Смирись — и тебя не победят, склонись — и останешься прям. Веди себя безыскусно, держись простоты.

Лао Цзы.

КАК–ТО В 1977 ГОДУ В ТРАПЕЗНОЙ о. Серафим завел с братией разговор о простоте. Еще до прихода к Православию читал он об этой добродетели в книгах древних (дохристианской поры) китайских мудрецов. Наблюдая «порядок вещей» и размышляя о нем, они понимали простоту и смирение как небесный путь. В Иисусе Христе нашел о. Серафим воплощение этого пути, услышал зов: «. Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф.18:3). А братии и сестрам о. Серафим сказал следующее: «Языческий китайский философ Лао Цзы учил, что слабость побеждает силу. Пример тому у нас в монастыре: могучие дубы валятся от ветра, теряют ветви, слабые гибкие сосенки гнутся, но не падают.

То же и в человеческой жизни: тот, кто безгранично верит во что‑то и готов до смерти биться с несогласными, являет слабость свою. Он так неуверен в себе, что хочет и другого перетянуть в свою веру, дабы самому крепче уверовать. А коли вы уверены в правоте своей, так не станете других к ней понуждать.

Желание утвердиться в своей правоте — не суть, а внешнее проявление в христианстве. Да, это важно, но не первостепенно. Первым же умягчи, умири и напитай теплом любви сердце. А если не дано — проси Бога, чтобы сподобил, послал труды, коими мягкое и с любовью сердце можно стяжать. Большинство из нас, увы, живет с холодным сердцем. Не станем доверять нашему изощренному в логике разуму, не будем покорно следовать нашей мысли, и тогда, приступая к Таинствам и Церкви, мы стяжаем благодать Божию, Сам Господь будет просвещать нас.

Спасет нас только простота. А снискать ее в сердце своем можно лишь молясь Богу, испрашивая у Него этой простоты, отринув собственную мудрость. И случись, нам зададут вопрос: «А можно ли написать икону Бога Отца?», мы не бросимся тут же отвечать: «Да, конечно. Это делается так- то и так‑то, согласно решению такого‑то Собора». Полагая себя «мудрее мудрецов», мы невольно оставим вне Церкви «неправых», что приведет нас в итоге к гибели. Лучше, если мы, подумав, признаем, «что не очень‑то искушены в этом вопросе». И чем больше мы будем задумываться, тем более мы защищены от духовных неудач.

Принимайте веру от отцов в простоте. Попадется вам такой же простой священник — благодарите Бога. Учтите, вы многому можете научиться у такого батюшки: попирать свою «сложную» душу, своевольный ум, прихоти, постигать простоту. И чем больше вы читаете православных книг, чем больше общаетесь с православными, тем крепче ваши духовные «крылья», тем быстрее вы найдете свою тропинку в Царство Православия, вам откроется мудрость, которую вы поначалу не замечали. И даже если люди вокруг особой мудростью не отличаются, Господь Сам направляет Свою Церковь. И пребудет с нею до конца, так что не нужно метаться, впадать в ересь, отступать от веры. Последуем простому пути, не доверяя собственной мудрости, отдавая себе отчет, что разум наш, не согретый верой сердца, весьма слаб — и православное осмысление жизни начнет мало–помалу складываться у нас в душах».

Как о. Серафим учил жить, так жил и сам. Многие вспоминают, как этот умнейший и высокообразованнейший человек служил постоянным примером простоты. К нему можно отнести слова, сказанные некогда в житии преп. Иоанна Лествичника: «Он отринул тщеславную человеческую мудрость». Вот что рассказывает один из паломников монастыря преп. Германа:

«С о. Серафимом я познакомился, заканчивая первый курс колледжа. Считал себя серьезным мыслителем, в борении ищущим ответы на вечные вопросы и тем самым приближающимся к Истине. Большинство людей вокруг, похоже, совсем не интересовались этим: старики, потрепанные жизнью, уже не находили в себе сил, а молодых более привлекали радости мирские, деньги, предпринимательство, компьютеры.

Узрев в о. Серафиме родственную душу, я уже предвкушал долгие и глубокие беседы о «вечных» вопросах. Слушал он меня внимательно. Изложив свои «глубокие» мысли, я, однако, не дождался подобного от него. Он ограничился краткими и точными замечаниями. Тогда я, признаться, был озадачен и разочарован, и лишь сейчас понял что к чему. Прошло уже десять лет, а почти все его немногословные советы живы в моей памяти.

Православием я начал интересоваться, изучив его самые вдохновенные труды. Я читал св. Дионисия Ареопагита, Владимира Лосского, архим. Софрония. Меня привлекали такие неохватные идеи, как «божественная тьма» в богословии необъяснимого.

И всякий раз о. Серафим «возвращал меня на землю». Я остался в монастыре, чтобы ближе познакомиться с верой и подготовиться ко крещению. Со многим я уже был знаком по высокоумным книгам — так мне казалось. Но однажды о. Серафим, когда я пришел к нему в келью, озадачил меня вопросом:

- Ты знаешь, какие посты блюдет Церковь?

- Великий, Рождественский. — начал перечислять я.