Житие, имеющееся в Московской рукописи № 395 Влад. и в двух указанных славянских переводах, принадлежит к типу bioi en suntomw. Оно не имеет никакого введения, ничего не говорит о тождестве св. Фотины с Самарянкою, с которой беседовал Христос, и прямо вводит читателя в описание мучений св. Фотины и дружины ее при Нероне. Изложено оно довольно нескладным и мало обработанным языком.

Ни одно из составленных им житий, насколько мы успели изучить их по настоящее время, не было вполне самостоятельным и не может считаться первоисточником.

Как мы уже заметили выше (стр. VII), все три рассматриваемые жития в общем весьма сходны между собою в фактическом отношении, но в частностях представляют более или менее значительные различия. Не входя в подробное рассмотрение этих частных различий в описании мучений, так как внимательный читатель сам легко заметит их при сопоставлении, мы ограничимся двумя наиболее яркими примерами, именно различием в именах святых, входящих в состав “дружины”, и местности, где Виктор служил стратилатом.

В Венском житии действующими лицами являются: Фотина, пять сестер ее: Анатолия (Anatolh), Фото, Фотида, Параскева и Кириака, два сына: Виктор, впоследствии переименованный самим Господом в Фотина (см. гл. 18), и Иосия, переименованный в Христодула (гл. 35), далее дукс Севастиан и волхв Лампадий, переименованный в Феокалеста (гл. 28—30). В Московском житии волхву Лампадию усвояется имя Феоклита, а о переименовании Иосии в Христодула не упоминается 10. В житии Царской минеи вместо Анатолии, старшей сестры Фотины, является некий Анатолий, crhstoV anhr kai ta qeiasojoV (гл. З). Волхв по имени вовсе не назван. О переименовании Виктора в Фотина и Иосии в Христодула не упомянуто, так что появление этих имен в гл. 8 (Fwteinon de kai Cristodoulou kai Sebastianon omoiwV akdarhnaiprostaxaV) оказывается совершенно неожиданным, и на тождество [ХI]Фотина с Виктором и Иосии с Христодулом нет даже никакого намека 11.

Что касается имени местности, в которую Виктор будто бы был назначен стратилатом, то в Венском и Московском житиях она называется 'Italia (в первом встречается и название жителей — 'Italoi), а в Царской минее —Gallia. Какое из этих имен было первоначальным, сказать нельзя. Очень может быть, что первоначальным был третий вариант этого имени — Galilaia, читающийся в синаксаре имп. Василия и в некоторых рукописях прологов 12.

Указанных разноречий, конечно, не могло бы быть, если бы одно из рассматриваемых житий послужило непосредственным источником для других или если бы все три были основаны на одном общем источнике. Объяснить эти разноречия, мне кажется, возможно только следующим предположением. Когда было записано возникшее и распространившееся на греческой почве предание о мученической кончине св. Фотины и дружины ее в Риме при Нероне 13, и память их стала совершаться в определенный день (20 марта), экземпляры этой первоначальной записи стали размножаться посредством переписки для употребления при церковном богослужении в день памяти святых; при многократной переписке вкрались в текст разные перемены в частностях [XII]описания мучений и различные искажения личных имен, так что постепенно образовались разные “изводы” одного и того же первоначального сказания, и каждое из трех рассматриваемых житий имело своим источником особый извод, вследствие чего в них и оказываются, при близком сходстве общего содержания, более или менее существенные отличия в деталях 14.

Изданная нами Царская минея, если она принадлежит Иоанну Ксифилину, относится к 80–м годам XI века. Время возникновения двух других житий, издаваемых в настоящем выпуске, пока не может быть определено; для них имеется только terminus ante quem во времени написания тех рукописей, в которых они сохранились, и terminus post quem в анахронистическом упоминании об Аварах, появившихся вблизи пределов Византийской империи лишь в средине VI в. 15.

