Летописи свидетельствуют, что князь Василий Всеволодович в страхе Божием правил княжеством, не вступая в междоусобные споры с соседями. Им были восстановлены и обновлены разрушенные в Ярославских пределах монголо-татарами многие храмы.

В 1239 году князь Василий Всеволодович впервые отправился вместе с другими князьями в Орду «про свою отчину», то есть для того, чтобы получить от хана утверждение на Ярославское княжение; он был отпущен, по свидетельству летописца, ханом Батыем «с честью». Позже Василий Всеволодович еще несколько раз ездил в Орду: в 1244 году с Владимиром Константиновичем, князем угличским; в 1245 году вместе со своим дядей великим князем Ярославом Всеволодовичем. По возвращении из последней поездки к хану он женился на княжне Ксении. У них было двое детей — дочь Мария и сын Василий, умерший малолетним.

Зимой 1249 году князь Василий Ярославский отправился во Владимир на Клязьме для встречи с родственным ему святым благоверным великим князем Александром Невским († 1263 г.). Там он тяжело заболел и 8 февраля преставлся ко Господу. Гроб с телом князя Василия Всеволодовича от Владимира до Ярославля провожали его двоюродные братья: ростовский и белозерский князья Борис и Глеб Васильковичи вместе со своей матерью, а также сам великий князь Александр Невский — столь велико было их уважение к молодому, но зрелому духом безвременно почившему князю. Погребение совершил епископ Ростовский Кирилл в ярославском соборном храме в честь Успения Пресвятой Богородицы, на северной стороне которого был положен гроб с телом князя Василия Ярославского.

По кончине старшего брата в 1249 году Константин Всеволодович принял правление княжеством. Он укрепил границы своего владения, страдавшие от постоянных набегов ордынцев. 3 июля 1257 года к Ярославлю подступило монголо-татарское полчище. Князь Константин бесстрашно выступил против превосходивших сил неприятеля с малочисленной дружиной. Перейдя на другую сторону реки Которосли, он вышел на гору, где и произошла кровавая битва с татарами. Несмотря на героическое сопротивление, русские были разбиты численно превосходившим противником. Князь Константин геройски пал вместе со своими воинами. Ярославль был жестоко разорен. Гора, где погиб ярославский князь с дружиной, с тех пор стала называться Туговой, как место туги (туга — скорбь, тоска, горе). Тело благоверного страдальца было погребено с честью в соборном Успенском храме, у места упокоения его старшего брата Василия.

В 1501 году в Ярославле произошел пожар, во время которого сгорел кремль и деревянный собор. Когда начали копать рвы для закладки основания нового храма, то обрели два гроба с нетленными телами. По надписям на каменных плитах было определено, что это благоверные князья Василий и Константин Ярославские. По просьбе народа епископ Ярославский в присутствии многочисленного духовенства перенес нетленные мощи из кремля в деревянный храм во имя святых страстотерпцев Бориса и Глеба. Известие об этом событии дошло до великого князя московского Иоанна III, который послал из Москвы искусных каменщиков для постройки соборного храма. Впоследствии он сам прибыл в Ярославль на поклонение святым мощам своих предков.

После окончания строительства кафедрального Успенского собора святые мощи князей Василия и Константина были вновь торжественно перенесены и поставлены открыто в пределе, освященном в их честь, между столпов, с правой стороны, под древними родовыми княжескими иконами. В 1744 году во время большого пожара в соборе святые мощи обгорели, после чего останки их были заключены в ковчеги и вновь положены в Успенском храме, но уже в особо устроенную гробницу. В княжение Василия Ивановича (1526–1533) монахом Пахомием было написано житие Ярославских чудотворцев. Память святых благоверных князей Василия и Константина Ярославских совершается дважды в год: 3/16 июля — в день битвы на горе Туговой, 8/21 июня — когда были обретены их святые мощи. В тот же день празднуется память Ярославской иконы Божией Матери, по преданию, принесенной в Ярославль благоверными князьми-братьями и с тех пор находившейся в Успенском кафедральном соборе.

Июнь 9

Александр, игумен Куштский, преподобный

На пустынном острове Кубенского озера в Спасо-Каменном монастыре, в то время прославленном духовном очаге на севере Руси, созрело несколько дивных подвижников. Одни из них просияли святостью жизни на том самом острове, где получили духовное воспитание; другие сделались отцами пустынножителей на диких берегах Кушты и Сянжемы.

