Все это позволяет сделать вывод, что лигурийские народы были относительно оседлы и хорошо организованы. Кроме того, дольмены повествуют нам о вере лигуров. — В самом деле, дольмены — это обиталища покойников, напоминающие пещеры, в каких жили некогда люди палеолита, так называемые «троглодиты», и сами лигуры. Покойника полагали в гроб, в комнату внутри кургана; вместе с ним помещали луки, стрелы, кинжалы и топоры. На сводах и стенах комнаты часто высекали изображения топоров, дабы никакой недобрый дух не смог потревожить покойника. Оставляли в могиле разную еду и питье, а в своде просверливали небольшое отверстие, чтобы душа покойного могла свободно выйти и вернуться. В некоторых дольменах археологи обнаружили остатки жертвоприношений.

Известно, что лигуры приносили в жертву богам людей, — возможно, и сами участвовали в этих трапезах. По свидетельству Тита Ливия, еще в начале II века до P. X. жившие в Апеннинах лигуры приносили в жертву богам своих пленников. Таких жертв требовали боги плодородия, богини земли и любви. Правда, о религии лигуров нам известно немного. Можно, однако, предположить, что они поклонялись духам рек, источников, гор и лесов. Почитались и деревья, многие животные, солнце, луна, земля и огонь. На островах у морского побережья и на скалах лигуры возводили святилища; в священных рощах жили жрицы, умевшие излечивать болезни, превращаться в животных, угадывать будущее, вызывать бурю. Во время сражений одни лигуры бились, другие пением и звуками труб взывали к богам о помощи.

Религия лигуров трудноотличима от кельтской, поскольку после завоевания кельтами земель лигуров, последние, в конце концов, слились с кельтами в единый народ. Едва различимы следы лигуров в Испании и Италии. Многочисленные черты культуры и этнического характера лигуров, несомненно, сохранились в культуре Галлии и даже Франции; только черты эти, к сожалению, трудно различимы.

Низкорослые лигуры были очень сильны, ловки, выносливы и энергичны, в ходьбе и беге не ведали усталости. В придачу, — превосходные охотники, грозные воины, отважные мореплаватели, крепкие земледельцы и работники. Беременные их женщины работали, пока не разродятся, а разродившись и омыв ребенка, тотчас же вновь принимались за работу. Omnes fallaces (все они обманщики), говорит о лигурах Катон. Другие писатели — Виргилий, Тит Ливий, Авзоний — подтверждают катоновскую характеристику: лигуры — воры, разбойники, не ведающие страха пираты, возможно, и людоеды; но любят свою землю и с трудом разлучаются с нею. По правде говоря, римские писатели были пристрастны, поскольку Рим долго воевал с лигурами; греческие писатели о лигурах отзывались лучше.

Так или иначе, описанные древними писателями лигуры некоторыми чертами своего характера походят на французов. Ученые пытались связать этнический тип лигуров с определенными чертами современных французов. Однако всякий исторический народ есть культурная индивидуальность. Рождается он из других и часто на них походит, но нельзя понимать его механически, сваливая в кучу черты его родителей и предков. Невозможно получить индивида, сложив характеры его родителей и предков. Все подобного рода гипотезы, по меньшей мере, сомнительны и ненаучны. Кроме того, мы мало знаем о характере самих лигуров. Неизвестно даже, были ли они едины в этническом отношении. Возможно, древние авторы называли лигурами не один народ, а целую группу народов разного происхождения и различных рас, живших в Галлии, Италии и Швейцарии, говоривших на одном языке и принадлежавших, можно сказать, к одной культуре. Влияние же этой культуры шлифованного камня и бронзы на культуру римлян и новых европейцев нельзя недооценивать. Большинство ныне обитаемых местностей были заселены уже во времена лигуров. Лигуры были первыми земледельцами на тех же самых землях, которые впоследствии возделывали галлы и римляне, и которые возделываются по сей день. Новые жители лигурийских областей не только расселились в деревнях и на землях лигуров, но и унаследовали основные формы земледелия, а, следовательно, и определенные тенденции общественной жизни. Не меньше элементов лигурийской культуры кроется в миропонимании позднейших времен, особенно в религии. Невозможно только сказать наверняка, что создано самими лигурами, а что переработано или сделано другими.