II. Житие преподобного Мартиниана.

Содержание жития преп. Мартиниана, по сохранившимся текстам, в самых кратких чертах следующее. С детства возлюбив Бога, Мартиниан в 18–летнем возрасте удалился в пустынную местность, носившую название “Место ковчега”, близ г. Кесарии Палестинской, и здесь 25 лет подвизался в одиночестве, богоугодною жизнью снискав дар исцелений душевных и телесных недугов. За это дьявол подвергал его разным искушениям и, между прочим, послал соблазнять его одну самонадеянную блудницу из Кесарии. Мартиниан избавился от искушения тем, что [XIII] стал в зажженный костер и сильно обжег себе ноги. Этим он обратил ко Христу соблазнительницу и отправил ее в Вифлеемский женский монастырь блаженной девы Павлы. Избегая подобных искушений, Мартиниан переселился на необитаемый островок и здесь провел 6 лет в полном уединении, причем один корабельщик три раза в год привозил ему хлеб и воду. Однажды по воле дьявола близ островка потерпел крушение корабль, причем погибли все пассажиры, кроме одной красивой девицы, которая, ухватившись за доску, была прибита волнами к островку и, увидев Мартиниана, стала умолять его о спасении. Мартиниан извлек ее из воды и во избежание нового искушения, оставив ее на островке и сообщив, что корабельщик будет привозить ей пищу, сам бросился в море; два дельфина подхватили его и вынесли на землю. Следуя слову Господню “Если будут гнать вас в городе сем, бегите в другой” (Матф. X, 23), он решил непрерывно странствовать, “не нося ни сумы, ни трости, ни двух хитонов, ни меди в поясе, ни чего‑либо другого ради телесных потребностей, но куда бы ни входил, в город или в деревню, — разыскивал, кто в ней муж богобоязненный, входил туда и, получая съестное, уходил. Так, бегая, проводил он дни свои; и где застигал его вечер, на горе ли, или в пустыне, или на скале, там он и оставался”. В течение двух лет он обошел таким образом 164 городов, и, пришедши в Афины, мирно скончался, получив благословение от местногоепископа, провидевшего его святость. Время жизни преподобного определяется упоминанием о блаженном Павле устроительнице женского монастыря в Вифлееме принадлежала, как известно 16, к кругу близких друзей блаженного Иеронима (изложившего биографию ее в своем в 103–м письме). Следовательно, преп. Мартиниан жил во второй половине IV–го века. Это упоминание придает житию характер историчности, которого не умалить внесенный автором сказания[XIV] элемент чудесного (явление дьявола в виде змея и в буре, спасение Мартиниана двумя дельфинами и т. п.).

Сказание о св. Мартиниане дошло до нас в разных изводах, восходящих к одному и тому же архетипу. Уже Болландистам были известны два извода этого сказания, из коих один с именем Метафраста был издан уже раньше Липоманом и Сурием под 13–м числом февраля в латинском переводе Гентиана Гервета и переведен другими на разные языки, а другой извод издан автором исследования о преподобном в Acta Ss. 17 Годфридом Геншеном “ex antiquo codice MS. Medicaeo Regis Franciae” 18 также в латинском переводе, в котором переводчик во многих местах придерживался перевода Гервета (servata pluribus locis Herveti versione), приводя в примечаниях варианты и дополнения из упомянутого латинского перевода метафрастовского текста.

В наше время ученик известного филолога и византиниста Узенера Paul Rabbow посвятил сказанию о преп. Мартиниане специальное исследование под заглавием “Die Legende des Martinian” в журнале Wiener Studien, т. 17 (1895), стр. 253–293 19. Со своей лютеранской точки зрения он видит в сказании только “eine anmuthige Novelle”, “eine Blute in dem farbenreichen Kranz kirchlicher Dichtung, welchen lebendige und lebensfrische Phantasie um die dem Leben Abgestorbenen schlang” и т. п., и рассматривает его, как фольклористическое произведение, сопоставляя с разными параллелями. Не входя в рассмотрение этой стороны работы Раббова, мы обратим внимание только на те результаты, к [XV] которым он пришел в изучении редакций сказания. Древнейшей редакцией, по его мнению, является житие (bioV kai politeia), впервые изданное им в греческом тексте (стр. 277–293) по рукописям Парижской национальной библиотеки №№ 1451 (XI в.) и 1452 (X в.) и принадлежащее перу современника, как видно из фразы в начале жития: “en oiV egnwn kai ton aoidimon kai mnhmhV axion kai areth qeiakekosmhmenon ton makariwtaton Martinianon”. Этот текст, как мы только что видели, тождествен с изданным в латинском переводе Геншеном.

