9. Хасидов (евр. хасидим, греч. ассидеи) не следует смешивать с членами еврейской мистической секты XVIII в., носившими то же название. В 1 Макк 2, 42 говорится о сплоченном союзе хасидов (в синодальном переводе «множество иудеев»). «Синагога» в данном случае означает обособленное братство.

10. Шаббат, 146. Мишна говорит о том, что Иосе из Цереды был выходцем из священнического сословия (Хагига, II, 7).

11. Полибий, XXXI, 4, 9. Кроме Полибия, данные об Антиохе приведены в Кн. Даниила, Маккавейских книгах, у Диодора, Ливия и Флавия. См. обзор этих источников в кн.: Е. Shurer. Тhe History of the Jewish people in the Age of Jesus Christ, v. I, р. 17-68.

12. 2 Макк 4, 13. Маккавейские книги были написаны уже после того, как эллинизация запятнала себя насилием. 1 Макк написана ок. 100 г. до н. э. в Палестине на еврейском (или арамейском) языке. Она описывает события 175 — 135 гг. до н. э. Автор ее — религиозно настроенный историк, желавший прославить основателей династии Хасмонеев. 2 Макк написана в ином жанре. Это назидательный рассказ, стоящий ближе к целям «исторических книг» Библии, чем к античной историографии. Книга обнимает период между правлением Селевка IV (80-е годы II в. до н. э.) и победой иудеев над Никанором в 160 г. Написан этот труд в Александрии и является сокращенным изложением книги еврейского историка Ясона Киренского (2 Макк 2, 24). Время составления 2 Макк относится к 20-м годам II в. до н. э. 1 и 2 Макк книги дошли до нашего времени в греческом переводе и отнесены к неканоническим. См. Н. Родников. К вопросу о происхождении 1-й Маккавейской книги. ТКДА, 1907, № 6, с. 312-324; М. Schoenberg. Тhe First and Second Books of Maccabees, 1966, р. 5-12.

13. И. Флавий (Против Апиона, II, 80, 112, ср. Тацит. Ист. v, 3 сл.) приводит легенду, согласно которой ослы спасли евреев в пустыне, приведя их к источнику. Впоследствии культ осла приписывали христианам. См.: С. Лурье. Антисемитизм в древнем мире, с. 20 — 21.

Глава семнадцатая

ВЕТХОЗАВЕТНЫЕ МУЧЕНИКИ. КНИГА ДАНИИЛА

Иудея, 168 — 166 гг. до н. э.

В апокалиптическом свете метафизика истории раскрывает двойственность грядущего.

Н. Бердяев

Два года в Антиохии шла усиленная подготовка к войне. По словам Полибия, Эпифан начал ее «вопреки собственным заверениям, и письменным и устным» [1]. На этот раз он был полон решимости присоединить Египет к своей короне. Однако из Рима теперь уже зорко следили за передвижениями сирийцев, и, едва Антиох разбил лагерь у Пелузия, туда спешно выехал посол сената Гней Попилий Ленат.

Антиох встретил его с напускной радостью и заискивающе протянул руку римлянину; Попилий же, вместо того чтобы пожать ее, вручил царю текст ультиматума: «Рим требует немедленно прекратить войну с Птолемеем», Растерянный Эпифан попросил было отсрочки для военного совета, но сенатор грубо оборвал его и, начертав тростью круг на песке вокруг царя, сказал: «Думай здесь». Выбора не было. «Недовольный и огорченный», Антиох отдал приказ к отступлению. Он понял, что его план расширить границы монархии столкнулся с неодолимым препятствием и что теперь все силы нужно бросить на ее внутреннее укрепление. Мысли царя вновь обратились к непокорному Иерусалиму. Он уже понес наказание, теперь пришла пора окончательно сломить его упорство.

Сразу после возвращения из неудачного похода, а возможно еще с дороги, Антиох выслал в Иудею двухтысячную армию во главе со сборщиком податей Аполлонием. Ничем не проявляя враждебности, тот вступил в Иерусалим, дождался праздника и лишь тогда бросил войска на безоружную толпу. Город мгновенно превратился в ад: солдаты разрушали стены, поджигали дома, сгоняли женщин и детей, предназначенных на продажу. Отныне мятежники должны были навсегда забыть о сопротивлении.