В 1939 году все работники Звенигородского управления НКВД были арестованы и решением Военного Трибунала войск НКВД приговорены к разным срокам лишения свободы за фальсификацию следственных дел. Дело диакона Николая Запольского было приобщено как вещественное доказательство такой фальсификации, и на основании решения Военного Трибунала требовался пересмотр постановления тройки НКВД. Однако, «учитывая социальное лицо осужденного», то есть то, что он служил в храме диаконом, решение тройки было сочтено тогда правильным.

ИСТОЧНИКИ:

ГАРФ. Ф. 10035, д. 23981.

Июня 18 (1 июля) Священномученик Сергий (Кротков)

Составитель игумен Дамаскин (Орловский)

Священномученик Сергий родился в 1876 году в селе Подлесная слобода Луховицкого уезда Рязанской губернии в семье священника Михаила Кроткова. Отец его умер, когда мальчику исполнилось три года, и с этого времени Сергей стал жить у родственников. И хотя они были людьми материально состоятельными, годы детства, проведенные у них, остались в его памяти как время тяжелое и безрадостное. Как сирота Сергей был отдан в Рязанскую Духовную семинарию для обучения на казенный счет. По окончании семинарии Сергей Михайлович был определен преподавателем Закона Божия в церковноприходской школе. Сочетавшись браком с девицей Марией, дочерью протоиерея Палладия Афанасьевича Орлова, служившего в городе Луховицы в Рязанской епархии, он был назначен на его место и рукоположен в сан священника в 1903 году.

Когда началась Первая мировая война, отец Сергий был направлен полковым священником в 139–й Моршанский полк, который воевал на Австрийском фронте; он прошел всю войну вместе с частью, занимавшей позиции на передовой. За безупречное пастырское служение во время военных действий отец Сергий был награжден орденом Анны 3–й степени, Георгиевским крестом и возведен в сан протоиерея. Отец Сергий прослужил полковым священником до большевистского переворота в 1917 году, и лишь после того, как полк был расформирован, он уехал в Воронежскую губернию, где получил место настоятеля в храме в селе Валуйчики. Перед его отъездом с фронта епископ Кременецкий Дионисий (Валединский) предложил священнику не возвращаться в Россию, где в то время начинала бушевать революция, и поселиться в Западной Европе, но тот отказался.

В 1922 году протоиерей Сергий был назначен настоятелем Никольской церкви в селе Царево Пушкинского района Московской области, где прослужил до 1930 года. Это было тяжелое время для православных, но священник был непоколебим в своем пастырском служении, которое было в те времена исповедничеством. Даже внешняя бытовая сторона жизни была нелегка. Чтобы истопить, например, печь, нужно было искать дрова, а их не было. Отец Сергий шел на реку Талицу, нырял в холодную воду и вылавливал тяжелое мокрое бревно. И ныряя, бывало, говорил: «Благодать‑то какая!»

Прихожане любили пастыря за благочестие, за серьезное отношение к богослужению, которое и всех присутствующих в храме настраивало на сосредоточенную молитву. Ко всем, и верующим и неверующим, отец Сергий относился ровно, с христианской любовью и приветливостью встречая каждого приходящего к нему. По мере своих небольших возможностей он старался помочь всем нуждающимся, иногда отдавая свои последние деньги. Кто не имел средств, с тех отец Сергий денег за требы не брал.

Храм святителя Николая был одним из самых посещаемых в округе, здесь всегда было много молящихся, что и послужило причиной возникновения для отца Сергия неприятностей. Неподалеку в селе Нагорном служил священник Николай Веселовский; он, преследуя свои цели, часто бывал у гостеприимного отца Сергия, и в конце концов решил попытаться занять его место. Ему удалось склонить на свою сторону двух певчих из Никольского храма и выхлопотать себе назначение в этот храм. Однажды из окна своего дома отец Сергий увидел сани, в которых рядом с купелью сидел отец Николай, получивший назначение на его место[17].

В 1930 году отец Сергий был назначен в храм Покрова Божией Матери в село Покровское Московской епархии рядом с Царицыном, находящемся ныне в черте Москвы. Отец Сергий с семьей жить остался в своем доме в селе Царево, и добираться до нового места служения ему было крайне неудобно. Нужно было доехать по железной дороге от Красноармейска до станции Софрино, от Софрино до Москвы, от Москвы до станции Царицыно, а затем пешком до села Покровского. От Красноармейска до станции Софрино в те годы ходил паровоз — «кукушка», к нему прицеплялся небольшой состав, на котором возили хлопок для Красноармейской текстильной фабрики. Состав состоял из маленьких голубых вагончиков и таких же маленьких открытых платформ; на них перевозили пассажиров, которые задолго до подхода «кукушки» старались занять себе места. Отец Сергий вместе с другими ехал на такой открытой платформе, нахлобучив изрядно изношенную шапку–ушанку, прижав к груди сплетенную из камыша сумку.

Однажды на платформу вскочили лихие молодчики и остановились напротив священника. Один из них, криво улыбнувшись, сказал: «Смотрите, поп сидит». Все притихли. Отец Сергий только посмотрел на них, но ничего не сказал, и они, смутившись его открытого, решительного взгляда, отошли.

В Покровском храме отец Сергий прослужил более семи лет. Одна из женщин, знавшая его в то время, вспоминала о нем: «Мы знали о материальных трудностях батюшки и старались ему помочь, предлагали деньги, но батюшка говорил, что ему ничего не нужно, а деньги просил опустить в кружку, висящую на стене. На исповеди хотелось все рассказать отцу Сергию, хотя он никогда не настаивал, чтобы мы были откровенны. Совершая требы, он никогда не просил денег, и если видел, что человеку трудно заплатить, совершал требы бесплатно. Так мы и остались ему должны за крестины, венчания и отпевания».

В конце 1937 года власти приняли решение храм закрыть. Один из жителей села по распоряжению сельсовета стал собирать подписи под заявлением о закрытии храма, но ему не удалось собрать много подписей. Вскоре после этого, в конце февраля 1938 года, отца Сергия вызвали в НКВД, где предупредили о готовящемся закрытии храма, а также намекнули на то, что и его собственное положение представляется в данный момент угрожающим. Несмотря на предупреждение о грозящем ему аресте, отец Сергий не оставил служения в храме. «Что же, — сказал он своим домашним, —прихожане придут молиться, а я окажусь дезертиром, предавшим Бога и паству».