Только Владыка хотел выйти, она опередила его и, пробежав на половину матушки Елисаветы Алексеевны, начала стучать в ее запертую дверь и кричать: «Правда! Отопрись, мне нужно тебе сказать на подкрепу три слова!»

Но матушка Елисавета Алексеевна никого более не принимала, так как архиерею доносили, что у ней сговариваются сестры против о. Иоасафа и его сестер. Преосвященный Нектарий прислал ей строгое приказание ни во что не вмешиваться, если хочет остаться в монастыре.

«Ступай, Федорушка! — сказала старица своей послушнице. — И если в мою келью Владыка придет, покажи ему лычки батюшки Серафима!»

Ничего не разумевшая послушница побежала в келью. Преосвященный был уже в их корпусе. Федорушка стала просить его благословить келейку Прасковьи Семеновны.

«Старица дома? — спросил Владыка. — Если дома, я не пойду ее беспокоить!»

Федорушка ответила, что старицы нет. Тогда преосвященный Нектарий вошел, благословил ее кровать, посмотрел спутанные лыки батюшки Серафима, но не мог получить объяснения их от послушницы. Видя, что все окна разбиты, он спросил: «Как колотила она окна и что говорила? Давно ли с ней это сделалось?»

Послушница на все дала точные ответы, выслушав которые Владыка ушел.

Прасковья Семеновна этим временем стояла около кельи Елисаветы Алексеевны и говорила сестре Фиене Васильевне: «Фиена! Поди сходи к нашей правде! Что правда делает?»

Фиена Васильевна удивленно смотрела на старицу, не понимая, про что она говорит.

«Разве ты не знаешь, кто правда? — спросила старица. — Наша мать, белая Елисавета! Скажи ей, чтобы она меня к себе пустила; я бы ей три слова сказала! Мне нужно сказать ей три слова батюшки Серафима и Царицы Небесной; ей будут в поддержку и сестрам во подкрепление!»

«Матушка Елисавета Алексеевна очень больна», — ответила Фиена Васильевна.

«Нужды нет! Это ей на пользу! Батюшка Серафим ее за плечики держит! Мне только нужно ей три слова сказать на подкрепление!»

«Нельзя, матушка, войти нельзя, двери заперты!» — сказала Фиена Васильевна.

«Напрасно заперли! — продолжала Прасковья Семеновна. — Пусть бы они посмотрели на нее! Это будет после нужно ей. Сестра, собирай же обедать, теперь радость и веселие, попразднуем! Елисавета всего наготовила! Теперь воля наша, никого не боимся! Вот поехали во все стороны парами, тройками, четверками! Пыль столбом! Приехали — нет тут ничего, никаких дел нет! Гони дальше в Петербург, там лучше дела разыщем! Лошади у нас хорошие, Елисавета откормила! Совались, совались и туда и сюда, да и нет никуда! А придет время, мы всю ложь выгоним, будем жить правдой и с одной правдой!»