Заложен был город на Мордовской земле, а потому после 1221 года должны были возникнуть и возникли особенно враждебные действия со стороны мордвы. В 1229 году мордва приходила с князем своим Пургасом к самому Нижнему Новгороду и успела сжечь устроенные здесь Богородицкий монастырь и загородную церковь. Продолжалась борьба и с болгарами. Но главные заботы великого князя Всеволода вызывались внутренней враждой князей. Великому князю владимирскому приходилось вести войну с Черниговом и всячески умиротворять беспокойного брата Ярослава. Главным поводом к раздору был тот же Новгород, где враждовали сторонццца Михаила Черниговского и суздальская. Ярослав под тем предлогом будто Георгий Всеволодович продолжает поддерживать Михаила в Новгороде, возбудил против великого князя его племянников Константиновичей — Василька, Всеволода и Владимира. В 1229 году Георгий Всеволодович собирал к себе во Владимире недовольных родственников и успокоил их. За то скоро возмутился Михаил Черниговский и вместе с князем Владимиром Киевским двинулся на волынских князей Даниила и Василька Романовичей, бывших в близком родстве с великим князем, выдавшим за Василька свою дочь. Поход в Черниговские волости, хотя и не сопровождавшийся битвами и победами, не увеличил ни русской военной силы, ни единодушия князей русских, против которых уже стоял вблизи страшный враг — монголы.

Еще под 1229 годом наши летописи упоминают, что саксины и половцы прибежали с низовьев Волги к болгарам, гонимые татарами, прибежали и сторожа болгарские, разбитые татарами на реке Яике. В 1236 году 300 тыс. татар под начальством Батыя вошли в землю Болгарскую, сожгли город Великие Болгары, истребили всех жителей и опустошили землю; а в следующем году лесною стороною с востока татары явились и в пределах Рязанских. Князья рязанские, не допуская татар к городам, отправились к ним навстречу в Воронеж и объявили: «Когда никого из нас не останется, тогда все будет ваше».

Такая решимость не спасла государства. Разрозненные уделы один за другим были покорены врагом, не встретившим объединенного отпора всей земли.

Крайне тяжело, вероятно, было на душе у великого князя, посвятившего всю жизнь свою объединению и внутреннему миру и теперь перед страшной опасностью видевшего Русскую землю разделенной и обессиленной. Рязань сожжена. Пришла очередь и стольному Владимиру. Опустошив Рязанскую землю, татары двинулись к Коломне. Здесь дожидался их сын великого князя Всеволод с беглым рязанским князем Романом и воеводой Иеремией Глебовичем. После крепкой сечи великокняжеское войско потерпело поражение. В числе убитых были князь Роман и воевода Иеремия, а Всеволод Георгиевич успел спастись с малой дружиной бегством во Владимир. Татары шли дальше; взяли Москву, где убили воеводу Филиппа Няньку, захватили князя Владимира Георгиевича и отправились с ним к Владимиру. Великий князь оставил здесь своих сыновей Всеволода и Мстислава с воеводой Петром Ослядуковичем, а сам с тремя племянниками Константиновичами поехал на Волгу и стал на реке Сити. Потом, оставив здесь воеводу Жирослава Михайловича, отправился по окрестным волостям собирать ратных людей, поджидал и братьев Ярослава и Святослава. Между тем татары быстро двигались вперед. Скоро к великому князю на Сити была принесена страшная весть: его сын князь Владимир убит, другой князь — Всеволод, понявши, что силой города не отстоять, вышел к Батыю с дарами и был также умерщвлен, Мстислав с частью жителей пытался укрыться в старом городе и был убит татарами. Епископ Митрофан, великая княгиня с дочерью, снохами и внучатами, другие княгини со множеством бояр и простых людей заперлись в Успенском соборе на хорах. Татары отбили двери, церковь ограбили, а бывших там сожгли вместе с церковью. Перед смертью многие приняли иноческий образ от епископа Митрофана. Выслушав скорбную повесть, великий князь заплакал. «Господи, Боже мой! — взывал он. — Испытание, Тобою ниспосланное, тяжело мне! Ты лишил меня, как некогда Иова, лишил всего, что у меня было. Жена и дети мои погибли. Взяты Тобою и люди, вверенные Тобою же моей державе. Что же делать мне? Согрешили мы пред Тобою, Господи, и Ты смирил нас: праведен Ты, Господи, и правы суды Твои о нас. Но эта кровь множества людей, не повинных в наших грехах? Господи, Господи! Ты призвал к Себе это множество новых мучеников: почто же меня единого сохранил посрамленным? Всемилостиве Господи! Не лишай и меня, грешного и недостойного, Твоего участия в их славе, сподоби и меня пострадать со Христом, как они пострадали, ради имени Твоего святого, Отца, и Сына, и Святаго Духа. Но да будет воля Твоя святая, яко благословен еси во веки. Аминь».

