свои богатые средства первосвятители, особенно из русских, строили многие церкви и монастыри и совершали дела благотворительности. Двор митрополичий был устроен, как двор удельного князя, имел своих бояр, отроков, слуг, стольников, конюших и другие чины; у митрополита был и свой полк с воеводой. Для управления митрополичьей областью у него были особые духовные и светские органы митрополичьей власти. Постоянными помощниками его по управлению по-прежнему были его соборяне, составлявшие при нем постоянный совет, его «клирос». В Киеве всеми делами заведовал наместник митрополита из духовных лиц. Разные духовные — судные и административные — дела поручались иногда протопопам и архимандритам. Для суда над церковными людьми по гражданским делам и для сборов с духовенства были назначаемы из мирских людей митрополичьи десятильники, поставлявшиеся над округами из нескольких приходов (десятинами), а для управления вотчинными волостями — волостели.