Во–первых, следует подчеркнуть, что участие православных в современном экуменическом движении в принципе является не революцией в истории Православной Церкви, а естественным следствием ее постоянной молитвы «о единении всех». Это еще одна попытка применить Апостольскую веру к новым историческим условиям и требованиям современности, подобно тому как это делалось во времена отцов Церкви. Новым является то, что сегодня православные пытаются делать это вместе с другими христианскими объединениями, полнота единства с которыми еще не достигнута. Именно это порождает трудности, но в этом же и признаки видимой надежды на развитие братских отношений, сотрудничества и взаимопонимания.

Всемирный Совет Церквей составляют в основном Церкви конфессиональные по своей природе, исходя из данного нами определения слова «конфессиональный». В результате они, как правило, не усматривают оснований для отказа от евхаристического единения Церквей–участниц.

Отказ Православной Церкви от «общего причастия» поэтому воспринимается как высокомерие с ее стороны именно из‑за того, что она рассматривается в качестве такого же конфессионального сообщества, которое, однако, проявляет некоторое превосходство по отношению к другим. В этой ситуации Православной Церкви чрезвычайно трудно апеллировать к экклезиологии, столь существенно отличающейся от той, которой придерживаются остальные участники Всемирного Совета Церквей. Поэтому же очень сложно утверждать, что принадлежность к конфессиональному органу не является высшей целью в Церкви и что Православная Церковь считает себя Церковью не на конфессиональной основе, а на основе того, что она отождествляет себя с евхаристической общиной в той ее форме, которая почитается должной и спасительной. Только ясное понимание этого даст возможность избавиться от разочарований, связанных с проблемой «общего причастия». Кроме того, это поможет уяснить, почему для православных христиан естественнее говорить о причастии, но не о «взаимном, общем причастии» или «совместной Евхаристии».

Но это привело бы к определенным последствиям, связанным с православным участием в экуменическом движении и могло бы означать пересмотр экуменической проблематики в целом. В сущности, это означает, что единство, к которому мы стремимся в экуменическом движении, не может быть результатом богословских соглашений, например подписания общего confessio fidei. Богословская работа действительно необходима и должна проводиться со всей серьезностью и тщательностью. Но она должна быть направлена на осознание жизненного значения церковной общины, в частности ее видимого устроения, которое дает человеку возможность вступить в новые, спасительные отношения с Богом и миром.

Динамика литургической реальности (евхаристической общины), как она истолкована в данном случае, произрастает из опыта Троической жизни во Христе, непрестанно спасающей и озаряющей человека и историю. Члены Церкви живут этим евхаристическим опытом, воплощают его и свидетельствуют о нем, созидая этим новый образ жизни, который стал реальностью в житии апостолов, мучеников и всех святых — тех, кто с древнейших времен до наших дней отказывался променять «небесное» на «земное». Эта земная жизнь проявляется сегодня в грехах нашего времени, особенно в культуре индивидуализма, рационализма, потребительства, расизма и эксплуатации во всех ее формах. В каждой культуре динамика Евхаристии приводит к «литургии после литургии», т. е. к литургическому отношению к материальному миру, превращению общественного человеческого единения в koinonia, потребительства — в аскетическое отношение к творению и к восстановлению человеческого достоинства.

Динамика понятия «литургия после литургии» отражена во многих программах и мероприятиях ВСЦ, разработанных после Найроби и получивших поддержку Православных Церквей, основанную на их экуменической солидарности. Наши Церкви должны уделять должное внимание вопросам помощи «беднейшим из бедных», установления мира и справедливости между народами и государствами, искоренения голода, нищеты и болезней, защиты прав человека, уменьшения международной напряженности, поиска справедливого и ответственного за свои действия общественного устройства, вопросам творческого развития науки и техники, мирного и безопасного использования атомного и других источников энергии, ибо эти вопросы являются частью их христианского отношения к жизни и одной из составляющих их общественного свидетельства.

Реальность спасения не есть узкий религиозный опыт — она включает в себя динамику, которая через синергию (сотрудничество) Бога и человека преобразует человеческие индивидуумы в личности, подобные образу Божию, открывающемуся в Воплощении, общества — в koinonia и сквозь историю — в образ Троического бытия.

Таким образом, причастие Евхаристии есть Церковь во всем ее многообразии. Как говорили святые, «спаси себя, и ты спасешь тех, кто тебя окружает».

Ассамблея в Найроби определила, что Всемирный Совет Церквей создан для того, чтобы «…призывать Церкви к достижению видимого единения в единой вере и единой Евхаристии, выраженного в молитве и в общей жизни во Христе, и вести к этому единству, дабы уверовал мир».

Это облегчило бы возможность полноценного и творческого православного участия в экуменическом движении. Со стороны участников Консультации было высказано одобрение тому, что решение Первого предсоборного Всеправославного совещания о более полном и вовлеченном участии Православных Церквей в ВСЦ было принято во внимание Всемирным Советом Церквей, и для претворения этого решения в жизнь начаты переговоры.

РЕЗУЛЬТАТИВНЫЙ ДОКУМЕНТ КОНСУЛЬТАЦИИ ДЕЛЕГАТОВ ПРАВОСЛАВНЫХ ЦЕРКВЕЙ И ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ВСЦ. София 23 — 31 мая 1981 года

ВСТУПЛЕНИЕ

В ответ на пожелания Поместных Православных Церквей и ВСЦ, неоднократно звучавшие в течение последних лет, руководство Всемирного Совета Церквей и православные члены Центрального Комитета на заседании, проходившем в 1979 году на Ямайке, приняли решение о проведении консультации по вопросам экуменизма, и прежде всего для обсуждения православного вклада в деятельность ВСЦ.

Консультация официальных делегатов Православных Церквей и представителей ВСЦ, организованная Генеральным секретариатом и Православной рабочей группой ВСЦ со штаб–квартирой в Женеве, прошла в Софии 23 — 31 мая 1981 года. Во встрече приняли участие 30 человек, в качестве принимающей стороны выступил Болгарский Патриархат.