1 февраля 1938 года председатель сельсовета составил справку о священнике и представил ее в районный НКВД. В ней он писал, что священник влиял на трудовую дисциплину колхозов «путем беседования со старушками у окошек и на дому», сроки государственных поставок не выполнял и был антисоветски настроен. В тот же день следователь допросил одного из лжесвидетелей, который сказал: «Знаю то, что Маслов агитирует колхозников, чтобы они ходили в церковь и молились Богу. Лично мне говорил, чтобы я ходил в церковь, Бог за это даст здоровье».

10 марта 1938 года отец Михаил был арестован, заключен в тюрьму в городе Волоколамске и в тот же день допрошен. На вопросы следователя он ответил, что его антисоветская деятельность заключается в том, что он недоволен советской властью, почему и говорил, что при советской власти нет обуви, нет одежды, раньше, при царе, всего было много и все было дешево, а теперь нет ничего. Всех нас сделали нищими, картофеля и того вдоволь нет.

—Гражданин Маслов, во время выборов в Верховный Совет вы вели антисоветскую агитацию и говорили: «Коммунисты говорят, что при советской власти будет демократия; она есть только на словах, а на деле ее нет; ишь как хитро Сталин написал, что нет теперь лишенных избирательных прав, а в действительности это живой обман, демократии при советской власти нет и не будет никогда». Следствие предлагает вам дать искренние показания по этому вопросу.

— В этом виновным я себя не признаю. Больше показать ничего не могу.

15 марта 1938 года Тройка НКВД приговорила отца Михаила к расстрелу. Священник Михаил Маслов был расстрелян 22 марта 1938 года и погребен в общей безвестной могиле на полигоне Бутово под Москвой.

ИСТОЧНИКИ:

ГАРФ. Ф. 10035, д. П-66473.

Марта 7 (20) Священномученик Николай (Горюнов)

Составитель игумен Дамаскин (Орловский)

Священномученик Николай родился в деревне Обухово, расположенной неподалеку от села Солнечная гора Московской губернии, в семье крестьянина Василия Горюнова. Когда Николаю исполнилось двенадцать лет, он окончил сельскую школу и с этого времени стал работать вместе с отцом в своем крестьянском хозяйстве. В 1902 году Николай Васильевич был призван в армию, но получил освобождение от службы, так как был единственным сыном у родителей — кормильцем семьи. После этого он выехал в Москву в поисках заработка.

Будучи воспитан в благочестивой семье, он желал, чтобы его работа была так или иначе связана с верой. В Обществе трезвости в Москве требовались официанты, и он пошел официантом в одну из чайных, организованных Обществом, и проработал здесь два с половиной года. После этого он устроился сторожем и алтарником в домовый храм при Первой градской больнице. Здесь он проработал пять лет. Затем он устроился алтарником в храм Ризоположения на Донской улице, где и состоял им около шести лет. Некоторое время Николай Васильевич работал слесарем на цементной базе в Подольске, где его усилиями был организован кооператив, члены которого плодотворно и успешно трудились, но все это было уничтожено с приходом к власти большевиков.

В 1919 году Николай Васильевич вернулся в родную деревню и здесь в приходской церкви стал служить псаломщиком. В 1920 году он был рукоположен в сан диакона, а в 1924 году за беспорочную службу и примерное поведение был возведен в сан протодиакона. Протодиакон Николай служил в храме до 1929 года, когда власти назначили непосильный налог, и он вынужден был из храма уйти и далее работал пожарником и рабочим на одном из заводов.

В начале марта 1938 года власти составили обвинение, в котором писали, что Николай Горюнов является протодиаконом и, будучи враждебно настроен к советской власти и коммунистической партии, систематически среди населения деревни Обухово проводит контрреволюционную агитацию и высказывает террористические настроения против руководителей партии и правительства. 11 марта сотрудники НКВД арестовали отца Николая.

Были вызваны несколько свидетелей, каждого из которых спрашивали, знает ли он протодиакона Николая, и поскольку все они знали его, то так и ответили. Затем следователь попросил их расписаться в конце страницы, которая была заполнена показаниями только наполовину, и уже в их отсутствие написал все, что ему было нужно.