III. Страдание святых Павла и Иулиании.

Св. мученик Павел и сестра его Иулиания пострадали в г. Птолемаиде при императоре Аврелиане (270–275), по повелению которого после жестоких мучений были усечены мечем.

О страдании этих свв. мучеников до последнего времени было известно, кроме проложных житий, одно весьма пространное сказание, имеющееся в латинском и двух славянских переводах, но еще не изданное в греческом подлиннике. Теперь к нему прибавилось сокращенное сказание, изданное нами в Царской минее (fasc. I, р. 179–184) под 4–м марта. По пространному сказанию г. Птолемаида, в котором пострадали мученики, находился в Исаврии. Это неверное географическое указание было подробно рассмотрено, но без всяких результатов, Болландистом I. Р[inius]'ом, давшим исследование об этих мучениках в Acta Sanctorum Augusti т. III, стр. 447 слл. Apxien. Сергий в своем “Полном месяцослове Востока” 28 говорит об этом: “Бол… [пропуск] не решают: какая Птолемаида была местом страданий святых: финикийская или египетская или исаврийская; [пропуск] означена в Актах у Сурия: когда он (император) [пропуск] Исаврию, отправился в Птолемаиду; в славян… [пропуск] Ассирию вместо Исаврии; вероятно, в по…[пропуск] Сирию; ибо нет Птолемаиды в Исаврии” [пропуск] вполне подтверждается изданным нами [пропуск], где вместо названий 'Isauria или[XX] 'Assuria, вероятно, обязанных своим происхождением простым опискам, читается Suria. Финикия, в которой в действительности находилась Птолемаида (Акка), конечно, могла разуметься как часть в составе большого целого — Сирии, и таким образом получается бесспорное право сопричислить свв. Павла и Иулианию к сонму мучеников финикийских 29.

Латинский перевод пространного сказания о свв. Павле и Иулиании имеется у Липомана (т. VII, 222 v - 227), у Сурия под 17–м августа, в Acta Ss. Aug. III, стр. 448–454, и у Migne, Patrol. Graeca, т. 115, ст. 575–588 (в числе метафрастовских, несмотря на отрицательное мнение Алляция, De Symeonum scriptis p. 124 30. В нашей знаменитой Супрасльской минее XI века имеется славянский перевод того же сказания 31, к сожалению, неполный, так как начало его пропало с утратою первого листа рукописи. Перевод того же греческого текста помещен и в Великих Четьих–минеях митроп. Макария под 4–м марта 32. Весьма интересно отметить, что в издаваемом нами греческом тексте (гл. 26, см. стр. 72) и в латинском переводе (гл. XXV) днем кончины святых показано 17–е число августа, тогда как в обоих славянских переводах — 4–е марта. Эта разница дат в переводах одного и того же текста представляется [XXI] очень странною и может быть объяснена, конечно, только тем, что в какой‑либо рукописи первоначальная дата была заменена почему‑либо другою, но следует ли считать первоначальной датой 4–е марта, согласно славянским переводам, или дату греческого текста и латинского перевода, наверное решить нельзя. Обе даты встречаются и в календарях и синаксарях. Болландист Пиний, обративший внимание на эту разницу, отдает предпочтение дате 17–го августа, как встречающейся в большем числе текстов 33. Однако, изданная нами Царская минея, в которой память свв. Павла и Иулиании показана 4–го марта, дает новое свидетельство в пользу этой даты.

Что касается греческого оригинального текста, с которого сделаны латинский и славянские переводы, то Пиний имел его в руках 34, но не пожелал издать, предпочтя латинский перевод, а Минь ограничился замечанием: “Graece non exstat in mss. Paris.” Но это замечание не верно, так как этот греческий текст имеется в парижской рукописи X века Suppl. № 241 35. Другой экземпляр текста дает Ватиканская рукопись № 1671, также X века (лл. 234–249 v).

