ВЕЧЕРОМ ПЕРЕД РУКОПОЛОЖЕНИЕМ о. Серафима приехал еп. Нектарий. Он хотел присутствовать на последней литургии, которую отцы проведут в разных санах. После службы он побеседовал с отцами в Царской часовне. В это время из Хейфорка приехал лозоход — он должен был определить место для колодца. Отцы ждали его всю неделю. Оказалось, что он, бедняга, не мог отыскать монастырь! Отец Серафим рассудил: «Что ж, видно, на то воля Божья, чтоб этому человеку явиться при епископе Нектарии».

Лозоход явился нежданно–негаданно, с двумя длинными металлическими антеннами он являл странное зрелище.

- Словно марсианин! — улыбнулся о. Герман.

- Кто это? — поинтересовался еп. Нектарий.

- Наш лозоход, — ответил о. Герман.

- Вот оно что! — Владыка тоже улыбнулся и благословил искателя воды от всего сердца. Случись тому отыскать источник, и не придется отцам таскать воду за несколько миль от подножья горы. Еп. Нектарий вообще любил воду. С детства (еще в Оптиной) приохотился он к рыбной ловле. В утешение Владыке о. Герман вырыл посреди Монастырского двора ямищу, надеясь, наполнив ее водой, устроить маленький пруд. «Спустите лодку, будет где поплавать!» — шутливо говорил о. Серафим епископу.

Он записал об этом дне: «Лозоход, очевидно, человек верующий, не шарлатан. Он понимает, что способность — от Бога. Перед обходом монастыря помолился. Владыка Нектарий и паломники удалились на молебен, а о. Серафим пошел вместе с водоискателем. С помощью двух щупов тот определял, где и глубоко ли под землей есть вода. Он быстро нашел подземный ключ (рыть надо было метров 20, зато воды было предостаточно). Потом о. Серафим указал на вырытую яму и попросил, нельзя ли найти источник воды поближе к ней. Лозоход нашел еще одно место — удобнее расположенное, чем первое, и сулящее еще больше воды. Потом обнаружил, где под землей сходятся два ключа (чуть выше по склону, за «библиотекой»), но место было явно труднодоступным. Еще с полчаса бродили они с о. Серафимом по монастырю: и за кладбище, и за Линдисфарн. Нашли еще несколько подземных источников, но менее мощных и более глубоких, чем у вырытого «пруда». Тем же часом о. Серафим по телефону договорился с умельцем по рытью колодцев и немедленно начал подготовку».

Итак, с благодатью священства неожиданно пришла и благодать животворящей воды. На месте будущего колодца поставили алтарный престол, перед иконой Богоматери «Живоносный Источник» читали молитвы, пели псалмы. Подъехало еще несколько паломников, в том числе сестра о. Германа с семьей. В церкви отслужили всенощную. В проповеди о. Герман просил всех горячо помолиться по столь значительному поводу — о рукоположении о. Серафима.

А поутру 11/24–го апреля 1977 года о. Серафим в присутствии сорока паломников был возведен в священнический сан. То было воскресенье жен–мироносиц, и трое из присутствующих справили именины: Мария, Соломония (Саломия) и Сусанна. Алексея Янга посвятили во чтеца. В тот день, наряду с женами–мироносицами, прославляли и св. Никодима — покровителя журнала Алексея.

Рукополагали о. Серафима во время Божественной литургии перед освящением Святых Даров. Он встал на колени, коснулся лбом престола и внимательно выслушал молитву о. Германа. Епископ же совершал хиротонию: возложил архиерейский омофор, руки свел над головой о. Серафима. Видно было, сколь он сосредоточен. Лицо покраснело, покрылось капельками пота. Отец Герман неотрывно смотрел на Владыку. Внезапно их взгляды встретились. «Одного жажду, — прошептал праведный иерарх, — передать. передать — и умереть!» Все Богоданные силы свои употребил он, чтобы передать апостольскую благодать и святость Оптиной.

Отец Герман, молясь, благоговел: перед ним человек, желающий возрождения истинной духовности христианства. И на излете жизни передающий следующему поколению то, что некогда Христос дал Своим апостолам. И нет ничего важнее!

Еп. Нектарий был слаб, стар и болен, его застращали и утеснили мирские люди, поставленные править неотмирным Телом Христовым. И сейчас перед этим старцем стоял на коленях тот, на кого Владыка возлагал большие надежды для будущего христианства. «Духовный голод», предсказанный его любимым соименным оптинским старцем, уже свирепствует в мире. Оттого столь редок и неповторим стоящий перед ним. Еп. Нектарий в одиночестве исповедовал истинный дух христианства. Земная жизнь давно превратилась для него в череду страданий и борьбы, переносимых из любви к Богу. Земной славы он не стяжал. Архиерейской власти, данной ему Богом, был лишен людьми. Да, он — слабый человек, и вместе с тем — живой Апостол Христов. И неотмирное, невыразимое словами владычество его неисповедимо передалось дальше — то были Сила и Свет Христовы. И ничто не способно прервать живой апостольской преемственности до скончания времен.

ЧАСТЬ X