Для самой Православной Церкви эти годы были годами обогащения как в области экклезиологического и богословского опыта, так и в области христианской любви и солидарности. ВСЦ размещал значительные ресурсы во многих частях мира в областях кинонии, богословского образования и социальных служб, и это очень помогало Православным Церквам, как и другим. А что еще более важно, так это то, что предоставлялись уникальные возможности для более широких встреч и более глубокого диалога между Православными и Протестантскими Церквами.

ПРОБЛЕМАТИЧНОЕ ПРИСУТСТВИЕ?

Однако следует добавить, что православное присутствие в ВСЦ часто бывало проблематичным и для ВСЦ, и для самих Православных Церквей. Специфичность православных экклезиологии и богословия, православное видение мира, некоторое недоверие православных к западному христианскому миру были и до некоторой степени все еще остаются основными факторами, создающими впечатление, что Православие остается на обочине работы Совета и не полностью участвует в его деятельности, которая кажется «западной» в своих основных направлениях.

Если это до некоторой степени правда, то также правда и то, что Православные Церкви в течение 40 лет полностью солидаризировались с Советом в непрестанных стремлениях всем вместе реагировать на чаяния и существенные нужды народа Божия во всем мире. Такая деятельность основывается на убеждении, что Церковь прежде всего является проявлением присутствия Божия в мире, знаком постоянного вмешательства любви Божией в нашу жизнь и поэтому Церковь обязана нести в сегодняшний мир, разрываемый ненавистью, конфликтами, материальной и духовной бедностью, освободительное действие Божие. В этом отношении в последние 40 лет Церкви, принадлежащие ВСЦ, размышляли и действовали вместе, убежденные, что Совет, «как инструмент Церквей, занимался не только богословским диалогом, но также в любви и взаимной солидарности постоянно прилагал усилия к расширению все более позитивной встречи с человечеством, многообразно страдающим сегодня» [ [142]].

Несомненно, что многосторонняя деятельность в таких областях, как евангелизация, развитие, здравоохранение, богословское образование, мир и справедливость, борьба против расизма и межрелигиозный диалог, которая развивалась Советом в течение 40 лет, «отвечала на частные нужды Церквей и мира сегодня и давала возможность нести общее свидетельство и вместе действовать» [ [143]]. Весь спектр программной деятельности ВСЦ, ее периодическое урегулирование, ассамблея за ассамблеей являются естественными последствиями того факта, что экуменическое движение не только постоянный вызов Церквам, но также и зеркало, отражающее ту ситуацию, в которой Церкви живут, действуют и свидетельствуют.

КОНСТАТАЦИЯ СБЛИЖЕНИЯ

Одним из главных достижений ВСЦ в последние 40 лет был чрезвычайный прорыв в движении к зримому единству христианских Церквей — нечто немыслимое 40 лет назад. Всеми признано, что конвергентный документ о крещении, Евхаристии и священстве, выработанный с активным участием многих православных ученых, несмотря на его слабости, особенно в разделе о священстве, является самым серьезным вкладом ВСЦ в экуменическое движение и, несомненно, большим шагом в сторону христианского единства. Это значительное продвижение к восстановлению апостольской традиции, веры и практики ранней Церкви [ [144]]. Это объясняет совершенно ясно экуменические мотивы православных и смысл их присутствия в ВСЦ. Третье Всеправославное Предсоборное совещание подчеркнуло это в следующих словах: «Православная Церковь в глубоком убеждении и церковном самосознании, что она является носительницей и свидетельницей веры и Предания Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви, твердо верит, что она занимает центральное место в деле продвижения к единству христиан в современном мире» [ [145]].

Православные делегаты на Ассамблее в Нью–Дели (1961) совершенно ясно изложили это, когда они защищали «экуменизм во времени». Потому что «общие основания для существующих деноминаций могут и должны быть найдены в прошлом, в их общей истории, в общем древнем и Апостольском Предании, из которого все они ведут свое существование» [ [146]]. Это было позицией Церкви Православной уже в 1927 году на Всемирной конференции «Веры и устройства». В своем заявлении православные делегаты в Лозанне напоминали участникам, что «воссоединение может иметь место только на основании общей веры и исповедания Древней неразделенной Церкви семи Вселенских Соборов первых восьми веков» [ [147]].

