Рамки этого доклада не позволяют мне подробно рассмотреть все эти вопросы. Но следует отметить, что неправославные братья и сестры уважают наше понимание Евхаристии как реализации и проявления Церкви как Тела Христова и совершенной кинонии. Следовательно, «евхаристическое общение предполагает полное вероучительное единство». Однако есть призыв рассмотреть существующее «неполное» общение между Церквами разных традиций и применять принципы икономии в частных ситуациях с разбором и любовью во имя нашего Господа [ [132]].

Не отрицая соответствия Торонтской декларации реальности экклезиологического плюрализма и необходимости взаимного уважения в диалоге, православные приглашаются переоценить экуменическую ситуацию и стадию «единства в пути» [ [133]]. В соответствии с их собственной оценкой ВСЦ как растущего братства Церквей они тогда согласятся, что мы много переживали и «больше Торонто». Этот опыт нуждается в богословской артикуляции и, конечно, имеет значение для межцерковных отношений.

И наконец, была дана позитивная оценка вкладу и выражена надежда на дальнейшие успехи православных на национальных и региональных уровнях, в частности в сотрудничестве с Римско–Католической Церковью и с другими Церквами, которые не являются полными членами ВСЦ. В этих рамках разные экуменические и культурные организации сыграли бесценную роль посредников и спонсоров. Несколько региональных и национальных экуменических организаций, с которыми связаны Православные Церкви, также оказали огромную услугу и межцерковному диалогу, и культурному диалогу, поднимая разнообразные исторические и современные вопросы, чтобы устранить препятствия, созданные не вероучительными факторами, чтобы содействовать дружбе и сотрудничеству.

Да приблизится день, когда наша приверженность экуменическому идеалу получит богатое благословение Духа Святого и даст нам возможность отпраздновать полное единство всех Церквей, соучаствующих в едином евхаристическом и соборном общении.

Это наша молитва, наша надежда и наше возобновленное экуменическое обязательство по случаю 40–й годовщины основания ВСЦ.

Женева, сентябрь 1988

Протопресвитер д-р Георгий ЦЕЦИС. ЗНАЧЕНИЕ ПРАВОСЛАВНОГО ПРИСУТСТВИЯ

Во многих церковных кругах, как православных, так и неправославных, широко распространено мнение, что экуменическое движение появилось внутри протестантского мира в результате его внутреннего положения и в усилии найти разрешение существенных проблем Церквей Реформации, которые стояли перед ними в повседневной жизни и свидетельстве. Таким образом, многие православные дивятся православному присутствию в экуменическом движении и активному участию Православных Церквей в экуменическом движении и в ВСЦ, в то время как некоторые протестанты, вступившие в движение не сразу, но в результате экуменического паломничества, и которые не знакомы с Восточным Православием, искушаются считать Православие органом, принадлежащим другому «миру» и культуре, чуждым озабоченностям экуменического движения, что часто представляет собой помеху в движении к христианскому единству.

ИСТОРИЯ ПРАВОСЛАВНОГО ПРИСУТСТВИЯ

Однако фактом является то, что история экуменического движения, и в частности ВСЦ, очень тесно связана с Православной Церковью. Следует помнить, что первое конкретное предложение, «беспрецедентное в истории Церкви» [ [134]], — об учреждении «кинонии сообщества Церквей» — было сделано Православной Церковью — Вселенским Патриархом, который в своей известной энциклике (Окружном послании) 1920 года [ [135]] выразил убеждение, что собрание Церквей, их братство и сотрудничество не исключаются вероучительными различиями между ними. Как однажды указал Виссерт Хуфт, «Церковь Константинополя была среди первых в современной истории, которая напомнила нам, что христианский мир не исполнит волю Господа и Спасителя, если не будет стремиться проявлять в мире единство народа Божия и Тела Христова. Своим Окружным посланием 1920 года Константинополь ударил в колокол, созывающий нас на Ассамблею» [ [136]].

Поэтому с православной точки зрения основание ВСЦ в 1948 году на Ассамблее в Амстердаме можно считать своего рода исполнением предложения, выдвинутого Константинополем 28 лет до этого. И тем более, что большая часть моделей сотрудничества, выдвинутых в этом Окружном послании, в конечном счете стали основой программных вопросов ВСЦ, во всяком случае в первое десятилетие его жизни и деятельности.

Правда, на Первой Ассамблее присутствовали только три Восточно–Православные Церкви: Вселенский Патриархат, Церковь Кипра и Элладская Церковь, а также Румынский Православный Епископат США. Остальные Православные Церкви, исключая Русскую Православную Церковь, живущую в ужасных условиях в послереволюционный период, активно участвовавшие в движениях «Вера и устройство» и «Жизнь и деятельность» с 1920 по 1938 год, не присутствовали на этой Ассамблее в результате рекомендаций Московской конференции, проведенной за месяц до Ассамблеи, которая приняла решение против участия православных [ [137]]. Это решение было принято вследствие «холодной войны» и напряженных отношений между Востоком и Западом в то время, а не по богословским или экклезиологическим причинам. Однако вскоре непонимание прояснилось, и между 1961 и 1965 годами все автокефальные и автономные Восточно–Православные Церкви стали членами ВСЦ.

На Третьем Всеправославном Предсоборном Совещании (в Шамбези в ноябре 1986 года) было подчеркнуто: «Православное участие в экуменическом движении совершенно не чуждо природе и истории Православной Церкви, а является последовательным выражением апостольской веры в новых исторических условиях в ответ на новые существенные требования» [ [138]]. Однако новым является тот факт, что эта попытка сегодня делается вместе с другими Церквами и христианскими организациями, с которыми нет полного единства. И здесь возникают трудности. Но именно здесь есть также много знаков реальной надежды на рост братства, понимания и сотрудничества [ [139]].

Прошедшие 40 лет в жизни ВСЦ показали, что Православная Церковь в целом придерживается отношения открытости, принятого с самого начала, предлагая себя от всего сердца экуменическому движению и ВСЦ. Во–первых, она поделилась своим учением и верованиями с «Верой и устройством». Во–вторых, она сделала свой, особый вклад, исходя из своих нравственных и социальных концепций в рамках «Жизни и деятельности». В–третьих, она выдвинула на первый план роль и значение богослужения, и особенно Евхаристии в жизни Церкви. В–четвертых, она выразила мистические и аскетические концепции христианского опыта, которые отличаются в жизни православных верующих. И наконец, она сделала уникальный вклад в дебаты о единстве Церкви в богословском и историческом понимании [ [140]]. Таким образом, как отмечал покойный Георгий Флоровский, роль Православия в развитии экуменического движения была значительной и временами даже решающей [ [141]].