Никтоже вжег светильника поставляет его под спудом, но на свещнице, да светит всем. Несмотря на то, что святитель Тихон удалением на покой, по-видимому, отказался от служения делу спасения других, Господь открыл для его духовных дарований обширное поприще к действованию в пользу ближних писаниями, словом, наставлениями и делами благотворения.

Отказавшись от управления паствой, святитель Тихон и право открытого проповедования слова Божия считал уже собственно принадлежащим своему преемнику. Но по любви к ближним, не желая скрывать данного ему Богом таланта учения, для братии монастырской и жителей Задонска, ходивших в монастырскую церковь, Тихон сочинял краткие поучения, но сам не произносил их, а заставлял читать других. Осенью 1770 г. начал он писать целую систему нравоучительного богословия, под названием: «Об истинном христианстве», писал своей рукой и кончил в два года. Сие сочинение содержит подробное изложение нравственного учения христианства и отличается чистотой духа христианского и глубоким опытным знанием Евангелия. Книга сия назначалась не для школы, а для каждого христианина и даже для простых людей; посему все в ней изложено с особенной ясностью и увлекательной простотой [21].

В то же время свт. Тихон занимался перепиской со своими друзьями и знакомыми. Письма его иногда были продолжением устной беседы, начатой при личном свидании и содержали изложение тех мыслей, которые хотел Тихон высказать, но почему-либо не мог лично или не успел по краткости времени [22]. В них он иногда довольно обширно раскрывал истины веры и нравственности христианской [23], отвечал на вопросы и разрешал недоумения в частных случаях [24], давал наставления обуреваемым помыслами и боявшимся даже мысли о смерти и страшном суде Христовом. Тихон указывал на источник устрашающих помыслов: «Се суть плоды грехов! Сладко человеку грешить, но горько плоды грехов вкушать». Предостерегая от отчаяния, указывал на свой пример: «Я и сам то же чувствую,— писал он,— от чего бывает страх и ужас и тоска: но спасения о Христе не отчаиваюсь и чаю воскресения мертвых и жизни будущего века» [25]. Вообще главный предмет его писем — это спасение, укрепление друзей в благочестивых чувствованиях, иногда строгое обличение их недостатков [26].

Так, около 1771 г., во время войны с турками и моровой язвы, услышав, что один из его знакомых, несмотря на бедствия отечества, живет слишком весело, писал ему: «Тое ли ныне время, чтобы веселиться нам? То война, то пожары, то язва, то прочие находят напасти на нас и смиряют нас. Но люди того не чувствуют! Братия наша от пуль, ядер и меча на войне падают, иные во всегдашнем страхе и печали находятся, а мы зле безумно веселимся! Отечество стонет от бед и напастей, юноши оскудевают, казна истощается от войны, старцы только и отроки остаются, и младенцы, и до нас дело доходит; везде матери, отцы, жены, братья и други сетуют и плачут по своих падших на брани и в опасности смерти находящихся: но сии едини гуляки веселятся, аки не сыны отечества, и со врагами нашими радуются о бедах наших, окружающих нас. Пора очувствоваться!» [27].

Он написал тогда и для всех православных слово о покаянии, в котором, обличая грехи, возбудившие гнев Божий, убеждает покаянием умилостивить Господа. Предлагаем это поучение в целом его виде, как пример простых, понятных для народа бесед святителя Тихона.