55

В Испании и западной Галлии (Aquitania), лигуры столкнулись с иберами, с давних пор жившими в Испании, Галлии, Сицилии, на Корсике и Сардинии. <…>

Примерно в то же время усилилось и другое иберийское государство в северной Испании, на реке Ибер (Iberus, теперь Ebro). Развалины больших городов и крепостей (Herda, Sicana, Tyris, Barcino = Barcelona, Tarraco = Tarragona) по сей день повествуют нам о славной истории иберов. Их флот славился на Средиземном море. Когда карфагеняне завоевали Кадикс, ослабив, а, возможно, и уничтожив Тартессийскую империю, иберы начали расширять свое государство, порабощая народы, населяющие Испанию (т. е. своих соотечественников и лигуров). В начале пятого века иберы вторглись в Галлию и после продолжительной войны обосновались к югу от Гарумны (Garonne) и к западу от Родана (Rhone), главным образом между Гарумной и Пиринеями, в Аквитании. Уже в V веке жители этой области назывались васконами (Vascones) — по имени небольшого иберийского народа. Васконы, или гасконы (gascons, Gascogne), подверглись романизации, часть же их, баски, или, как сами они себя называют, «euskaldunac», по сей день говорят на «euskara», диалекте иберийского происхождения.

Кто такие были иберы, и что такое была их культура? Какое влияние оказали они на историю Галлии и самой Испании, где было немало лигуров, и куда постепенно проникли и другие народы? — Трудно сказать. Так называемый агглютинативный язык иберов заставляет отличать их от индоевропейцев и ставить в один ряд с народами тюркского происхождения, представленными в Европе венграми, финами и лапландцами. Многие ученые связывают иберов с африканскими народами (гваншами, берберами) и с так называемой расой «кроманьонов», жившей в южной Франции и порабощенной или истребленной лигурами. Однако иберийский язык нам мало известен. В культурном отношении иберы были сильнее лигуров, поскольку обладали более совершенной политической организацией. Они основали государства — Тартессийское и Иберийское царства; торговали на Средиземном море и на океане; использовали, вероятно, железное оружие. Похоже, однако, что завоевание Аквитании было последней победой иберов. Иберийская держава скоро распалась, а Тартессийское царство исчезло и того раньше.

56

Иберы наводнили южную Галлию, а с юго–востока сюда вторглись кельты, или галлы, индоевропейцы.

Родины кельтов следует искать в современной Германии. По свидетельству древних авторов, они жили между лигурами — на западе и скифами — на востоке. Скифы же в IX веке до P. X. из степей южной России распространились до устья Дуная, а в V веке — до современной Венгрии. Топонимика Германии может служить подтверждением свидетельств античных писателей. — Название реки Рейн (Renos, Rhenus) — кельтского происхождения: в Италии, неподалеку от Болоньи текла речушка Reno; Renus (Reins) — приток Луары, а в Ирландии это слово означало море. Кельтское слово Dubra (именительный падеж множественного числа — Dubron значит «вода») — древнейшее название Таубы, притока Майна; в Галлии есть Vernodubron, Vernodubrum; в Англии — Dubra = Dover = Douvres. Mediolanum — название кельтского города в Ломбардии (современный Милан), двух галльских городов (Saintes и Evreux) и города в Вестфалии (Meteln an der Vechte). В Германии, как и во всех заселявшихся кельтами землях, сохранилось множество кельтских топонимов. (Ср. суффиксы топонимов: ritus = отмель, briga = мост, немецкое Brucke, dunum = крепость, magos = поле и пр.).

Наличие кельтских слов в немецком языке, в особенности для обозначения военных и политических реалий, свидетельствует о том, что кельты оказали некогда большое влияние на древнюю историю германцев. С наступлением эпохи железа кельты сохраняют живые связи с германцами, на что указывает общее для обоих языков обозначение железа (кельтское isarno, готское eisarn, немецкое Eisen). Возможно, германские народы были порабощены кельтами, тем более, что до III века до P. X. о германцах нигде не упоминается. Но поскольку слова Havel, Spree, Elbe, Weser — германского происхождения, можно предположить, что северные и восточные германцы от кельтов не зависели.

Медное, а впоследствии бронзовое оружие помогло лигурам смести империю индоевропейцев и основать собственную. Железное оружие появилось в начале нового исторического периода. Большое значение получили железные рудники в Штирии, Крайне, Каринтии, Лотарингии, долине Марны и в других местах. Жители этих местностей завязали живые контакты с Балканами, Фракией, Грецией, Малой Азией, и в начале первого тысячелетия расцвела новая иллирийская культура железа. Распространившиеся от севера Балканского полуострова до Инна, притока Дуная, иллирийцы столкнулись с кельтами, вскоре начавшими использовать железное оружие и усваивать новую, так называемую Гальштаттскую (Hallstatt) культуру. Второй период культуры железа, т. н. период JIa Тена (La Тепе) (археологи различают первый латенский период, около 450–300 гг., второй, или ламарнский, La Marne, период, 300–100, и третий, с 100 г. до установления римского господства в Галлии) — время расцвета кельтской культуры. С 450 по 300 гг. кельты возродили лигурийскую империю, расширяя и кельтизируя ее.