Признав необходимым ознакомиться с этим текстом для того, чтобы иметь возможность судить, насколько от него зависит сокращенное сказание в изданной нами Царской минее, мы при любезном посредстве и материальной помощи историко–филолог. отделения Имп. Академии Наук [пропуск] обеих указанных рукописей фотографические копии (белым по черному), которыми и воспользовались для [пропуск] настоящем выпуске. Текст отлично сохранился[XXII] в обеих рукописях и оказался чрезвычайно сходным; количество вариантов можно назвать ничтожным сравнительно с объемом текста. Ватиканская рукопись, написанная без разделения на столбцы, весьма исправна в орфографии, ударениях и придыханиях. Парижская рукопись отличается очень изящным и убористым почерком (в 2 столбца), написана почти без сокращений, но менее исправна в орфографии и особенно в акцентуации: переписчик не стеснялся, напр., ставить облеченное ударение на 3–м от конца слоге, очень часто ставил острое ударение вместо облеченного и наоборот (напр. в part. aor. pass. постоянно - qeis) и т. п.; n ejelkustikon в обеих рукописях поставлено не по принятым ныне правилам, а почти всюду, где его постановка возможна.

Что касается характера нашего текста, то его никак нельзя признать первоначальной записью актов следствия: он скорее представляется позднейшей литературной обработкой первоначального сказания, хотя и с заметным стремлением сохранить стиль оригинальной записи (напр., во введении собеседников в диалогах посредством простого eipen). Пиний находит, что это произведение — невысокого достоинства (“exigui sunt valoris”, p. 447), и далее (р. 448) дает следующую характеристику его: “At sive ab ipso [soil. Metaphrasta] fuerit compositum, sive ei suppositum ab alio, non habemus enimvero unde ejusdem auctorem, quisquis sit, merito laudemus, cum propositum ipsi fuerit non tam vera et sincera narrare, quam mira et quaesita coacervare”. Пиний указывает также на противоречие нашего сказания со свидетельствами писателей: Лактанция (De mort. persecut.), Евсевия (Hist. eccles. VII, 30) и Сульпиция Севера (Hist. sacr. II, 28), по которым эдикт о преследовании христиан был издан в самом конце царствования Аврелиана, и сам он не успел привести его в исполнение 36. Нам кажется, однако, что это соображение Пиния вряд ли имеет большую цену, так как [XXIII] частный случай преследования лиц, демонстративно заявивших себя христианами перед лицом самого императора в торжественный момент въезда его в город, мог произойти и раньше издания общего эдикта и даже мог послужить поводом к обнародованию его.

Сказание, помещенное в Царской минее, несомненно представляет собой эпитому издаваемого ныне пространного повествования, очень близкую к подлиннику по содержанию и последовательности рассказа, но со значительными сокращениями, особенно в диалогах, и с пропуском довольно многих мелких подробностей. При такой обработке эпитома получилась почти втрое короче подлинника.

Комментарии

1 Menologii anonymi Byzantini saeculi X quae supersunt… edidit B. Latysev. Fasc. 1 Petropoli 1911, fasc. 2 Petrop. 1912. Ср. наше предварительное сообщение под заглавием"Четьи–минеи Иоанна Ксифилина"в Известиях И. Академии Наук от 1 марта 1913 г.

2 См. многочисленные свидетельства, собранные Е. Schurer'ом в статье его “Die siebentagige Woche im Gebrauche der christlichen Kirche der ersten Jahrhunderte” вZeitschrift fuer die neutestam. Wissenschaft, VI (1905), стр. 1–66 (о kuriakh стр. 2, оparaskeuh стр. 12). См. особенно заключение 1–й главы исследования: “Nach dem beigebrachten Material kann es keinem Zweifel unterliegen, dass die christliche Kirche die siebentagige Woche vom Judentum empfangen hat. Die ganze Terminologie ist (mit Ausnahme des ersten Tages) beibehalten worden. Selbst fur paraskeuh und Sabbat, die doch in der christlichen Kirche ihre Bedeutung verloren hatten, haben, die Namen sich fortgeerbt”.

3 У св. Димитрия Ростовского в “Житиях святых” под 20–м марта имеется только упоминание о св. Фотине с ссылкой на пролог.

4 Известия Отд. Русского яз. и слов. Имп. Академии Наук, т. ХI (1906 г.), кн. 4, стр. 91–108.