Дело затянулось весьма далеко, на помощь призывался теперь епископ Иерусалимский и православный предстоятель Римской Церкви, св. Григорий Двоеслов. Последний в послании своем к Кириону пишет, что диакон, отряженный им к епископу Иерусалимскому и к нему, будучи в Иерусалиме, потерял послания, которые вез к этим двум кафедрам.

Можно думать, что диакон скорее был ограблен приверженцами Вартана и других, чем мог потерять такие важные документы. Тем более это вероятно, что путь посла Кириона лежал через монофизитские провинции, что об этих посланиях знали все и знали, зачем и с чем отправляется он к упомянутым кафедрам.

Кирион в то же время, отправив упомянутого диакона к вышеуказанным кафедрам из приличия, во-первых, и, во-вторых, чтобы в глазах врагов не остаться безответным и не дать им возможность к толкам, выгодным для монофизитствующих, отправил Вартану от себя и от лица тех, кому были присланы им остальные послания, ответ до такой степени резкий и обличительный, до мельчайших подробностей выясняющий вероотступничество армян, что из стыда историк Охтанес Дура счел нужным не сохранить нам вполне это достопочтенное послание право¬лавного католикоса, обличающего Армянскую Церковь в ее вероотступничестве, и навлекшее на себя справедливейший упрек Вселенской Церкви и потомсва, а упоминает его в своем повествовании только в общих чертах, с примесью пошлой ругани на Кириона.

Но Кирион не удовлетворился этим и обо всем случившемся уведомил императора Маврикия, уважавшего его и его ревность к защите Православия, а во-вторых, апостольской ревностью приводил заблудших на путь истины, открывая им всю ложь нового учения, не одобренного Вселенской Церковью.

Кирион при обращении монофизитов, как еретиков новых времен, не знал, как приступить к делу, т. е. каким образом ввести их снова в общество верующих, так как щекотливый вопрос о принятии новых еретиков не решен был еще Церковью, а если и был решен, то соборные правила об этом известны были не во всех церковных провинциях того времени, а тем более в тех провинциях, где ереси были только как бы случайными явлениями. Здесь Церковь не обращала особенного внимания на их прекращение, а только ограничивалась изгнанием того или другого лица.

Но когда Церковь очутилась в кругу еретиков, то она не решается теперь прибегать к собственным мерам, а входит по этому делу в сношение с главными Церквами.

Поэтому и Кирион вопрос, касающийся общего интереса всей Православной Церкви, перенес на рассмотрение и решение Церквей Иерусалима и Рима, тем более, что в то время удобный случай помог ему снестись с вышеупомянутыми кафедрами. Отослав первопрестольным Церквам изложение своей веры, послание Вартана и третье послание, заключающее в себе вопросы о присоединении к обществу православных отступников от апостольской Церкви, Кирион в это время занялся очищением и утверждением своей и цуртагской Церквей; противников православной веры беспощадно изгонял из пределов своей епархии и действительно явился в это смутное время для Грузинского царства ангелом-хранителем и истинным отцом Церкви.