После смерти царя Бакара III настало междуцарствие. Благодаря политике персов междуусобия, раздиравшие в то время Церковь и царство, давали Кириону возможность и силу действовать в пределах своей власти совершенно неограниченно и независимо ни от престола, ни от персидской политики, занявшейся теперь единственно упразднением грузинского престола и не обращавшей никакого внимания на церковные дела.

Власть единоличная, царская, теперь разделена была между областными правителями. Единовластным в Грузии оставался теперь один только Кирион, в одно и то же время будучи представителем Церкви и царства. На него обращены были теперь все взоры грузинского народа, и потому он и мог распоряжаться всеми делами в пользу целой страны. Поэтому, несмотря на все старания, хитрости и козни армянских и сирийских ересеучителей попытки как-нибудь привлечь на свою сторону областных правителей и эриставов грузинских, сопредельных с Персией и Арменией, а за ним сам народ, не вникавший и не понимавший богословских тонкостей учения, и тем окончательно обезоружить заклятого их врага Кириона, остались совершенно безуспешными.

Во-первых, авторитет Кириона был так силен и велик, что голос его стал для Грузии голосом решающим; во-вторых, его образованность поставила его в глазах императора и вообще греков почти на одну ступень с прочими главными отцами Церкви, защищавшими православное учение Церкви, отчего и грузины, держащиеся правил своих предков, необходимо должны были примкнуть к неустрашимому защитнику Церкви св. Нины — Кириону. И, наконец, в-третьих, пятилетнее междуцарствие, раздиравшее Грузию на отдельные части, видело в Кирионе твердую основу расшатанному царству.

Одновременно с этим и Армения лишилась своего католикоса Моисея II — первого, кто произнес официальное проклятие на св. Халкидонский Собор на двинском соборе в 551 г. и породившего в Церкви вечные раздоры.

После смерти Моисея Армянская Церковь довольно долго оставалась без верховного прави¬теля. Смуты, происходившие в Грузии в междуцарствие, благотворно действовали на Церковь, ибо она сделалась средоточием общих интересов целой страны. В Армении же, наоборот, время местоблюстительства как нельзя лучше подошло под общие интересы и виды сирийских ересе - учителей, поглотивших собой всю Армянскую Церковь. Врагам Православия было несравненно легче и удобнее привлечь на свою сторону того или другого лишенного сана армянского епископа, не посвященного в богословские тонкости, чем высокообразованного представителя Иверской Церкви, имевшего по необходимости различные отношения с главными Церквами Востока, представителями Православия, и приобрести легкий доступ к правителю страны — сатрапу Сумбату, окруженному царской пышностью и совсем не знакомому с богословскими науками.

Сирийцам удалось, как нельзя лучше, под завесой Православия втянуть Армянскую Церковь в свои сети, но главное — епископов этой Церкви, — и она навсегда осталась в руках противников Православия.

Посмотрим на Грузию. Царство расшатано было до самого основания, зато Церковь того времени имела представителем столь высокообразованного ревнителя Православия — с глубоким убеждением в истине учения св. Церкви, мужа энергичного и ничем неустрашимого, кото¬рого никакие сети врагов не могли привлечь на свою сторону. Смотря на него, и князья страны, между которыми разделена была царская власть, вместе с народом примкнули к своему первосвященнику и легко устояли против ересей, возму¬щавших в то время Восток.