Последнему очень удивился отец Герман. Он спросил, как Владыка крупнейшей епархии может завидовать им, простым монахам.

- Вы же не представляете, до какой степени он завидует, — лишь повторил еп. Нектарий.

УЖЕ УПОМИНАЛОСЬ, что в Аламеде, рядом с Сан–Франциско, у еп. Нектария была маленькая домашняя церковь Курской иконы Божией Матери. После рукоположения отцы Серафим и Герман вместе с монастырской братией ездили туда каждый год в день празднования чудотворной иконы в ноябре, как раз в канун именин самого епископа. Они помогали ему служить всенощную и литургию. Служба начиналась вечером и завершалась в 4 часа утра. Присутствие монашеской братии утешало Владыку, ведь некогда он замышлял открыть в Аламеде монастырь. Последнее из таких всенощных бдений прошло несколько месяцев спустя после кончины о. Серафима, и сам епископ был уже весьма слаб и приближался к смерти. Он выстоял всю службу, и сколько был в силах, служил сам, хотя в алтаре его ждала кислородная подушка.

Отцу Серафиму повезло: он скончался раньше еп. Нектария. Отцу Герману после упокоения Владыки уже не довелось повстречать иерарха столь крупного масштаба. «Он был последним из великих», — так отозвалась о Владыке повзрослевшая и много понявшая Варвара. За скромной внешностью его таилась глубокая духовность.

Его советы отцам о молитвенной и духовной жизни всегда строились не только на святоотеческом учении, но и на живых традициях, унаследованных им. Сам он уразумел, что такое внутренний покой и молитва сердечная, чему о. Герман явился свидетелем. Когда у Владыки сдало сердце и ему хотели поставить монитор, он рассудил так: «Если мне вживят устройство на батарейках, оно будет заставлять сердце биться в определенном ритме. И он может не совпасть с моей Иисусовой молитвой».

24–го января/6–го февраля 1983 года в воскресенье, в день памяти любимых им Новомучеников Российских, еп. Нектарий скончался. Отец Герман и почти вся братия отправились в Сан- Франциско на панихиду. В соборе, прощаясь с усопшим, о. Герман сказал краткую речь. Ему отвели лишь пять минут(!), чтобы сказать похвальное слово о Владыке и по–английски и по- русски.

Отец Герман говорил: «Признаюсь, я был несправедлив к еп. Нектарию при жизни, строго судил его. Хотел, чтобы он был так же отважен и непримирим, как архиеп. Аверкий, или посвятил бы себя апостольским трудам, как архиеп. Андрей. Еп. Нектарию было что дать людям, однако он мирился со своим бесправным положением, никогда не стремился «выдвинуться». Ведь это всё, так сказать, суета. Лишь после его смерти я понял, почему он так жил: ему нестерпимо было видеть церковные раздоры, однако он смиренно продолжал свое дело. Среди интриг, борьбы, «организационной шелухи» он сохранил поистине детскую невинность, как и старец Нектарий Оптинский.

После смерти о. Серафима я спросил Владыку, как выжить, когда уйдет и он? Он кротко улыбнулся и ответил: «Ничего, выживете. Я же буду рядом».

В то время для меня это были только слова, но сейчас я вижу: так оно и есть — он с нами.

Сам он жил с ощущением близости оптинского своего наставника, словно живого. То же я сейчас чувствую по отношению к самому еп. Нектарию. Остались его необыкновенные теплота, сердечность, его облик — облик доброго Деда Мороза. Да, епископ Нектарий всегда рядом».

Надежда

Не надейтесь на князей, на сына человеческого…

Пс. 145:3