8. Majjhima-Nikaya, 36.

9. Сутта-Нипата, III, 1-2.

10. Махасуддасана-Сутта, II, 38-39. Пер. Н. Герасимова.

11. «Двадцать девять лет мне было, Субхадда, когда я отрекся от мира в жажде благого», — говорит Будда в «Книге великой кончины» (Махапариниббана-Сутта, V, 62).

12. «Эти учители, — говорит Пишель, — исторические личности, и для Будды имело большую важность, что он прежде всего поучился у них» (Р. Пишель. Будда, его жизнь и учение. М., 1911, с. 31).

13. О познании Вед, I, 39. Пер. Н. Герасимова.

14. Сутта-Нипата, IV, 93.

15. Этот победный гимн записан в Дхаммападе (XI, 153-154), одном из древнейших текстов Трипитаки (цит. по пер. В. Топорова).

Глава десятая

ОСНОВАНИЕ САНГХИ

Бенарес — Раджагриха около 525 — 520 гг. до н. э.

Ко всякому прибежищу обращаются люди, мучимые страхом: к горам и к лесам, к деревьям в роще, к гробницам.

Но ведь и такое прибежище небезопасно, и такое прибежище не из лучших.

Достигший такого прибежище не освобождается от горестей. Тот же, кто нашёл прибежище в Будде, в Дхамме, в Сингхе, кто владеет подлинным знанием, видит четыре благородные истины.

Джаммапада, 188 —190

Когда Гаутама заговорил, монахи изумились его необычайному тону и загадочным словам. Прежде всего, он властно запретил называть себя «другом». Друзьями могут быть лишь равные существа, с ним же произошла великая перемена. Он овладел «просветлением», которое делает человека Татхагатою, совершенным [1]. Он возвысился над скоропроходящим и стал просветлённым. То, что искал он долгие годы, наконец обретено. Через отрешение от суетного Будда познал истину. Друзья, как загипнотизированные, слушали речи Гаутамы, а он говорил серьёзно и торжественно.

«Отверзите ваши уши, о монахи, избавление от смерти найдено! Я поучаю вас, я проповедую Дхамму. Если вы будете поступать сообразно поучению, то через малое время вы получите то, чего ради благородные юноши уходят на чужбину: вы получите высшее исполнение священного стремления, вы в этой ещё жизни познаете истину и узрите её лицом к лицу».

Но тут в монахах проснулось прежнее сомнение. «Позволь, друг Гаутама, — сказали они, — как же ты мог достигнуть совершенства, когда ты оставил свой прежний строгий образ жизни и обратился к легкому? Ведь если ты, терзая себя нестерпимыми муками, не достиг полного знания и созерцания, то как мог достичь ты его теперь?»

На это Гаутама ответил, что он не вернулся к мирскому образу жизни, а лишь отбросил чрезмерные самоистязания. Человек, ведущий духовную жизнь, должен избегать двух крайностей: с одной стороны, увлечения наслаждениями, а с другой — злоупотребления аскетическими подвигами. В первом случае человек отдается увлечениям недостойным, а в другом — изнуряет бесплодно свой дух и тело, которые должны быть достаточно сильными для борьбы со страстями.

Эти аргументы подействовали на монахов. Они поняли, что в них заключена подлинная мудрость, приобретенная многолетним опытом. Ведь Шакия-Муни испытал все пути: и жизнь, полную чувственных удовольствий, и философские искания, и отречение, беспощадное к самому себе. Больше всего поразила их его непреклонная уверенность в том, что он стал Буддой. Им невольно передавалось его убеждение: «Ты никогда не говорил так, господин!»