36. Анализируя человеческое сознание, гениальный основатель новоплатонизма Плотин разъяснил, наконец, что есть Бог, чем отличен от мира, и сформулировал, хотя и не совсем достоверно, догму Троицы. Однако в эмпирическом бытии Плотин видел тень бытия Божественного и в сфере этики был чуждающимся мира аскетом. Ученики Плотина сочетали этот аскетизм с фантастической магией и пытались возродить язычество, своею научностью все более удаляясь от народной веры.

VI. Историческое значение христианства и христианского богословия

37. Задача эпохи заключалась в синтезе религиозной научной философии с живой народной верой. Христианство единственное разрешило эту задачу.

38. Ибо христианство — не только моральная система, но и определенная метафизика, очевидная уже в Евангелии. — Христианское понятие живой веры, представляющей собою и доподлиннейшее познание, означает, что Бог бесконечно близок человеку и может именоваться Отцом человека. Поскольку же необходимо признать Бога недоступным уму и абсолютным, обнаруживается основная апория христианства, разрешаемая одним только Посредником Бога и людей. Тем не менее, называя людей детьми Божиими, христианство строго отличает Бога от мира, а в самом мире (человеке) — подлинное от неподлинного и небожественного; только различие это — не природное, как у гностиков, но нравственное. Общечеловеческий грех отдалил людей от Бога, но вновь единит их с Богом Христос и живая вера. Здесь берет начало толкуемая св. Павлом антитеза веры и благодати, смысл страдания и идея преображения Богом мира и плоти. Защищая плоть христианство действительно защищает и самое индивидуальность.

39. Вера простолюдинов, христианство естественным образом выросло и в привлекательную для образованных людей метафизику. Этапы становления этой христианской метафизики суть — мужи апостольские, апологеты, александрийцы и антиохийцы. Начиная с IV века большое значение имеют вселенские соборы, а на Западе постоянно растет влияние римских пап.

40. Основная догма христианства, догма Троицы представляет собой не только разъяснение сущности Бога, но — частично уже Плотином сформулированный (§ 36) — принцип подлинной онтической гносеологии. Однако в проповеди этой догмы и онтического ее значения христианское богословие ясно отличало Бога от Его творения, определяя их отношения понятием причастия. Арианска я, несторианская, монофизитская и монофелитская ереси объяснимы тем обстоятельством, что не все поняли должным образом суть причащения (participatio). Из последнего проистекает синергия Бога и людей, составляющая подлинное содержание исторического процесса. Однако синергии препятствует общечеловеческий грех, являющийся, согласно христианству, не чем иным, как недостатком блага (privatio boni), и ставший словно бы второй человеческой природою. Таким образом, христианская догматика с истинами теоретическими сочетала практическую — истину спасения человечества. Здесь как раз заметно возникшее уже различие между восточной и западной формами веры.

VII. Христианский аскетизм и Церковь

41. С усилением дуалистического мирочувствования во всей империи получил распространение аскетизм. Христианство не создало его, а лишь сущностно преобразило и «окрестило» (§ 26). Уже в I веке появились христианские аскеты и их сообщества, а преследования способствовали аскетической жизни христиан в пустыне. Росли лавры, прежде всего «лавры св. Антони я», позднее — монастыри, основанные св. Пахомием и другими первоначальниками монашеского движения. Некоторое единообразие придал восточному монашеству св. Василий Великий. Не без восточного влияния аскетизм распространялся и на Западе, где в IV веке дают уже о себе знать и противники аскетизма. Но победа осталась за защитниками аскетизма и аскетами: монастыри начинают расти по всей Европе. Особенно важна была деятельность св. Гонората и св. Мартина. Св. Кассиан стремился единообразить монашескую жизнь.

42. Однако Василием Запада стал не он, а пользовавшийся поддержкою папы св. Бенедикт, автор классической «Regula S. Benedicti». Крайне важно было то обстоятельство, что бенедиктинцами, в конце концов, стали и монахи монастырей Кассиодора: они питали большой интерес к наукам. — Западные монастыри стали центрами культуры.

43. В христианском аскетизме нашла свое выражение созидательная и организующая сила христианства. Еще важнее для организации культуры была постепенно умножившаяся церковная иерархия. Преследования не сумели уничтожить церковной организации, а с победою христианства над язычеством эта организация приспособилась к политическому строю империи. При поддержке императоров церковная иерархия заняла место подле имперского чиновничества, проникая постепенно в государственный организм.

VIII. Христианское миросозерцание и Церковь на Западе

44. Первой решить проблему христианской культуры попыталась Византийская империя. В этой империи Церковь была тесно связана с государством, и христианская вера стала основанием единого многонационального государства. Этим и следует объяснять религиозный характер империи, роль императоров (василевсов) в Церкви и отношения Византии с Западом. Поскольку вера составляет подлинное основание культуры, то, желая лучше постичь историю западной культуры, мы должны иметь в виду культуру Византии, а стало быть, и особенности восточного христианства и своеобычную его проблематику.

45. После сосредоточения римско–эллинистической культуры на Востоке Западная империя вступила в период политической гибели. На Западе возможно было сохранить лишь культурную традицию, покровительницей и отчасти даже предводительницей которой со временем стала Церковь. Церковные писатели, прежде всего Сальвиан, Августин и Орозий, хотя и в общих чертах, определили проблему христианской культуры, как борьбу Божьего и земного царств.

46. Этот исторический вопрос характерен для миропонимания Запада. Он сопряжен с практичностью западной теологии, ясно обнаружившейся в творениях Тертуллиан а, Амвросия и Августин а. Тертуллиан посвятил свою философию защите Церкви от еретиков и устройству христианской жизни; старался строго различать недоступного познанию Бога и человека; разъяснял значение веры и авторитета, защищал плоть, но требовал аскетичной жизни. Этические вопросы занимали основоположника нравственного богословия св. Амвросия.