Автор апокрифа куда пессимистичней Даниила, который еще допускает прощение раскаявшихся и вразумление падших. Апокалиптики порой ближе по духу к тем язычникам, которые видели в мире лишь неуклонный упадок. Енох символически изображает историю в виде десяти седмин; на их протяжении злые ветры все время крепнут. Хотя Бог постоянно указывает истинный путь Своим избранникам, враги Его Закона преобладают.

Но есть в книге и нечто, заставляющее забывать о всех ее слабых сторонах. В глазах Еноха грех заключается не столько в нарушении ритуальных предписаний, сколько в преступлениях против человечности. Он не желает мириться с насилием и неправдой. Обличения его могли быть произнесены боговдохновенным пророком: они напоминают речи Исайи и даже слова Самого Спасителя.

Горе вам, воздающим своему ближнему злом, ибо вам будет уготовано по вашим делам. Горе вам, лжесвидетелям, и тем, которые показывают неправду, ибо вы внезапно погибнете. Горе вам, грешникам, так как вы преследуете праведных, ибо вы будете преследуемы, вы, — люди неправды, и тяжко будет на вас их ярмо. Вы, праведные, надейтесь, ибо грешные внезапно погибнут перед вами. Но и вы не бойтесь, вы, страдающие, ибо для вас будет исцеление. Горе вам, которые едите тук пшеницы, и пьете силу коня источника, и поражаете своею силой униженных! Горе вам, совершающим неправду, обман и зло, это будет памятью против вас к вашему злу. Горе вам, сильные, поражающие своею силой праведного, ибо придет день вашей погибели. 1 Ен 95 — 96

Подобные чувства, должно быть, воодушевляли людей, поднявшихся по призыву Маттафии.

Аллегорическая притча Еноха изображает историю Израиля с ее бурями и потрясениями до того дня, как явился среди «стада Господня» агнец с «великим рогом» — Иуда Маккавей. Но его победы — лишь предвестие финальной эры. Сам Бог разрушит старый Храм, чтобы на его месте явился новый, исполненный неописуемой красоты и великолепия. Тогда придет на землю Сын Человеческий, «Который имеет правду, при Котором живет правда и Который открывает все сокровища сокровенного, ибо Господь духов избрал Его».

В Книге Еноха Сын Человеческий, несомненно, Личность. Он назван Мессией-Помазанником, Избранником, Праведным, Сыном жены. Сыном мужа [11]. Но это не просто земной потомок Давида, военный вождь и вообще не человек, подобный прочим смертным.

Прежде чем звезды небесные были сотворены, Его имя было названо пред Господом духов… Он был избран и сокрыт пред Ним прежде, чем создан мир, и Он будет пред Ним до вечности. 1 Ен 48. 3, 6

И все же эти слова не означают, что Сын Человеческий — существо божественное. Скорее его можно сравнить с членом ангельского сонма. Не случайно его роль в апокрифах иногда выполняет архистратиг Михаил [12]. Существование Мессии «от века» — просто один из аспектов предопределенности всей мировой истории. Откровение о Богочеловеке принес только Новый Завет.

Мессианизм Еноха имеет двойственный характер. Национальная исключительность сталкивается в апокрифе со вселенской широтой. С одной стороны, Мессия изображается как Владыка только Израиля, а с другой — как Судия и Царь всего человечества.

Он будет светом народов и надеждой тех, кто опечален в сердце своем. Пред Ним упадут все живущие на земле и будут хвалить, и прославлять, и воспевать имя Господа духов… И все сыны человеческие должны сделаться праведными, и все народы будут воздавать Мне почитание и славить Меня, и будут поклоняться Мне. И земля будет очищена от всякого греха, и от всякого наказания, и от всякого мучения. 1 Ен 48, 4-5; 10, 21-22

По-видимому, апокриф считает эру Мессии временной, за ней доследует борьба с тьмой, конечное Богоявление и Суд Божий.

Вот Он идет с мириадами святых, чтобы совершить суд над ними, И Он уничтожит нечестивых, и будет судиться со всякой плотью.. И отныне не будут более сильными и вознесенными те, которые владеют землею. 1 Ен 2, 9; 38, 4

Учение Еноха о Суде столь же двойственно, как и его мессианизм. Искренняя жажда справедливости омрачена у него духом насилия. Это общая болезнь народных эсхатологии, привносящих в веру террор вооруженных переворотов. Людям нередко хочется представить Божие всемогущество в виде чего-то внешнего, осязаемого, земного. Ненависть ко злу вырождается тогда в мстительную тиранию. В апокрифах Мессия нигде не изображен Искупителем, страждущим Рабом Господним, узрев Которого грешники сражены судом своей совести. Енох бесконечно далек от слов Христовых: «Суд же состоит в том, что свет пришел в мир: но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы» (Ин 3, 19).

Под гнетом неправды человек склонен мечтать о добре, которое явится как триумф карающего насилия. Это апокалиптическое злорадство было обличено еще автором Книги Ионы. Однако пережило и ее, и век апокрифов и сумело заразить даже христианское сознание, не устоявшее перед соблазном силы.