«Видим ныне, христиане, наказующую нас руку Божию, видим, сколько отечество наше воздыхает и стонет от кровавой с басурманом войны; многие падают и уязвляются от иноплеменнического оружия. Матери и отцы по сынах, женах по мужах, братия по братии падших или уязвленных плачут; казна истощается и оскудевает; люди умаляются: словом, все отечество невзгоду терпит и смущается. Но к бедствию сему другое не меньшее бедствие приложилось: язва моровая усилилась, то тамо, то инде слышится неблагополучие. Видим вся сия и воздыхаем и плачем, терпим наказание. Но надобно от сердца признать, что наша вина есть и неправда. Надобно преклонивши головы признать и исповедаться пред Богом: "Тебе, Господи, правда, нам же стыдение лица. Праведен еси, Господи, правы суды Твои; праведен еси, Господи, и несть неправды в Тебе". Как посмотрим на дела наша, то увидим великий стыд наш и великую пред Богом неправду. Клятву, учиненную пред Богом Святым Его Евангелием, нарушить за шутку ставится у нас; судебные места, где суд Божий отправляется, торжищем и куплей сделались; правда и правосудие с престола своего низринуты, и вместо того мамона сидит и голос свой издает. К суду без денег не ходи, ничего не сыщешь. Помещику с единого крестьянина взять пять или шесть рублей в год в Украине, где хлеб дешев, а деньги дороги, за ничто почитается; за малое почитается три дни в седмицу на помещика выработать, кроме других работ; с них же подушное берется. Великая неправда и самолюбие! Такими оброками работами обременным откуда себе сыскать потребное? Откуда жене, детям и прочим домашним? Откуда хлеб, пищу, одежду, обувь и дом? Когда еще упокоятся, яко плоть немощная. Как сии от помещиков, другие от судей неправедных и мздой развращенных стонут, и стенания их во уши Божии входят. Подобная неправда в купечестве, в крестьянстве и всяком чину. За малое или за ничто поставляется обмануть, прельстить, чужое добро похитить, ложе ближнего осквернить. Злобу совершать и отмщевать, словом уязвить и клеветой, ближнего очернить или погубить — вот наши дела, вот наше христианство! Бог нас зовет на покаяние: но Его не слушаем. Бог послал к нам Сына Своего спасти нас: мы того не слушаем. Он за грехи наши пострадал: мы того не внимаем и повторяем грехи. Бог нам не велел обижать, не велел красть, лжесвидетельствовать, не велел чужого желать: мы Его не слушаем. Бог повелел друг друга любить, друг другу добро творить: мы Его не слушаем. Судиям повелел правду хранить: они Его не слушают. Всем заповедал удаляться от зла и творить благое: мы того не внимаем. Питает нас, одевает и прочими благами мира сего снабдевает нас: мы Его не слушаем и Благодетелю благодарения не воздаем. Бог на сие наше непослушание смотрит, смотрит и видит и записывает в книге своей. Что более остается, как правде Божией в свое дело вступиться? Не чувствуют люди милости Божией, когда их имует, принужден Бог правду свою явить. Не хотели мы милости Божией к нам познать, и тако благодарными ему быть, вот теперь познали правды Божией действие. А которые и сим наказанием не подвигаются, знак, что ожесточенные имеют сердца и познают на себе вечный правды Божией суд. — Сего ради обратимся всем сердцем. Придите и восплачем пред Господом, сотворшем нас; возвысим вси единодушно от сердца нашего глас: "Скоро да предварят нас щедроты Твоя, Господи" и пр. Тако молящеся и кающеся о грехах наших, престанем от грехов и возненавидим их, яко врагов наших, которые нас пред Богом, как лютые смердники, оклеветают и праведный Его гнев на нас воздвигают и различные казни наводят. Престанем Бога праведного раздражать, и благость оскорблять, да не и к нам приближится, которую видим на братии нашей. Ничим бо лучшии мы от них. Сотворим плоды достойные покаяния. Судии, храните правду, как зеницу ока. Священники, не забывайте звание свое, кто вы и на что избраны. Господа, пощадите бедных крестьян своих. Приказные, пишите и не разоряйте и довольствуйтесь оброками от монархини, вам определенными, и не простирайтесь к чужому добру. Купцы, делайте куплю без обид, без лжи, без неправды. Все прочие люди, не творите того ближним, чего не хотите себе. Лихоимцы, оставьте лихоимание. Блудники, оставьте блуд и возлюбите чистоту. Пьяницы, возлюбите трезвость. Татие и хищники, перестаньте ближних своих обижать. Клеветники и глумливые, исправьте язык ваш. Враждующие, примиритесь и возлюбите мир христианский! Тако видя Бог исправление наше, преклонится на милость к нам, и услышав стенание сердец наших, помилует нас, по велицей своей милости. Аще же не будет исправления, то надобно всякому ожидать не только временного, но и вечного наказания, чего не допусти Боже, по милости Твоей. Аминь».

По примеру приведенного поучения святитель нередко излагал на бумаге свои мысли о каких-либо предметах и отсылал к друзьям написанное, говоря: «Вот что мне воспел Давид святой, и своей сладчайшей музыкой дух мой возвеселил, то и тебе из пустыни посылаю. Прими любезно и укрепи сердце твое упованием на Бога» [28]. Тихон любил в виде письма излагать свои мысли, потому что в них свободнее мог изъяснять свои чувствования. Осталось после него 123 письма, названные им келейными [29]. Он писал их, вероятно, для того, чтобы сохранить мысли и чувствования, когда они свободно рождались в нем. В сих письмах раскрываются частью нравственные истины, частью догматические, с применением к христианской деятельности. В некоторых из них видно единство предмета и последовательное его изложение. Значительная часть сих писем содержит размышления об истинном Богопознании и свойствах Божиих и изображение земной жизни Иисуса Христа [30]. Учение о совершенствах Божиих изложено с той целью, чтобы христианин имел правильное понятие о Боге и исполнял Его святую волю. В исторических писаниях жизнь Иисуса Христа представляется правилом для жизни христианина, и каждое действие Спасителя — живым наставлением в различных случаях христианской жизни.