“Dieser sincere Text — говорит Раббов на стр. 269–gerieth in die Hande eines ebenso unverstandigen wie unselbstandigen Bearbeiters, welcher die zuweilen missverstandene Vorlage hie und da durch eigene Einfalle bereicherte, ofter aber ihre Andeutungen weiter ausfuhrte, die Gedanken wiederholte, sie umstellte”. Образцом этой рецензии Раббов считает Венскую рукопись hist. gr. 3 (XI в.). К этому же изводу справедливо относит он и Московскую рукопись № 162 (379 Влад.), по которой житие издано впоследствии А. И. Пападопуло–Керамевсом 20, и одну Иерусалимскую, а также ту рукопись, по которой составлен латинский перевод, напечатанный в Acta Ss. Pebr. II, стр. 667–671; но последнее неверно, [XVI] так как текст Парижской рукосписи № 1452, переведенный в Acta Ss., относится, как мы только‑что видели, к первому изводу. Раббов по странному недосмотру отождествил перевод, данный у Сурия (под 13–м февраля) с переводом в Acta Ss., тогда как между ними есть большая разница, и перевод Гервета, помещенный у Сурия, действительно сделан по одной из рукописей второго извода, причем этот текст неверно приписан Метафрасту.

“Die Wiener Recension, — читаемъ мы далее у Раббова на стр. 271, — wurde die Grundlage fur eine in Symeons Manier gefertigte Metaphrase, welche mit den Worten ontropon ai tvn prolabontwn nosoi swmatikai angeht. Eine allgemeine Einleitung geht voraus: im ubrigen ist die Benutzung der Wiener Redaction uberall ersichtlich”.

Эта редакция, не вошедшая в Миневский сборник метафрастовских житий (Patr. Gr. 114–116), но принятая в число их новейшими исследователями, доселе оставалась неизданной, хотя и встречается во многих рукописях, указанных, напр., у Delehaye в составленной им “Synopsis Metaphrastica”, приложенной къ “Bibliotheca hagiographica Graeca”, изд. 2 (Bruxellis 1909), стр. 289 21. Delehaye в своем списке февральских метафрастовских житий l. с. ссылается на №№ 1178 и 1179 названного сборника; под первым из этих номеров на стр. 165 мы видим метафрастовское вступление: “On tropon ai tvn rpolabontwn nosoi”, а под вторым — житие, изданное Пападопуло–Керамевсом в Прав. Пал. Сборнике, вып. 57, стр. 103–114 (с нашим русским переводом), т. е. не что иное, как текст минеи в Московской рукописи № 376 Влад., позднее изданной нами. Стало быть, иначе говоря, о. Delehaye отождествляет этот текст с метафрастовским, но это совершенно неверно 22. Обращая внимание на отрывки метафрастовского текста, извлеченные Раббовым [XVII] из парижской рукописи № 1500 и сопоставленные с Венской рецензией и сказанием о Варлааме на стр. 271–5, и сличая их с текстом изданной нами Царской минеи, мы убеждаемся, что последний представляет собой эпитому метафрастовского текста, очень близкую к подлиннику, но с пропуском введения, сокращениями и переменами. Автор Царской минеи отнесся к метафрастовскому тексту совершенно так же, как и при обработке других житий, заимствованных им из метафрастовского сборника, например, свв. Парфения, Никифора, Власия и др. 23.