Шалом лах Мариам! Аvе Маriа! Радуйся, Благодатная!..

Это как бы первая вспышка света, света Славы Божией. По преданию, она застигла Деву у назаретского колодца [25]. А затем наступает безмолвие, полное трепета и священного ужаса, охватившего Мариам. Лука продолжает:

Она же была смущена этой речью и размышляла что же это за приветствие?

И тогда приходит вторая волна — весть об избранности и призвании:

Не бойся, Мариам, ибо Ты обрела благодать у Бога. И вот Ты зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: ИИСУС. Он будет велик и Сыном Всевышнего будет назван, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его, И будет царствовать над домом Иакова вовеки, и царству Его не будет конца. Лк 1, 30-33

Было ли то видение, представшее перед внутренним оком, или голос, подобный «голосам» Жанны д'Арк, или это только слова, по-библейски передающие то, что не может быть полностью выражено словом, — мы не знаем. Важно главное — в жизнь Мариам вошло Нездешнее. Сама Она не тотчас смогла вместить и осмыслить этот опыт; не раз еще будет охватывать Ее страх и изумление перед лицом свершившегося [26].

Тайна Иисуса неотделима от тайны Девы. Вероятно, Мессия мог бы явиться в мир, подобно всем сынам человеческим, как и ожидали ветхозаветные иудеи [27]. Тем не менее, невозможно представить себе Его Мать иначе, чем подлинной «Невестой Господней». Предчувствие этого было уже в символике пророков, которые призывали Общину иметь только одного Возлюбленного и Супруга (См. т. V, гл III). Такова и Мариам. Кому еще могла принадлежать Она, если без остатка посвятила Себя небесному Жениху?.. В этом смысл богочеловечества, оно немыслимо без ответного земного порыва, идущего навстречу Творцу.

Иногда в рассказе Луки пытались отыскать следы античных мотивов; и действительно, древний мир по-своему предчувствовал явление Божества среди людей. Однако мифы о рождении богов суть образы космического эротизма, глубоко чуждого израильскому сознанию. Благовещение же, при всей своей новизне, целиком стоит на почве Ветхого Завета [28].

Дева Галилеи выросла в лоне народа Божия. Но Ее лик — это и лик человечества, всех тех, кто прислушивается к вечному зову. Более того, Она воплощает в Себе все мироздание, устремленное к Небу. «О Тебе радуется, Благодатная, всякая тварь…»

Кто знает предел воздействия духа на плоть? Как назвать превозмогающую силу, потрясшую все существо Избранной? Как описать катаклизм, который сокрушил преграду между смертными и Бесконечным? Экстаз пророков, чьи сердца опаляло Слово Господне, — лишь слабый прообраз мистерии Вочеловечения. И все же евангелист не находит других средств выражения, кроме тех, что подсказали ему Исайя и Иезекииль:

Дух Святой найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя, Потому и рождаемое Святое названо будет Сыном Божиим. Лк 1, 35

Здесь каждое слово напоминает о библейской космогонии, о Руах Элогим, творческой мощи Вседержителя. Дух Его повелевал говорить пророкам и сходил на вождей; Он одаряет человека мудростью и жизнью — все существа; Он животворит Вселенную. Его явление в Ветхом Завете описано как буря и огонь и как «веяние тихого ветра». Божественный импульс действует при каждом рождении, однако в тайне мессианства Он обнаруживает себя с несравненной силой, ибо рождает «нового Адама».

В Твоей утробе стала вновь горящей Любовь, чьим жаром райский цвет возник, Раскрывшийся в тиши непреходящей. Данте. Рай, 33

Неопалимая купина, ковчег и скиния, огненный столп и облако Славы были символическими прообразами близости Сущего. Воплощение же превысило все, что могли представить себе древние ясновидцы: Безмерное вторгается в малое. Логос сочетается с творением.