Молитва укрепила его, и князь стал спокойно готовиться к битве и к смерти. Воевода Дорожа с трехтысячным отрядом послан был разузнать о неприятеле; но он скоро возвратился и донес, что татары уже обошли русское войско кругом. Тогда князь сел на коня и вместе с братом Святославом и тремя племянниками выступил против врагов. Произошла страшная сеча, русские полки побежали, и великий князь был убит. Татары отсекли ему голову. Молитва его была услышана, он пал как добрый воин, как мученик за веру и Русь Православную.

Как буря, пронеслось вражеское войско, оставив за собою поле, покрытое трупами. Недолго спустя после битвы возвращался с Белоозера к своей пастве Ростовский епископ Кирилл. Путь его лежал недалеко от Сити. Архипастырь зашел сюда, чтобы вознести свои молитвы к Богу об упокоении душ за веру и отечество павших воинов. Среди множества мертвых тел святитель узнал по великокняжескому одеянию тело великого князя Георгия, но туловище его лежало без головы. С благоговением взял он тело князя, принес его в Ростов и здесь при великом плаче народа, отпев обычные погребальные пения, похоронил его в соборном Богородичном храме. Через некоторое время была найдена и глава князя-страдальца, принесена и приложена к телу. Новый великий князь, брат почившего, Ярослав Всеволодович, устроившись во Владимире, очистив от трупов и возобновив церкви, в 1239 году послал в Ростов за телом благоверного Георгия. Честные останки великого страдальца возле Владимира встретил митрополит Кирилл II со всем духовенством, великий князь Ярослав с братом Святославом и детьми, со всеми боярами и всеми жителями Владимира от мала до велика. При виде гроба раздался общий плач и рыдания, заглушавшие церковное пение. Гроб был положен в соборе Успения Пресвятой Богородицы, где лежал и Всеволод, отец князя Георгия. Дивный во святых Своих Господь благоволил утешить сердца русского народа, явив в благоверном князе Георгии Своего угодника. Все бывшие при перенесении тела увидели преславное чудо: глава святого Георгия, отсеченная татарским мечом, приросла в гробе к телу, так что не видно было на теле и следа отсечения ее, но все составы были целы и неразлучны. Каменный гроб, в котором были положены мощи святого Георгия, установлен в возглавии гробниц с телами его сыновей — Всеволода, Мстислава и Владимира. В этом гробе тело пребывало до 1645 года, когда обретено было нетленным и переложено в сребропозлащенную гробницу, устроенную патриархом Иосифом, питавшим особенное уважение к этому святому.

Авраамий и Коприй Печенгские, преподобные

О преподобных Авраамии и Коприи не сохранилось почти никаких сведений. Неизвестно происхождение того и другого, не знаем места иноческого пострижения обоих. Знаем только, что они подвизались в Печенгской обители во имя Преображения Господня, которую, вероятно, сами основали недалеко от города Вологды. Время жизни угодников Божиих определяется лишь приблизительно — конец XV столетия. Мощи их почивают под спудом на месте их совместных подвигов, в храме упраздненного Спасского монастыря, в настоящее время приходском Владимиро-Печенгского погоста. Празднование преподобным Авраамию и Коприю местное.

Февраль, 6

Арсений Икалтойский, Грузинский, преподобный

Преподобный Арсений Икалтойский происходил из грузинского княжеского рода Вачнадзе. Он родился в Кахетии (Восточная Грузия), по некоторым данным, в селении Икалто. Воспитанный благочестивыми родителями, преподобный Арсений с детства отличался любовью к церковным службам и молитве. Духовное образование он получил в Константинопольской академии, где глубоко изучил не только богословие, но и естественные науки.

По окончании академии принял монашество и нес послушание в одном из грузинских монастырей Черной горы (близ Антиохии) под руководством святого Ефрема Мцире († 1101; память 18/31 января). Здесь преподобный Арсений ревностно занимался богословской и переводческой деятельностью, исследуя, в частности, причины отпадения нехалкидонских Церквей от Православия.

Ему принадлежит перевод на грузинский язык «Великого Номоканона» святого Фотия, патриарха Константинопольского (857–867, 877–886 гг.), «Золотого нектара» святого Иоанна Дамаскина, а также составление сборника переводных трудов «Догматикон» с комментариями, направленными против различных еретических учений. После кончины своего наставника преподобный Арсений вернулся в Константинополь и продолжал свои ученые труды.

Отстаивая чистоту Православия, преподобный Арсений стяжал еще при жизни славу ученого-энциклопедиста (богослова, философа, филолога, логика, физика, анатома, поэта). По приглашению грузинского царя Давида III Возобновителя (1089–1125) (сведения о нем помещены под 26 января/8 февраля) он вернулся в Грузию в 1114 году и некоторое время преподавал в Гелатской академии (Западная Грузия). Затем в 1114–1120 гг. преподобный Арсений возглавил основанную при его деятельном участии Икалтойскую академию (у себя на родине в селении Икалто, при монастыре Нерукотворного Образа). В этой академии, по преданию, учился великий грузинский поэт Шота Руставели.