ВАЖНОСТЬ ИЗУЧЕНИЯ АПОСТОЛЬСКОЙ ВЕРЫ

Православная семья полагает, что христианская вера — это единое и неразделимое единство. Все доктрины, сформулированные Вселенскими Соборами, а также общее учение ранней, неразделенной Церкви, должны быть приняты всеми, потому что нельзя удовлетвориться учениями и доктринами, которые изолированы от жизни, свидетельства и опыта ранней Церкви. «Церковь — единое Тело, историческая преемственность и единство которого охраняется общей верой, спонтанно возникшей из полноты Церкви» [ [148]]. Несомненно, что в данном пункте православные никогда не изменяли своей линии в отношении природы единства, к которому стремился ВСЦ. Совершенно ясно изложена позиция Третьим Всеправославным предсоборным Совещанием:

«Православная Церковь, верная своей экклезиологии, тождеству своей внутренней структуры и Неразделенной Церкви, участвуя в работе ВСЦ, отнюдь не принимает идею «равенства конфессий» и совершенно не может рассматривать единство Церкви как некое межконфессиональное согласование. В этом смысле единство, к которому стремятся в ВСЦ, не может быть результатом лишь богословских соглашений. Бог призывает каждого христианина к единству веры, которое основывается на таинствах и Предании Православной Церкви» [ [149]].

Это отношение, вероятно, шокирует экуменического партнера. Однако это напоминание того, что экуменизм не надо смешивать с вероучительным релятивизмом. Виссерт Хуфт очень доходчиво подчеркивал это: «Экуменический диалог, который по причинам вежливости или оппортунизма скрывает реальные вопросы, наносит гораздо больше вреда, чем приносит пользы. Нам нужен максимальный экуменизм, в который каждая Церковь вносит свое убеждение, а не минимальный экуменизм, в котором мы остаемся с ничтожно малым общим знаменателем» [ [150]]. В этом Виссерт Хуфт присоединился во мнении к своему давнему другу и экуменическому компаньону Патриарху Афинагору I, который во время своего визита в ВСЦ в ноябре 1967 года подчеркнул, что, «чем больше Церковь сознает, что она владеет истиной, и чем больше она остается преданной Слову Божию, традиции и миссии Единой, Древней и неразделенной Церкви, тем больше она обязана вступать в диалог и сотрудничество со всеми другими христианскими деноминациями в духе любви, смирения и служения» [ [151]].

Эти вышеизложенные соображения дают мне возможность подчеркнуть огромную важность и значение идущих в настоящее время обсуждений вопроса об апостольской вере для будущего экуменического движения и ВСЦ. Несомненно, что в следующем десятилетии, ведущем к 50–летней годовщине ВСЦ за два года до начала третьего тысячелетия, это будет самым важным вопросом. Поэтому исследование, проводимое комиссией «Вера и устройство» по толкованию «апостольской веры, выраженной в Никео–Цареградском Символе веры, имеет огромное значение, так как оно ведет к позитивному объяснению многих основных положений главного вероисповедания Церкви, которое даст определенный ответ на вопрос: как может вера, переданная апостолами неразделенной Церкви, толковаться сегодня среди проблем и тревог людей нашего времени?» [ [152]]. Однако это толкование предполагает преданность нашим общим корням и преданность чувству, что мы — одна и та же христианская семья. Любая попытка отрицания этого по идеологическим, культурным, региональным или национальным соображениям будет вредна экуменическому делу и будущему ВСЦ.

Филипп Поттер однажды сказал, что «ВСЦ не самоцель, но братство паломников народа Божия на пути к зримой реализации вселенской Церкви Иисуса Христа… Будущее зависит от благословения Божия и нашего послушания призыву Христа к единству» [ [153]]. Можно сказать, что Православные Церкви вместе с другими Церквами будут всегда участвовать в этом экуменическом паломничестве, как и сейчас.