При игуменстве блаженного Дионисия Святогорца, постриженника Афонской горы, введен в Спасо-Каменном монастыре строгий Афонский устав. И сам игумен своей добродетельной жизнью столько прославился в окрестности, что народ толпами устремился на пустынный остров. Приходили и люди пожилые, чтобы, как в тихой пристани, найти себе упокоение от треволнений и бурь житейских; приходили и юноши, желавшие оставить мир, пока он еще не приковал их к себе, и учиться иноческой жизни под руководством мудрого и опытного наставника. Игумен Дионисий принимал с отеческой любовью и радушием всех приходивших к нему и старался удовлетворить их духовным нуждам. В числе их был преподобный Евфимий († около 1456; память 20 января/2 февраля и 11/24 апреля), уроженец Вологодский. Он скоро перешел из обители с благословения настоятеля за две версты от Кубенского озера, на реку Кушту, и в тесной келлии работал Господу постом и молитвой. Вскоре после того пришел туда же и молодой странник, родом также из Вологды, по имени Алексей.

Алексей родился около 1371 года и еще в юных годах, навсегда оставив родной дом, отправился в Спасо-Каменную обитель. Смиренно просил он монахов проводить его к игумену. В беседе с юношей, со слезами умолявшим настоятеля принять его в монастырь, прп. Дионисий Святогорец не скрыл тех трудностей и искушений, которые предстоят иноку. Но юноша не отступил, и игумен принял его послушником. Добровольно наложив на себя суровый пост и строгое молитвенное правило, Алексей с таким желанием выполнял все послушания, что вскоре заслужил любовь и глубокое уважение братии. Благочестивая жизнь молодого послушника побудила игумена Дионисия сократить время монастырского искуса, и уже через несколько месяцев после своего прихода Алексей был пострижен в монашество с именем Александр. Новый инок весьма был этому рад и совершенно всего себя предал Богу. Он с охотой исполнял все монастырские послушания, соблюдал самый строгий пост и обуздывал им юную свою плоть, на устах и сердце постоянно имея молитву, ни одного часа не проводил без рукоделия и труда, так что все братия дивились его подвигам и смирению и смотрели на него как на Ангела Божия. Много лет провел в этих подвигах блаженный Александр, возрастая и укрепляясь в жизни духовной, и в это время получил сан священства, как человек, пользовавшийся общим уважением всех иноков в обители. Впоследствии, когда преподобный Александр явился в Ростов к архиепископу Дионисию, то он называл его сыном и сослужебником.

Но любовь и почитание окружавших искренне тяготили смиренную душу подвижника, и как ни тяжело ему было расставаться с игуменом и собратиями, однажды, после вечернего правила, преподобный покинул монастырь. Странствуя по окрестным лесам несколько дней, он остановился на безлюдном берегу реки Сянжемы, где был густой лес и озеро. Здесь он поставил себе келлию и проводил жизнь в молитве и крайнем воздержании. Но через некоторое время место его уединения было открыто. Жители близлежащих селений, изумленные подвижнической жизнью пустынника, стали приходить к нему, с благоговейным почтением относились они к его подвигу. Смущенный отшельник вынужден был оставить Сянжему и направиться к берегам Кубенского озера, надеясь там найти более безлюдное место. В устье реки Кушты (в 45-ти верстах от Вологды) он неожиданно обнаружил келлию преподобного Евфимия († ок. 1470; память 20 января/2 февраля), собрата и постриженника того же Спасо-Каменного монастыря.

Некоторое время подвижники провели в совместных молитвах и благочестивых беседах. От духовного взора преподобного Евфимия не укрылось, что его гостю пришлось по душе место на Куште, и когда преподобный Александр смиренно предложил обменяться келлиями, то он с радостью согласился, принимая это желание брата за указание Промысла Божия. Преподобный Евфимий пошел в хижину Александра на Сянжеме, а ему уступил свою малую келлию на Куште и при прощании оставил ему на благословение свой крест. Таковы были взаимные смирение и любовь святых подвижников!

Тихая пустынь очень полюбилась преподобному Александру. Подойдя к озеру, он погрузил крест в воду и молил Господа, чтобы Он собрал здесь ревнителей крестного пути. Блаженный отшельник трудился одиноко, копал лопатой землю и сеял рожь для своего пропитания. И много искушений потерпел он от духов злобы, которых побеждал силою крестною. Спустя некоторое время к преподобному Александру пришел один старец, с которым он прожил пять лет. Когда пришел третий брат, преподобный Александр решил устроить храм в честь Успения Пресвятой Богородицы. Он отправился в Ростов Великий за архипастырским благословением на строительство храма. Архиепископ Ростовский Дионисий Святогорец, бывший игумен Спасо-Каменного монастыря, управлявший в последние годы своей жизни Ростовской епархией (1418–1425), благословил своего постриженника и снабдил его всем необходимым для богослужения.