II. НЕОБХОДИМОСТЬ В НОВОЙ ФОРМУЛИРОВКЕ

Всемирный Совет Церквей представляет собой новый и не имевший прецедентов подход к проблеме межцерковных связей. Его цели и сущность легко могут быть извращены. Поэтому полезно более ясно и определенно сказать, чем является и чем не является Всемирный Совет.

Это более точное определение сталкивается с некоторыми трудностями. Не случайно сами Церкви воздерживаются от детального и точного определения сущности Церкви. Если это справедливо для них, то нельзя ожидать, что Всемирный Совет легко может найти определение, которое учитывало бы все различные экклезиологии составляющих его Церквей. Временно Всемирный Совет имеет дело с расхождениями между существующими Церквами, хотя этих расхождений могло бы и не быть, потому что они противоречат истинной сущности Церкви. С такой ситуацией нельзя справиться исходя из хорошо известных примеров. Главная проблема состоит в том, как можно сформулировать экклезиологические принципы органа, в котором представлено столько различных концепций Церкви, не сбиваясь на категории или язык какой‑либо одной концепции Церкви.

Чтобы разъяснить понятие «Всемирный Совет Церквей», лучше будет начать с ряда отрицаний, чтобы с самого начала отбросить некоторые недоразумения, которые легко могут возникнуть или уже возникли из‑за новизны и беспрецедентного характера концепции, на которой он основан.

III. ЧЕМ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ВСЕМИРНЫЙ СОВЕТ ЦЕРКВЕЙ

1. Всемирный Совет Церквей не является и никогда не должен стать сверх–Церковью.

Это не сверх–Церковь. Это не всемирная Церковь. Это не Una Sanсta («единая святая»), о которой говорится в Символе веры. Это недоразумение возникает снова и снова и должно по возможности яснее опровергаться официальными заявлениями Совета. Оно возникает из полного непонимания действительной ситуации внутри Церкви. Потому что если бы Совет нарушил свой собственный конституционный принцип, что он не может законодательствовать или действовать за своих членов, то он утратил бы поддержку со стороны членов–Церквей.

Говоря о «членах», мы повторяем выражение Конституции Всемирного Совета Церквей, но членство в Совете ни в коем случае не означает, что Церкви входят в орган, который может решать за них. Каждая Церковь сохраняет конституционное право принять или отвергнуть высказывания или действия Совета. «Полномочия» Совета состоят только в «бремени, которое он несет вместе с Церквами благодаря своей мудрости» (Уилльям Темпл).

2. Цель Всемирного Совета Церквей — не договариваться о союзах между Церквами, которые могут заключаться только самими Церквами, действующими по собственной инициативе, а устанавливать живые контакты между Церквами и способствовать изучению и обсуждению вопросов единства Церкви.

Самим своим существованием и своей деятельностью Совет свидетельствует о необходимости ясного выражения единственности Христовой Церкви. Но правом и обязанностью каждой Церкви остается извлечение из своего экуменического опыта таких выводов, какие она считает нужными на основе своих убеждений. Поэтому ни одна из Церквей не имеет оснований опасаться, что Совет вынудит ее принять решения относительно соединения с другими Церквами.

3. Всемирный Совет Церквей не может и не должен основываться на какой‑либо одной, определенной концепции Церкви. Он не предрешает проблем экклезиологии.

Часто думают, что главной, или основополагающей, концепцией Совета является концепция такой‑то Церкви или такой‑то богословской школы. Вполне возможно, что в какой‑либо конференции или в отдельном высказывании кто‑либо находит следы сильного влияния определенной традиции или богословия.

Совет, как таковой, не может становиться рупором одной школы или вероисповедания, не перестав быть тем, что он есть. Во Всемирном Совете есть место для экклезиологии всякой Церкви, которая готова участвовать в экуменическом разговоре и придерживается точки зрения, на которой основан Совет, что это «содружество Церквей, которые признают нашего Господа Иисуса Христа Богом и Спасителем».

Всемирный Совет существует для того, чтобы различные Церкви могли увидеть свои различия, и поэтому ни одна Церковь не обязана менять свою экклезиологию вследствие членства во Всемирном Совете.