Благодарю вас за честь, предоставленную мне приглашением обратиться к такому экуменическому форуму и поделиться некоторыми мыслями, касающимися участия в работе содружества ВСЦ, как это понималось и переживалось в последние десятилетия.

Экуменизм, как общее христианское усилие, направленное к зримому единству, является богатейшим Божиим благословением, ниспосланным всем Церквам. Это основная черта современной церковной истории, сформированная реальным присутствием и обновляющей силой Святого Духа. Процесс обновления, открытости и общего свидетельства охватил и Восточно–Православные, и Древневосточные Православные Церкви.

1. ВЗГЛЯД НА ПРАВОСЛАВНУЮ ВОВЛЕЧЕННОСТЬ НА РАННЕЙ СТАДИИ ЭКУМЕНИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ

Некоторая православная открытость к двухсторонним контактам с неправославными в XIX веке придала новый стимул делу христианского единения, общему свидетельству и межцерковному сотрудничеству. Социально–экономические, культурные и политические факторы также способствовали этому развитию [ [95]]. Окружное послание Вселенского Патриархата (1902), за которым последовали благосклонная реакция Православных Церквей и переговоры с англиканами и старокатоликами, знаменовала собой первую стадию движения XX века к примирению и единству [ [96]]. После Эдинбургской миссионерской конференции (1910) благодаря инициативам Всемирной студенческой христианской федерации молодежь нескольких Православных Церквей включилась в экуменическое движение [ [97]]. Окружное послание (1920) Вселенского Патриархата ко всем Церквам выдвинуло основную программу современного экуменизма и призвала к созданию Лиги Церквей [ [98]]. Она призывала к устранению недоверия и горечи, прозелитизма и ненависти, к укреплению взаимной любви и учреждению практических путей сотрудничества между Церквами, к совместному сопротивлению социальному злу. К Церквам была обращена просьба содействовать доброй воле и уважать принципы справедливости и милосердия. Окружное послание говорило, что вероучительные разногласия не должны мешать Церквам в совместных действиях. Пришло время движения вперед, к более тесному братству и более достоверному христианскому свидетельству [ [99]].

Эти идеи встретили благосклонную реакцию в Русской Православной Церкви, но новые социально–политические реальности в Советском Союзе, вопросы большой русской диаспоры в Европе, юрисдикционные и другие факторы оставили свой отпечаток на межцерковных отношениях и экуменической деятельности вне страны.

Православные представители постепенно вовлекались в работу экуменических движений «Жизнь и деятельность» и «Вера и устройство». Они сделали вклад во все большие конференции: в Стокгольме (1925), Лозанне (1927), Оксфорде (1937) и Эдинбурге (1937) [ [100]]. Некоторые экуменические «пионеры» поместных Православных Церквей также активно участвовали в зарождении и формации ВСЦ (1938 — 1948 годы) [ [101]].

2. ВЫЗОВ И ПРИЗЫВ КО ВСЕМ ПРАВОСЛАВНЫМ ВСТУПИТЬ В ВСЦ. НЕКОТОРЫЕ БОГОСЛОВСКИЕ ОСНОВЫ И ЭККЛЕЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ДЛЯ УЧАСТИЯ

Внутри большей части Восточных и Древневосточных Православных Церквей создались условия, дающие им возможность вступить в ВСЦ во время его создания и в новые структуры, которые были организованы Первой Ассамблеей в Амстердаме в 1948 году. Однако для некоторых Церквей тогда было неблагоприятное время для официального вступления в ВСЦ. Их позиция мотивировалась в основном доводами вероучительного характера и соображениями по поводу сосредоточенности внимания ВСЦ на социальных и политических вопросах. Хотя большое число иерархов и богословов полагали, что вероучительные различия Церквей–членов и Базиса Устава ВСЦ не придают ни энтузиазма, ни перспективного будущего, другие были убеждены, что совместные действия в области практического христианства могут содействовать зримому единству [ [102]]. Эта тенденция достаточно жива и сегодня в мышлении и деятельности ВСЦ.

С самого начала обновленной приверженности экуменическому делу (XIX — XX века) православные члены клира и богословы были единодушны в мнении, что единство в вере представляет собой первое условие воссоединения вероучительно разделенных Церквей и христианских общин. Однако было определенное гибкое положение в вопросах, касающихся границ Церкви, уровня разделенности и «стен» разделения, действия благодати между всеми, кто исповедовал нашего Господа Иисуса Христа как Бога и Спасителя, роли культуры, идеологии и других «небогословских» (невероучительных) факторов, взаимодействия между вертикальными и горизонтальными измерениями в христианской жизни и экуменическом устремлении [ [103]].

Участие православных в ВСЦ не считалось «революцией в истории», но исполнением основного христианского долга и «естественным следствием» постоянной молитвы о «благостоянии Святых Божиих Церквей и единении всех». Вступление в ВСЦ «представляет собой еще одну попытку, подобно и другим попыткам в святоотеческий период, применить апостольскую веру к новым историческим ситуациям и экзистенциальным требованиям. Что в каком‑то смысле новое сегодня, так это тот факт, что эта попытка делается вместе с другими христианскими организациями, с которыми нет полного единства. Именно здесь возникают трудности, и именно здесь есть также много знаков реальной надежды на возрастание братства, понимания и сотрудничества» [ [104]].

Таким был опыт Православных Церквей в первые два десятилетия соучастия в жизни и свидетельстве ВСЦ. Преданные своей экклезиологии и пониманию церковного единства как осуществления Апостольского Предания и продолжения жизни неразделенной Церкви православные представители на больших экуменических встречах не упускали случая делать свои особые заявления, чтобы обеспечить «восточное толкование» важных вероучительных вопросов, по которым православное богословие и методика существенно отличались от богословских подходов и этоса протестантских партнеров [ [105]]. В том же духе православные члены Центрального Комитета ВСЦ в 1950 году решительно поддержали «Торонтскую декларацию», которая давала заверения, что «ни одна Церковь не будет в опасности отказа от своего наследия, не будет подвергаться давлению к принятию какого‑то решения против своих убеждений». Полностью сознавая существующие различия в вере и церковном устройстве, Церкви — члены ВСЦ «признают друг друга как служителей Единого Господа». «Они хотят исследовать свои различия в духе взаимного уважения, полагая, что Дух Святой может повести их таким образом к проявлению своего единства во Христе» [ [106]].

Окружное послание Вселенского Патриарха Афинагора, выпущенное в 1952 году, было призывом к православным оставаться преданными своим экклезиологическим и богослужебным традициям, нести православное свидетельство и делать специфический вклад в дискуссии по экуменическим вопросам. Сильно подчеркивалась необходимость более объединенного, коллективного и творческого участия в жизни ВСЦ и адекватного представительства всех Православных Церквей [ [107]].

В принципе православные богословы продолжали оказывать предпочтение программам Веры и устройства, но Церкви вовлекались во многие другие области экуменической работы. Даже в официальных документах, таких, как упомянутое Окружное послание, внимание привлекалось к нескольким измерениям экуменической деятельности. Все они делали вклад в «восстановление искренности и доверия между Церквами… чтобы они считали друг друга… родными и частью дома Христова…» [ [108]].

3. РОСТ ПРАВОСЛАВНОГО ВКЛАДА В ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ВСЦ: СОУЧАСТИЕ И ВЗАИМНОЕ ОБОГАЩЕНИЕ