В Армении правитель оказался теперь на стороне врагов Церкви и, имея в руках судьбу целой страны, располагал ею по своей воле. Местоблюститель и отдельные епископы, которым хотелось так или иначе, в результате жребия, зависевшего всего более от правителя, занять первую кафедру Армянской Церкви, чтобы угодить ему, сочли за лучшее — открыто стать на сторону персидских монофизитов, протянуть им руку согласия и тем завоевать расположение сатрапа и через него добиться главного престола и играть важную роль в правлении страной или иметь выгодное положение в обществе, чем остаться сторонником св. Халкидонского Собора и из-за этого лишиться земных выгод и видного положения в стране. В то же время в душе они сознавали всю несправедливость — относительно вселенского учения Церкви: ради пустых земных выгод приносить столь великую жертву, как принятие лжеучения в ущерб православных убеждений как своих, так и св. своих предшественников.

В Г рузии православный архипастырь по своему усмотрению для большего обеспечения целой страны, с согласия императора Маврикия и всей высшей грузинской аристократии, возводит на престол грузинский православного Курапалата греческого императора Гурама (589— 600 гг.), родоначальника знаменитой впоследствии династии Багратидов, кончивших свое управление Грузией в 1801 году.

А в Армении в то же время враг Православной Церкви и противник вселенского учения, сатрап персидских царей Сумбат, с согласия подобных же себе необразованных епископов, возводит на кафедру святителя Григория, учителя Православия, — злейшего и яростного врага св. Церкви и ее учения Авраама, епископа армянской провинции Рхтуник.

Кирион, оградив Церковь возведением православного царя на грузинский престол, положил конец страданиям, бедствиям и всякого рода раздорам, происходившим в Грузии в это время от персидской политики. Сумбат же, наоборот, поставив стране нового католикоса, поддержал и даже усилил только что начавшиеся раздоры между Арменией и Вселенской Церковью. Возникшие вследствие этого бедствия и страдания на многие века, почти до наших дней, остались тяжелой ношей для всей Армении.

Сумбат, правитель Армении и главный сатрап Персии, боясь изменения отношений между Грецией и Персией, опасался появления на армянской кафедре человека с православными убеждениями и вполне разделяющего и признающего догматы св. IV Вселенского Собора, который мог подобрать в управление Церковью подобных себе епископов, незаметно содействовать прекращению раздоров между обеими Церквами и снова возвратить Армению к прежнему Православию.

Имея это в виду, Сумбат как можно скорее постарался возвести на упраздненный престол св. Григория такое лицо, которое бы могло вполне сочувствовать целям персидского двора, человека, преданного врагам Церкви, т. е. монофизитам, и вообще неприязненно относившегося к грекам.

Выбор его пал на уроженца местечка Ахбатанк Авраама, действительно вполне оправдавшего впоследствии его надежды, как показывает нам история армянских монофизитов.