Но в том‑то и заключается главное отличие православного мышления, что оно ищет не отдельные понятия устроить сообразно требованиям веры, но самый разум поднять выше своего обыкновенного уровня, стремится самый источник разумения, самый способ мышления возвысить до сочувственного согласия с верою.

Иван Киреевский.

ЛЕТОМ 1972 ГОДА отцы, дабы преподать своим паломникам основы Православия, устроили трехнедельные курсы под названием «Ново–Валаамская Богословская Академия», в честь Нового Валаама — поселения преп. Германа на Аляске. Первыми студентами стали четверо молодых новообращенных. Отец Герман произнес вступительное слово о том, как избежать «шараханий», столь типичных для только что обретших Православие, и получать Православие во всей его полноте.

Далее в течение трех недель о. Герман вел занятия по пастырскому богословию, по литературе — «очень наглядно», по отзыву о. Серафима, который, в свою очередь, прочитал лекции о развитии западной философской мысли, начиная с великого раскола Церквей и до наших дней. По просьбе «питомцев» Алексея Янга, все лекции были записаны на магнитофонную ленту, всего получилось 17 часов записей. К каждой лекции или беседе о. Серафим составлял подробные тезисы, привлекая огромный исторический и философский материал и собственные исследования из работы «Царство человеческое и Царство Божие». Теперь этот плод созрел; к ранним исследованиям добавился опыт православной жизни. Отец Серафим сейчас лучше, чем ранее, мог изложить свои знания так, чтобы они практически помогали современным людям. Курс своих лекций он назвал «курсом выживания», поскольку считал: чтобы выстоять в нынешнем мире и не утерять Православия, нужно хорошо знать всякое вероотступничество, прозреть, почему современный мир таков, как есть. Для того чтобы уцелеть самому, нужно знать уловки врага. Отец Серафим называл свои лекции также «курсы православной самообороны».

Один из его студентов вспоминает, как вскоре после крещения попал на лекции: «Каждый день послушники и паломники собирались в Царской часовне, затаив дыхание, боясь пропустить хоть слово, слушали о. Серафима. Говорил он не сухо и не цветисто, а просто, доступно каждому, неторопливо, обдумывая каждое слово. Нам также предписывалось изучать и светские источники. Мы ездили в библиотеку округа Шаста и брали немало книг».

ВО ВСТУПЛЕНИИ К ЛЕКЦИЯМ о. Серафим указывал: «Наше время вообще опасно, а для вступающих в Православие — вдвойне, так как очень легко впасть, грубо говоря, в «духовное обезьянство», т. е. внешне во всём подражать православным, даже гордиться своей «сверхправильной» позицией, а в душе оставаться неизменным, не возрастая в вере, а принадлежа в основном миру сему, который зиждется на антихристианстве. А коль скоро люди эти не возрастают в вере, то и не видят, в каких отношениях истинное Православие с миром сим, за который они цепляются. Но уж если серьезно принимать Православие, то до конца, без оговорок, оно должно объять все сферы жизни. Иначе, Православие — всего лишь очередная религиозная секта, отличная от других (например, мормонов) только внешними атрибутами. Взглянув на все эти секты, убеждаешься, что они все на одном и том же уровне, им недостает глубины и различие их — только в вероучениях. Если Православие такая же секта, то оно не истинно. Но именно потому, что Православие есть Истина, оно способно в корне изменить человека. Впрочем, чтобы дойти до такого обобщенного понимания Православия, нужно постоянно развиваться, постигая его вглубь и вширь.