С 1777 г. по 1779 год, в течение трех лет, он составил сочинение: «Сокровище духовное, от мира собираемое», истинное сокровище христианских размышлений. В четырех частях его собрано 157 размышлений, рождавшихся в наблюдательном и постоянно богомысленном уме Тихона, при взгляде на предметы видимой природы или на обыкновенные случаи ежедневной жизни, обыкновенные слова, к чему мы присмотрелись и прислушались, и потому без внимания равнодушно опускаем их. Он учит в самых обыкновенных явлениях узнавать голос небесного Отца, чрез все и постоянно призывающего к Себе земных чад своих. Он желает, чтобы самое обыкновенное слово располагало душу к благочестивому размышлению и к воспоминанию о Спасителе и Его обетованиях. Например: «Завтра приду! — Так отвечает человек на приглашения. Так многие христиане, призываемые Иисусом Христом на покаяние, отлагают его, и если не устами, то сердцем говорят: завтра приду! Говорит блудник, прелюбодей и нечистоты любитель: завтра приду! Говорит пьяница и сластолюбец: завтра приду! Говорит в гордости, пышности и суете мира сего живущий: завтра приду! Говорит сребролюбец, вор и хищник: завтра приду! Говорит всяк грешник, который во грехах живет и не исправляется: завтра приду. О бедный грешник! Почто утрешний день обещаешь себе, который не в твоей, но в Божией власти есть? Что, когда завтрашнего дня не дождешься? Когда смерть без голоса возгласит тебе: иди, человече, Господь Вседержитель зовет тебя? Что, будешь ли говорить тогда: завтра приду? Нет! Хотя и не хочешь, но пойдешь [31].

Отец твой давно тебя ждет: не медли. Так иногда зовут к отцу запоздалого сына. Так пророки, апостолы, пастыри и учители церковные грешнику, удалившемуся от Отца своего небесного, говорят: Отец Небесный давно ожидает тебя; что ты, бедный грешник, медлишь в беззаконной стране сей и в пагубном удалении? Ждет благоутробный Отец и часто посматривает, когда заблудший сын Его к Нему прейдет; но у сына нет такой мысли и сердца, чтобы к Отцу возвратиться» [32].

Во многих статьях «Сокровища, от мира собираемого» описаны свт. Тихоном случаи, с ним самим бывшие или на других виденные. Кроме книги «Об истинном христианстве», прочие сочинения писал он не своей рукой, а диктовал писцам и весьма скоро, так, что едва успевали писать. Иногда поток мыслей его останавливался; он отсылал писца, и сам, ставши на колени, молился Богу об озарении ума его Духом Святым. Тогда опять призывал писца и начинал ему диктовать. Сочинениями он занимался по большей части в утренние часы, перед поздней обедней, а редко вечерами, которые употреблял он больше на чтение Священного писания Нового Завета, жития святых и писаний некоторых святых Отцов. Обыкновенно он заставлял келейника читать Новый Завет. Иногда спрашивал его: понимает ли, что читает? И если келейник скажет, что не понимает, то святитель объяснит ему. Весь Новый Завет знал он наизусть, и ему хотелось для простого народа видеть его на простонародном языке, даже начинал переводить его, но остановился, опасаясь, чтобы не соблазнить слепо приверженных к славянскому языку.

Святитель Тихон в своем уединении, среди подвигов монашеской жизни, старался поддерживать и в других иноках дух истинного монашества. Он писал правила монашеского жития [33], общие наставления инокам [34], обратившимся от суетного мира и начавшим каяться [35]. Напоминая им двукратные обеты их, данные Иисусу Христу при крещении и пострижении, и указывая на обеспеченность их внешнего состояния, он увещевал их неослабно стремиться единственно к тому сокровищу, которого они пришли искать в уединении. Он внушал им мыслить и говорить в уме своем так: «Прощай, слава, честь, богатство, благородие, утеха, роскошь и все сокровище мира сего! Оставайся любителям своим! Стремись, дух мой, к горнему Иерусалиму, к дому небесного Отца, где обители многи суть» [36].

Он любил беседовать с иноками, опытными в духовной жизни, и мысленно переноситься в те места, где процветала иноческая уединенная строгая жизнь. Но удаляясь тех посетителей и из мирян, которые приходили к нему из одного любопытства, он тем с большей скорбью встречал этот суетный, от гордости происходящий, дух любопытства в иноках. Как пастырь, он давал им наставление иметь дух смиренный, отложа высокое о себе мнение, указывая на слова Апостола: аще кто мнит себе быти что либо, ничтоже сый, умом льстит себе.

Не терпел он нетрезвости в иноках и говаривал иногда, что если бы он управлял монастырем, то лучше бы присоветовал и благословил престарелым монахам для поднятия и несения трудов употреблять скоромную пищу, а хмельного питья очень мало или и вовсе не вкушать, дабы удобнее избегнуть вражеского наваждения и многоразличных искушений.

Не оставлял святитель Тихон и священников, обращавшихся к нему за наставлениями. Слово его, исполненное благодатной силы, обильно разливалось на все стороны. Поучения Задонского святителя доселе служат и будут всегда служить руководством в исполнении духовных обязанностей.