Есть же какой-то смысл в том, что именно двум фарисеям было суждено снять с креста и предать погребению тело Господа и что фарисей принес Его Слово языческим народам.

Фарисеи были «точнейшими толкователями Закона». Но толкование их было особого рода. В отличие от саддукеев они не смотрели на Писание как на мертвую реликвию или строго зафиксированный кодекс, по крайней мере, в принципе фарисеи исходили из мысли, что вера не может ограничиваться рамками книги. Они утверждали, что живая духовная преемственность, или церковное Предание, играет роль не меньшую, чем канонические книги.

Фарисеи верили, что начало «устной Торе» было положено еще Моисеем и что с тех пор источник ее не иссякает. Поэтому Традиция мыслилась как постоянно даруемое Откровение [11]. Тем самым фарисеи предварили христианскую идею о двух источниках вероучения [12]. Пусть голос пророков умолк, но это не значит, что с тех пор Бог говорит только через Книгу. Откровение приходит не только к пророкам; ему причастны и учители, толкующие Слово Божие, находящие в нем все новые и новые глубины. Их комментарий наряду с Библией должен стать правилом жизни для Общины.

Разумеется, устное Предание легче засоряется человеческими домыслами, «преданиями» с маленькой буквы. Чтобы избежать этого, фарисеи стремились сохранить связь между поколениями книжников и разработать миддот – принципы изъяснения Библии. Но именно здесь проявилась скованность их духовного творчества. «Предания старцев» были канонизированы и возведены в ранг общеобязательной истины.

Учение о постоянно обновляющемся Откровении было положено Самим Иисусом Христом, а потом ап. Павлом в основу евангельской проповеди. Она была неотделима от Писания, заповеди и пророчества которого приобретали в устах Иисусовых новое значение. Не только фарисеи, принявшие христианство, но и все иудеи, ставшие учениками Христовыми, видели в Нем Учителя, который «имел власть» истолковывать Слово Божие. Исходя из этого, они поверили и Его свидетельству о Себе. Вожди же фарисеев, зная, что Он «нигде не учился», решительно отвергли Его. Право объяснять сокровенную суть Библии они считали своей монополией. Именно поэтому они огульно осуждали не только язычников, но и всех, кто не соглашался с их пониманием Торы.

И все же народ уважал их, уважал за строгий, аскетический образ жизни, за глубокую веру в Промысел Божий, в воздаяние в воскресение. Их слова не расходились с делом. Не раз они кровью доказывали свою верность Богу.

Фарисеи оспаривали право династии на священство и поэтому смотрели на нее как на временную. Царь из рода Давидова, обетованный Помазанник — вот кто был для них Владыкой, которого они страстно ждали.

В Псалмах Соломоновых, написанных в среде, близкой к фарисеям, эта надежда выражена с огромной силой убежденности:

Блаженны родившиеся в те дни, Ибо они увидят блага Господни, Которые Он сотворит роду грядущему. Они будут под жезлом суда Мессии Господня В стране Бога своего, В мудрости духа и правды, и силы.

А новые цари — узурпаторы, неугодные Богу, потому что ищут славы только для себя.

Они возложили царский венец ради возвышения своего, Сделали опустевшим престол Давида в торжествующей гордыне. И Ты, Боже, низвергнешь их. И возьмешь семя их от земли. [13]

Чем-то фарисеи напоминают русских старообрядцев с их напряженным ожиданием конца света, с их стойкостью в вере и с их национальной и религиозной узостью Но при всех теневых сторонах это движение оказало важную услугу ветхозаветной Церкви.

Фарисеи не дали погаснуть духу благочестия в народе, предотвратили его вырождение в светскую нацию, управляемую светскими царями. Благодаря им Библия не превратилась в фетиш, а осталась подлинной книгой жизни.

Синагоги и школы оказались со временем целиком в руках фарисеев. Именно им народ был обязан всем лучшим, что выросло в его недрах на пороге Нового Завета.