Предлагаемые лекции осветят наиболее важные философские течения. Мы поговорим о самых значительных фигурах западной мысли, кто помог сформировать современное мышление. Не знай мы всего этого, при всей нашей православности можем угодить в беду, ибо каждый из нас погружен в водоворот философских течений, формировавшихся 8–9 веков, и, не зная их истории, не распознать, как они влияют на тебя, какое из них истинное, а какое ложное. Следует подходить к ним очень и очень непредвзято, ибо даже в простом «православном фундаментализме», приверженец коего твердит: «Вот, во что я верю, а всё остальное — зло», сокрыта большая опасность: неосуществимо — жить в мире и не соприкасаться с ним, ведь ваши дети ходят в школу, вы читаете газеты, общаетесь с людьми, у которых разные убеждения и вера, даже у некоторых наших единоверцев, возможно, нет четкого представления, во что они верят. И если не иметь правильного представления о происходящем в мире, незаметно для вас в ваше Православие будет привнесен вкус разных новомодных идей. Вы по воскресеньям будете ходить в церковь, а в будни жить по совсем другим меркам, что приведет к катастрофе. Чтобы избежать ее, последуем совету св. Василия Великого и начнем выбирать из мира крупицы мудрости, там, где она есть, глупость же отметать, твердо зная, почему это глупость».

СТАРАЯСЬ ПРИВИТЬ своим ученикам православное понимание современной западной цивилизации, о. Серафим опирался на работы своего предшественника, также изучавшего этот вопрос, русского философа XIX века Ивана Киреевского. «Будучи взращен как мыслитель на Западе, — писал о. Серафим, — проучившись в Германии у самых передовых философов, Киреевский, конечно же, «насквозь пропитался» западным духом, а затем искренне, всей душой приобщился Православия. И сразу заметил, что совмещать одно с другим не удастся. Он задался целью понять, почему взгляды эти так разнятся и каков ответ должна дать душа, поставленная перед выбором». Киреевский был не просто философ, он также нес живую православную традицию, непосредственно связанную с духовным наследием преп. Паисия Величковского, сам он являлся учеником старца Макария Оптинского, а его жена была духовной дочерью преп. Серафим Саровского.

Обширно цитируя работы Киреевского, о. Серафим проследил развитие современного вероотступничества: с Великого церковного раскола до современной философии Запада. И доказал, что внешний, неглубокий рационализм берет верх над внутренним постижением сути вещей. Когда Рим принадлежал ко Вселенской Церкви, пристрастие католиков к сухой логике еще удавалось сдерживать. Но когда Рим отошел от Православия, логика окончательно возобладала, что повлекло за собой целую систему заблуждений и ошибок, не позволявшую разглядеть истины, не вмещавшейся в рамки логики.

Киреевский писал:

«С этой точки зрения для нас становится понятным, почему западные богословы, со всею рассудочною добросовестностью, могли не видеть единства Церкви иначе, как на наружном единстве епископства; почему наружным делам человека могли они приписывать существенное достоинство; почему, при внутренней готовности души и при недостатке этих наружных дел, не понимали они для нее другого средства спасения, кроме определенного срока чистилища; почему, наконец, могли они приписывать некоторым людям даже избыток достоинства наружных дел и вменять это избыток недостатку других, тоже за какие‑нибудь наружные действия, совершенные для внешней пользы Церкви (система индульгенций и принцип «избытка деяний святых» Римской Церкви)».

Отец Серафим высказал такое предположение: на протяжении всей истории дьявол использовал разные умозрительные теории и модели, чтобы «протащить» вероотступничество. Взгляды католической Церкви подходили для этой цели: «Оторвавшись от Православия, католичество оказалось предоставленным самому себе и начало развиваться по своим принципам. Оно породило новую философию, которая, набрав силу, теперь захватила весь мир».

Огромные изменения произошли в Сердневековье — эпоху, как считал о. Серафим, порожденную исключительно в западноевропейских условиях. Ни христианские страны Востока (Византия или Россия), ни Индия, ни Китай такой эпохи не знали. Древняя цивилизация там, управляемая «доморощенными» мирскими идеями, сменилась современной — господством идей Запада.

Средневековая схоластика «разложила по полочкам» всё христианское учение, подчинило его логике. Отец Серафим отмечал, что «логичность стала главным мерилом истинности, живые источники веры — вторичным. Под влиянием таких взглядов западный человек утерял и живую связь с Истиной. Христианство, низведенное до логической системы, стало порождением человеческой мысли. По сути, это — попытка человека своим разумом создать нечто лучшее, чем христианство. Таково, например, Ансельмово доказательство бытия Божия. Ансельм явно «мудрее» святых Отцов древности».